Вадим стоит на входе. Ждет. На нем то серое пальто, в котором я его видела последний раз. Волосы зачесаны назад, оголяя его крутой выступающий лоб. Губы сжаты в тонкую линию. Челюсть выдвинута вперед. Кончик носа красный от мороза. 

В его глаза я даже не смотрю, не хочу видеть в них холодное пренебрежение в свою сторону. Я слишком волнуюсь, чтобы сохранять спокойствие, поэтому лучше буду смотреть куда угодно, только не на него.

– Я рада, что ты решил не воевать со мной, Вадим. Не стоит нам травмировать ни себя, ни наших близких…

Вадим открывает дверь передо мной, неожиданно с силой хватает за локоть, толкает во внутрь. 

– Прибереги свои речи для своего любовника, Ася. Или что думаешь, я не знаю, что тебе цветочки корзинами возят. Думаешь у людей нет глаз? Я бы с удовольствием не встречался с тобой. В том, что ты нагуляла ребенка, я теперь почти уверен. Только поэтому дам развод. Скажу тебе сразу: даже не думай вешать мне на шею нагулянного спиногрыза.  

Я даже не успеваю переварить то, что сказал муж, когда он стремительно подводит меня к кабинету. Стучится и тут же, заглядывая во внутрь, тянет меня за собой.

– Здравствуйте, мы записаны на два, – чеканит он, но при этом не забывает улыбаться женщине.

– Ох, конечно. Проходите.

Женщина суетливо прячет остатки перекуса. Сметает невидимые крошки с губ и переводит на нас внимательный взгляд. 

– Слушаю вас, молодые люди, – растягивает губы в добродушной улыбке.

– Нам нужно написать заявление на развод – это к вам? – резко спрашивает у нее Вадим и улыбка тут же сползает с ее лица. Взгляд потухает.

А я наконец-то могу вырвать руку из его цепких пальцев. 

– Ко мне, – морщится женщина, лезет в ящик тумбы, достает два бланка. – Нужно написать заявления по форме. Подписи поставите вот здесь, внизу, – дает указания. – Как заполните, зайдете. Образцы висят в коридоре на стене.

– Спасибо, – скупо бросает муж в ответ и, взяв бланки, выходит за дверь. Я семеню за ним.

– Вот напасть на мою голову. Вместо того, чтобы заниматься работой, приходится бегать по ЗАГСами, чтобы тебя ублажить, – сердито бубнит под нос.

Я решаю, что в перепалку с ним вступать не буду. Незачем мне тратить свои нервы. Уверена, Вадик специально меня пытается задеть. Вывести на эмоции. Может ждет, что я сорвусь и тогда у него будет аргумент, чтобы убежать и не заполнять бланки.

Но не проходит и пары минут, как я слышу:

– Что же ты одна приехала? Где любовничка забыла? – ехидством пропитан каждый звук в слове.

– Вадим, давай не будем обсуждать мою личную жизнь, – стараясь сдержать дрожь в голосе отвечаю ему.

Мне становится жарко и я машинально стягиваю шапку с головы., Закрученный в бублик и спрятанный под шапку черный хвост свободной волной падает мне через плечо. У меня ручка застывает на весу, так и не коснувшись бумаги.

В воздухе повисает молчание. Я не поднимая головы, убираю волосы обратно под шапку. Черт! Не думала, что такое может вылететь из головы! – скользнула досадливая мысль. Я не стремилась к тому, чтобы показать Вадиму, что я изменилась, по крайней мере не сегодня и не в данный момент – это точно.

– Хм, а тебе идет темный цвет, – замолкает, а  я отчаянно стараюсь отгородиться от него мысленно, ставлю всевозможные барьеры, не хочу, чтобы он видел какой эффект на меня производят его слова. – Значит, для любовника своего стараешься. А что же для меня не старалась? Где же была твоя хваленая любовь? 

Меня парализуют его слова. Сердце, срываясь с места, падает вниз. Обида в то же мгновение затапливает мой разум. И я опрометчиво вступаю с ним в диалог:

– Вадим, даже не смей приплетать сюда мои чувства. Это мерзко с твоей стороны. Мало того, что ты несешь какой-то бред по поводу того, что у меня есть любовник, так еще и пытаешься оскорбить меня своими недостойными замечаниями. Семь лет жизни, которые я посвятила тебе…

Меня распирает от негодования. Я вся пылаю от несправедливости со стороны, надеюсь уже без пяти минут, моего бывшего мужа. 

Он настолько своим замечанием взбесил меня, что я вспыхнула, как спичка.

Боже, знать бы мне две минуты назад, какая расплата последует за мою несдержанность.

– Знаешь чего я никак не могу взять в толк, Ась. Ведь Алиса меня заверила, что ты спишь с продюсером. Доказательства в виде фото прилагалось. Да и ваша переписка была красноречивей всяких слов, – завел волынку Вадик. – Ты не беременна от продюсера своего. Значит избавилась от ребенка, зачем? Я думаю об этом постоянно и не могу никак понять твоих поступков, – с каждым словом голос Вадика становится все жестче, резче, и я понимаю, что нужно его осадить. Я не собираюсь в ЗАГСе выяснить с ним отношения. Прошлого ужене исправить и многотонный состав, состоящий из обид и оскорблений, не остановить, не вернуть назад. Впереди нас с ним ждет только развод. Я открываю рот, чтобы прервать его, но он вдруг продолжает с еще большим нажимом.

 – И вот сейчас. Ты же беременна, да? Я тут вдруг посчитал, прикинул. С продюсером ты больше не спишь – это явно. Тогда от кого? От нового ухажера? Сколько ты с ним уже мне изменяешь?

Муж наступает на меня. Смотрит пронзительным взглядом.

– Вадик, прекрати. Этот разговор ни к чему не приведет. Давай просто заполним бумаги и не будем друг другу портить день, – как не старалась, но дрожь в голосе скрыть не смогла. 

– А я не порчу, Ася. Я хочу понять, от кого ты беременна?! 

Я сжимаю челюсть. Зло смотрю на мужа:

– Я тебе повторю, если ты с первого раза не понял: ребенок, которого я ношу, это только мой ребенок, Вадик. Мой и больше ничей. И даже если я его нагуляла – тебя это никак не касается. Ясно тебе? Доволен ответом?

Внезапно входная дверь хлопает и звук эхом разносится под потолком. Мы с Вадиком одновременно поворачиваемся на звук. На пороге стоит застывшая свекровь. 

Взъерошенная. Растрепанная. Увидя нас, она кинулась к нам со всех ног: 

– Дети мои! – взвыла женщина во весь голос и только когда она оказалась ближе, я увидела ее заплаканное лицо и красные от слез глаза. 

– Мама?! Что ты тут делаешь? – у Вадика меняется голос, лицо вытягивается и он с удивлением смотрит на мать.

– Я пришла… – задыхаясь, она подходит к нам и ни с того ни с сего падает передо мной на колени, я немею от шока, – … я пришла, чтобы не дать вам сделать самую большую в мире ошибку. Я не позволю, чтобы мой внук или внучка жил без отца. А еще хуже, чтобы его воспитывал какой-то неизвестный мужик. Не позволю! Не будет этого! Только через мой труп!

Вадик, рыча ругательства, подлетает к матери, резко дергает ее вверх.

Свекровь охает, сопротивляется, но позволяет поднять себя. Я же отступаю в сторону. Упираюсь поясницей в стол, на котором мы заполняли заявления. Смотрю на бланк Вадика и вижу, что он внизу поставил размашистую подпись. 

Я хватаю заявление, прячу за спину. Чего бы мне не стоило, но я сегодня во чтобы то ни стало доделаю все до конца.

– Ася! – врывается в мои мысли голос свекрови. – Ася, ну хоть ты будь разумной. Ну, ведь я думала мы с тобой договорились обо всем. Ну, почему же ты так поступаешь?

Бросаю на Вадима быстрый взгляд. Вижу его злое и серое лицо.

– Анна Александровна, я уважаю и вас, и вашу маму, но я думаю, вы просите у меня слишком многого…

– Детка, милая, но разве это много? Разве ваша семья недостойна получить второй шанса?

– Нет, – отвечаем почти в унисон с Вадимом. 

– Мам, это разговор уже ничего не изменит. Мы все решили…

– Ваш сын скоро станет отцом…

Алиса появляется, как будто из воздуха. Я аж подпрыгнула от неожиданности. 

А на лице Вадика отобразился невероятный спектр эмоций, разгадать который не составило и труда… он готов был придушить Алису. Вот прямо сейчас, не отходя от кассы.

– Ах вот ты какая, стерва крашеная?! – у Анна Александровны лицо вспыхнуло алым и глаз загорелись диким огнем. Она с рычанием пошла на Алису, девушка в замешательстве заозиралась по сторонам, видимо в поиске поддержки.