И ведь понимала, что Сашка и до нее был птицей высокого полета, хоть и ходил в салагах, а теперь уже окончательно оперился, но…

Пресловутое ли – мы в ответе за тех, кого приручили, или просто тот самый, нереализованный материнский инстинкт…

Она остановилась, не сделав следующего шага, развернулась, глядя на висевшие над столом внешки.

На обеих - записи, обе – без звука, с текстовой расшифровкой, чтобы не сбивать иные маркеры. На одной – допрос Шахова Сергея Игоревича, более известного, как Шахин. На второй – тоже допрос, но уже адмирала Искандера.

Один – жив, но пуст. Другой…

- Не помешаю? – лишил ее возможности закончить мысль стоявший у двери Низморин.

Впрочем, особо заканчивать бы и не пришлось. Мертв другой. Силен, но мертв.

- Нет, - холодно бросила Элизабет, продолжая смотреть на адмирала.

Седые волосы, исполосованный тяжелыми морщинами лоб, искривленный переломом острый нос. Грубые скулы, скошенный овал лица. Одно плечо выше. Вместо левой руки нейропротез, вместо глаза…

Физические недостатки, исправлять которые адмирал категорически отказался, сделали его неузнаваемым, но не они вызывали смятение, если только сожаление о том, через что ему пришлось пройти.

- Странное от него ощущение, - Низморин подошел, встал плечом к плечу. – Равнодушная, хладнокровная мощь.

- Тебя это не пугает? – поинтересовалась Элизабет, согласившись с тем, что более точно не смогла бы определить возникающие у нее при взгляде на адмирала ассоциации.

- Это не пугает эклиса и его Триаду, почему должно пугать меня? – вопросом на вопрос ответил Низморин и добавил, похоже, догадываясь, что сказанное ее не удовлетворит: - Он – стабилен, но этот он – не тот, каким был.

Не тот, каким был…

Джориш рассказывал когда-то - таких, как скайл, на Самаринии называли Возрожденными. Отказавшиеся от личности, которую однажды признали главной, и создавшие новую.

Полноценную новую, становившуюся началом иного пути.

Именно это Элизабет и сбивало. Того адмирала Искандера она понимала и принимала, этого…

Понимать и принимать, не входило в ее обязанности, но значительно облегчало выполнение задачи.

Низморин развернулся к ней неожиданно, не дав возможности стереть с лица выражение то ли злости, то ли беспомощности:

- Лиз…

- Я в норме, Валера, - глядя ему в глаза, солгала она. О норме…

Говорить о норме давно уже не приходилось.

- Не пора по-душам?

- Нет, - качнула она головой, отходя к окну. Встала спиной, чтобы не видеть… Ни здание второго корпуса, где размещалась служба аркатов, которую возглавлял Валанд. Ни степь, чью безграничность сжирал метеорологический купол. Ни… - Вопросов по адмиралу Искандеру у меня больше нет. Все, что в пределах допусков, мы восстановили. Все остальное…

- Про допуски у тебя неплохо получилось, - хмыкнул Низморин, намекая, что тот был у нее одним из высших. – А что по Шахину?

- По Шахину? – задумчиво повторила Элизабет. По вольному ей тоже все было более-менее ясно, но… - Мне нужен Шторм, - решительно посмотрела она на Низморина.

- Лиз? – оторвавшись от внешки, перевел тот взгляд на нее.

- Валера! - Элизабет качнула головой. Как бы ни хотела избавиться от этого… по-душам, вариант получался наиболее коротким и безболезненным, - я не мастер длительных многоходовок. Я на них горю, выжигаю себя. Моя фишка – работа в цейтноте. Один удар…

- Насколько я понимаю, мы говорим сейчас о разработках по директиве «Зед»? – развернув боком ее рабочее кресло, присел в него Низморин. И даже расслабился, давая понять, что его все устраивает.

- О ней самой, - скривилась Элизабет. Стоило признать, что после откровений стало хоть и не легче, но спокойнее. – Ты же видишь, я работаю на пределе. Если так будет продолжаться…

- У тебя есть конкретные предложения? – остановил ее Низморин.

Ее всегда размыкало вот так: резко, бескомпромиссно. На одном выдохе меняя представление о происходящем. Стирая старое, чтобы тут же восстановить, но уже новой, более устойчивой картиной.

- Ну и сука же он! – впившись пальцами в подоконник за спиной, сквозь зубы выдавила из себя Элизабет. Вспышка ярости длилась недолго – в этой жизни было кое-что неизменное, но от обещания при встрече оторвать Шторму все, до чего дотянется, не отказалась. – Так значит…

Вместо ответа Низморин развернул кресло и, подняв еще одну внешку, отправил вызов, выставив код экстра.

Шифрование не затянулось, Элизабет только и успела, что подойти и присесть на подлокотник кресла, в котором по-хозяйски устроился Низморин.

На провокацию не тянуло, если только…

Стиль общения, настраивавший на нужный лад.

Впрочем, на этот раз все оказалось иначе. Ушедшие с экрана восьмерки открыли знакомый кабинет и…

- Надеюсь, ему там икается, – имея в виду Шторма, соскочила она с подлокотника. Наклонившись, прихватила Низморина за затылок, сгоняя со своего места.

Когда тот, кряхтя и бурча, встал, села сама. Машинально подтянула поближелист бумаги, карандаш. Вывела на белом поле четкую букву «О» и лишь после этого попросила:

– Сделай нам кофе.

- Это к вопросу: кто здесь главный, - вроде как, жалуясь, прокомментировал ее слова Низморин, но продолжать тему не стал, направившись в зону отдыха.

Стиль общения…

- Рад тебя видеть, - пусть и несколько устало, но искренне улыбнулся ей Лазовски. – Без тебя здесь все чинно и…

- Уверен, что именно этого тебе и не хватает? – рядом с первой буквой добавив еще две, уточнила она. Потом вздохнула, осознавая, как лично ей действительно не хватало. Прошлого, которое связало их в один узел. – Ты бы себе тоже налил, - улыбнулась и она, не пропустив, как едва заметно, но закаменело лицо Ровера.

- Тянет на серьезный разговор, - тут же «успокоился» тот. Поднялся из-за стола, вышел за край «картинки». – Нам и самим мало, что известно, - оставаясь там, за кадром, не то повинился, не то предупредил он, что подробностей не будет. – Все, что касается директивщиков, перебросили на меня. Сказали, чтобы вникал плотно.

- Кто перебросил? – оглянулась Элизабет на Низморина.

Аромат кофе добрался и до нее, будоража желание.

- На словах – Кривых, - под шум бьющей о дно чашки струи, удовлетворил Лазовски ее любопытство. – Материалы получил от Шторма.

- Значит, опять Орлов, - не скрывая воодушевления, протянула Элизабет. – Наш любимый Николай Сергеевич…

- Неожиданный вывод, - вернулся в зону визуализации Лазовски. В руке держал чашку, над которой курился пар. Без блюдца, как всегда…

Она была права. В этой жизни еще оставалось что-то неизменное.

- Готова поспорить, - протянув руку и забрав у подошедшего Низморина свою чашку, небрежно произнесла она.

- С тобой?! – качнул головой Лазовски. Прислонился к столу, бедром упершись в его край. – Лиз…

Геннори Лазовски. Ровер. Первый наставник. Первый муж…

Сделав глоток, Элизабет поставила чашку, прикрыв ею те самые три буквы. ОСО. Отдел стратегических операций при Штабе объединенного флота Галактического союза. Структура, собравшая себя на стыке разноплановых служб…

- История с моей вербовкой может тянуться еще долго, - принимая решения, спокойно встретила она взгляд Ровера. – Тем более с учетом происходящего у вас… - добавила, не удержавшись от легкого сарказма.

- У тебя есть предложения? – Ровер улыбнулся, лишь на миг переведя взгляд на стоявшего за ее спиной Низморина.

- Предложения, но пока без конкретики, - дала Элизабет понять, что от поддержки в разработке не откажется. – Нам нужен один удар, но такой, чтобы развалить всю эту структуру к демонам. И, желательно, не своими руками.

Пауза, как она и ожидала, не затянулась. Первым, тяжело вздохнув, выступил вперед Валера. Вторым…

- Я ведь правильно понимаю, что ты собираешься подставить их под гнев Римана? – отодвинул чашку Лазовски.

- Я лишь собираюсь довести ситуацию до критично, - напомнила Элизабет о том, что до сих пор находится в списке на уничтожение. - Упреждающий удар, решающий проблему до того, как она оставит нам только кардинальные меры.