К демонам! И его! И…

По трапу съехал, соскочив с половины высоты спуска. Новак не отстал, обойдя Шторма на усилении. Подстраховал, когда при приземлении слегка качнуло.

- Смотри палубных! – громко бросил он Михалу и, не останавливаясь, двинулся в ту сторону, где, на его взгляд, было страшнее.

Рев сирены, грохот рушившихся конструкций, пробившийся через всю эту вакханалию пока еще одиночный визг на высокой ноте. Не там, где-то поблизости.

При таких обстоятельствах проще было через командный, но голос срывало на крик, вписывая в антураж.

В носу засвербило – сработали системы предупреждения пожара, но показалось, что дотянуло сладким дымом из провала на границе между первым и вторым секторами, где по схеме должен был находиться выход в один из предварительных. Вот когда пожалел, что не в броне, с ее фильтрами, но…

Если бы он знал…

По данным системы безопасности в ангаре находилась одна тысяча сто девятнадцать человек. Последняя партия с подошедшего восемь часов назад эвакуационного транспорта.

Эпицентр… Мощность взрыва…

Опережая мысль, обновилась схема, выставив границы зон поражения. Красная. Оранжевая. Желтая…

В красную и оранжевую лезть не имело смысло – только медикам и разгребать, оставалось…

Технические проходы в первом, пятом и шестом. Первый, через контрольный шлюз, отпадает – не зацепило там лишь самый угол, значит, пятый и шестой, но если выводить туда, то…

С этой тактикой они уже сталкивались. На волне спасательной операции проникнуть во внутренний контур базы и…

Не выводить…

И ведь знала тварь, когда взорвать. Расслабились под накопившуюся усталость.

- Командир, раненых в пятый, - «ожил» командный голосом Храева.

- Принято, - отрезал он, продолжая продвигаться вперед.

Про пятый сектор Храев придумал правильно. Максимальное скопление людей было в первом и втором. Третий недоступен по соображениям безопасности. Можно было бы, конечно, и четвертый, но расстояние…

Граница третьего стала рубиконом. Здесь… Там…

Сирену отрубить догадались – и так понятно, что все хреново, но наполненные страхом и болью крики отключить было невозможно.

- Командир, - чуть придержал его Новак, указав налево.

- Принято, - кивнул Шторм, соглашась. Справа было потише – досталось меньше, а вот слева метались.

Все, что успел, сменить курс:

- Господин генерал…

- Кириенко, твою мать…! – остановившись, вызверился он. Когда с той стороны запыхтели – за такую оплошность можно было и под трибунал, приказал: - Схемы эвакуационных выходов и канал на палубных.

- Господин майор, - поправился Кириенко, - по инструкции…

По инструкции Шторм обязан был вернуться на курьерский, а его капитан сделать все возможное и невозможное, но покинуть базу.

Дермовая ситуация. Сам подписывал, сам…

- Я тебя…

- Понял, - осекся все еще невидимый – «экономили» нагрузку на сети, Кириенко. – Главный эвакуационный…

- Главный – отставить! Будем проверять на проходе. Отправь ко мне кого-нибудь из серьезных.

Серьезные – самариняне и скайлы. На потоке их обычно не держали – хватало контролеров, но сейчас…

- Пятый…

- В пятом – мобильный, - вновь оборвал он Кириенко.

С момента взрыва минута сорок. Если говорить о времени развертывания…

- Второй – задело, остается через шестой, технический.

Мать твою…

Не шлюзовой, обычный люк, расположенный между двумя стояночными стапелями. Короткий с точки зрения безопасности, десятиметровый коридор, выводивший в посадочный трюм…

- Стой! – так и не закончив мысль о том, что вариантов у них особо и не было, перехватил он за руку, метнувшуюся к ним женщину с ребенком.

Глаза «слепые», до краев забитые страхом, стесанные лоб и щека сочились кровью, но малыша прижимала крепко, впечатав его лицом к себе в грудь.

– Туда, - подтолкнул в сторону пятого, где парни Храева выставляли модуль мобильного госпиталя.

Вряд ли она поняла…

Не удержавшись, проследил взглядом. Судорожные, дерганные движения. Опущенные плечи. Спутанные, «присыпанные» нейтрализующим порошком волосы…

Это был далеко не конец – лишь самое начало.

- Господин майор…

Он обернулся, окинул тяжелым взглядом окликнувшего его Григо.

В команде Храева – шестеро, не считая самого полковника. С ним теперь уже двое…

- Работаем, парни, - спокойно, собранно произнес он. И повторил, словно настраиваясь: - Работаем.

Три – четыре секунды на человека. Сначала, давя, глаза в глаза, затем - взглядом сверху вниз, давая возможность отработать встроенным в командный сканерам, и перевести на следующего.

Мужчины, женщины, дети…

Первые двадцать минут на сортировке: подойти, проверить, помочь подняться, поймать, перехватить, пробиться скозь шок, успокоить, направить…

Раненых, кто мог двигаться сам, Храеву и подоспевшим медикам базы. Тех, кто не пострадал, в накопитель, организованный палубными между двух пар генераторов защитного поля.

Следующие шестьдесят…

Контролировали эвакуацию с двух сторон. Здесь – он и пара жрецов-самаринян, подстраховывая друг друга, там – Кириенко и скайлы.

По инструкции…

По инструкции его уже давно не должно было быть на этой базе.

- Господин майор…

Шторм на автомате поднял голову, чтобы посмотреть в глаза, и обмяк. Обзор перекрывал Новак, намекая, что свою задачу они выполнили.

Больше трехсот раненых. Полтора десятка из тех, кто находился ближе всего к предварительному, в критическом.

Григо сказал, что могло быть и хуже – внутренний выход из отсека покорежило, но взрывную волну он удержал, однако хватало и того, что получилось…

- Господин майор, - повторил Новак, не пропустив, что Шторм еще не успел переключиться.

- Принято, - резко выдохнул он, сбрасывая с себя взявшее в тиски напряжение. – Есть чем промочить горло? – поинтересовался хрипло.

- Воды? – иронично уточнил Новак.

Шторм усмехнулся – Михал тоже был на нерве, хоть и умело это скрывал.

Впрочем…

Ту девчонку, которую они попытались поднять, забыть уже не удастся. Глаза – живые, понимающие, а тело…

Когда взгляды встретились, Новак чуть заметно качнул головой. После такой мясорубки уже не собрать.

- А коньяк? – криво улыбнувшись – он и без таких передряг был мотивирован на работу, с надеждой поинтересовался Шторм.

- Коньяк? – уже тише переспросил Новак. Оглянулся… - Вы только командиру не говорите, - доставая из-под брони фляжку, пропросил едва ли не жалобно.

Самое время заржать… только командиру не говорите, но Шторм то ли всхлипнул, то подавился этим самым смехом.

Паскудное чувство. Когда сделал все, что мог, но…

Для кого-то этого всего так и не хватило.

С Никольски и Найденовым я встретилась незадолго до обеда. Юрай подошел первым. Войдя в кабинет, решительно направился к столу. Пока я размышляла о причинах его излишней, на мой взгляд, напористости, рывком поднял меня с кресла, прижал…

- Ну и что за кошмары в твоей голове? – несколько удивленно уточнила я, когда мой первый капитан соизволил отпустить.

- Сумасшедшая женщина, - вместо ответа несколько дергано выдохнул он, явно борясь с желанием вернуть меня в свои объятия.

Нет, сексуального подтекста в его действиях не было…

Впрочем, утверждать это категорично я бы не взялась.

- Что я еще натворила? – предпочла я увеличить дистанцию между нами.

Юрай понимающе хмыкнул и лишь теперь огляделся.

Над тактическим столом «висели» Окраины – «иллюстрация» будущей операции.

- Мы бы не справились? – вновь посмотрев на меня, кивнул он в ту сторону. Связывал воедино присутствие на базе корпуса «Эджар» и схемы проходов, которые я «вычерчивала» на объемке.

Не восемь – девять часов сна сделали меня едва ли не благодушной. Да еще и физическое состояние…

То ли боты успели адаптироваться в организме, то ли, наоборот, организм признал их своими, но чувствовала я себя не просто здоровой, но и готовой на великие свершения.