- Несравненная Дея, - обласкал ее своим голосом Влад. - Упорядоченность и правила не для тебя, верно?

Вед явно потешался над ее несобранностью, и девушка уже хотела оттоптать его до блеска начищенные ботинки, когда он предусмотрительно подтолкнул ее влево к следующему партнеру.

Как только музыка стихла, Дея ощутила непреодолимое желание сбежать, еще никогда ей не было так стыдно за свою неуклюжесть. Но она не могла себе этого позволить. Во-первых - она должна обратить на себя внимание злосчастного шутника, превратившего ее жизнь в сплошные тайны и загадки, а во -вторых - она спутница «отважного» Яна и просто обязана покорить публику, будь она не ладна.

Дея стояла подле стола и пыталась заглушить горьковатый привкус стыда душистым сидором, пока Ян скакал вместе с возбужденной толпой горожан, образовывая путаницу в цепочке, которая уже заполонила собой всю площадь.

- Ты непременно должна попробовать здешние закуски, вот эти особенно хороши, - снова без приветствия обратился к ней подошедший Влад, протягивая маленький, крепкий рыжик на шпажке.

- Пришел поглумиться над моей неловкостью? - холодно осведомилась Дея.

- Нет, я действительно считаю, что ты не создана жить в рамках и по правилам. Ты особенная и не должна кривляться под всеобщую дудку, делая однообразные па.

- Если ты считаешь «кривляния под общую дудку» недостойными, отчего же прослыл лучшим танцором? - съязвила Дея.

- Просто я предпочитаю делать хорошо то, за что берусь. А что касается этого театра, - он сделал неопределенный жест в направлении танцующих, - мы оба делаем это для них, не так ли?

Дея испытывала странную неловкость, рядом с этим холеным и самоуверенным юношей. Ее злило то, что в его присутствии она ощущала себя маленькой глупышкой, хотя разница в возрасте явно не была столь уж существенной. Весь его облик говорил о том, что он еще юн и только завораживающие черные глаза, противоречили румяной молодости, они словно бы принадлежали не ему, а какому-то другому человеку - тому, кто был много старшее. И эта его странность, как впрочем, и все остальные, одновременно и привлекала Дею, и отталкивала. К тому же, она не привыкла к такому нарочитому вниманию. Ее прежний дом был настроен гораздо враждебнее Мрамгора, который мог подарить ей новых друзей? Правда, Дея не была уверена, что нуждалась в ком -то кроме Яна. Слишком уж много времени она провела в компании единственного друга, чтобы сейчас нуждаться в ком-то еще.

- Откуда ты можешь знать, что я особенная, если мы виделись только раз и почти не разговаривали? - спросила она Влада, стараясь придать тону небрежность.

- Особенные люди - штучные экземпляры, для того чтобы распознать друг друга, им не обязательно общаться.

- То есть ты и себя считаешь необыкновенным? - с саркастической усмешкой спросила она. - Смело.

- А я похож на труса? - совершенно не смутившись тона, ответил юноша, ловко закидывая в рот виноградину.

- Нет, не похож, - согласилась Дея. - Ты скорее поразительно нескромен.

- Нельзя стать великим, будучи скромным.

- Нет, твоя нескромность не просто поразительная, она фантастическая.

Влад неожиданно расхохотался, совершенно натурально, без тени издевки или позерства, его действительно насмешила Деина реакция. Он смеялся словно ребенок, а толпящийся у столов народ в недоумении оборачивался.

- Что смешного?! - не выдержала Дея.

- Со стороны я действительно кажусь нескромным, да так, наверное, и есть, но это не от того, что я зарвавшийся Вед. Просто, если человеку удается достичь определенных успехов в чем-либо, он как бы возвышается над всеми предрассудками. Понимаешь о чем я?

- Кажется да. Он становиться «зарвавшимся Ведом» и все прочие для него так - мокрое место.

- Не торопись с выводами, - снова улыбаясь, проговорил Влад. - Поговорим об этом через несколько лет, когда ты сама поймешь, как неординарный опыт может отдалить тебя от толпы обычных людей, думающих о посевах, новеньких нарядах и жареных цыплятах.

- С чего ты взял, что я не думаю о посевах и нарядах? Я именно тот самый человек из толпы, над которой вознесли тебя твои опыты.

- Вот в этом-то я как раз очень сомневаюсь.

Дея вопросительно приподняла одну бровь.

- Понимаешь, есть такие люди, похожие на световые кристаллы - люди способные проводить бесконечные потоки Ии. А если ты постоянно проводишь свет, то рано или поздно начинаешь его излучать. Ведь твой внешний облик, просто проекция того что внутри тебя.

- Потоки чего прости, я по твоему разумению провожу? - переспросила Дея.

- Ия - чистая энергия творчества, из которой соткано все мироздание. Говорят, есть миры, до которых она не доходит, - проговорил Влад отстраненно, смотря куда -то вдаль. - Не представляю, как там люди живут, ворожбы в этих мирах уж точно нет.

- Почему ты так думаешь?

- Потому что без Ии созидание невозможно. Представь, как должно быть тяжко живется там, где нет возможности создавать, что-либо.

- Такие народы, как правило, становиться оккупантами. Им гораздо проще отнять что -то, чем научиться создавать.

- Вопрос не в том, что им проще, а в том, что их способности ограничены. Если ты, например не умеешь шить, ты же не станешь отнимать платье у соседки, а закажешь его у швеи, заплатив серебром или трудом.

- Я, да, - согласилась Дея.

- А вот теперь представь, что серебра у тебя нет и делать ты ничего не умеешь.

- Научусь! В конце концов, я всегда могу подработать прачкой или посудомойкой, тут и навыка-то не нужно.

- Вот этим-то мы и отличаемся от народов обделенных Ией. Мы предпочтем тяжелый, но честный труд разграблению.

Как не старалась Дея сохранять налет надменности, разговаривая с Владом, а он все же улетучился, так как не был ей свойственен, а служил лишь ширмой.

- А ты бывал в этих мирах? Видел такие народы? - спросила она, уже не скрывая заинтересованности.

- Нет, в нижних мирах я не был, но говорят люди, населяющие их, когда-то поселились в Лонгвине, с тех пор он в упадке.

В очередной раз Дея отметила, что упадком в Багорте считался технический прогресс. По их канону, эволюционировать можно лишь плотно взаимодействуя с Ией, те же кто растратил эту возможность, деградируют. Но если вспомнить, что здесь все сложные научные достижения приписываются в основном Ведам, то это вполне понятно. Они, вон, с помощью ворожбы даже проекцию подземелья смогли сотворить.

У Деи захватило дух, когда она представила, чего еще могли делать местные чародеи. Ей ужасно хотелось расспросить Влада о колдовстве, но она побоялась выдать свое невежество. Кто знает, может в Багорте каждый ребенок в курсе на что способно братство отмеченное всевидящим оком? Достаточно и того, что она не подумав, поинтересовалась, что такое Ия.

- Прошу извинить, но сегодня долг друга обязывает меня, сопровождать победительницу турнира, - устало проговорил Влад и направился к запыхавшейся Родмиле, которая спешила к нему в алом ореоле развивающегося платья.

Дея отметила, что уход Влада полоснул по ее самолюбию, словно тонкий и меткий скальпель хирурга. Она никак не могла взять в толк, зачем ему вообще понадобилось заводить с ней беседу, если он был по уши в долгах перед победительницей.

Она поискала глазами Яна. Он стоял в окружении толпы и что -то рассказывал вместе с тем самым парнем, которого вынес из подземелья. Слушатели разевали рты, а второй Сагорт заразительно хохотал. Дея порадовалась за друга, отметив, что позорная сцена, которую заметил Влад, не смущала, судя по всему, никого кроме нее. Она решила, что надо дать парню насладиться своим триумфом, ведь Ян, так же, как и она прежде был обделен вниманием и сейчас, похоже, упивался им.

Она подлила себе сидора и принялась, разглядывая упивающуюся весельем публику. Вскоре ее взгляд наткнулся на очень красивую, но чрезвычайно грустную девушку, гипнотизирующую ее пристальным, тяжелым взглядом. Девушка поняла, что замечена и направилась прямиком к Деи.