Божок скалился в улыбке и, чего он там на самом деле ждёт, оставалось решительно непонятно. Может быть, он вообще шутил, с него станется.

– Ты знал прадеда Найта? Он же был твоим санкари, верно?

Я уставился на Сола, не отводя взгляд. Тот сделал вид, что крепко задумался. Да было‑то это не так уж и давно, если примерно прикинуть даже по местному летоисчислению.

– Да‑а‑а, был. Кайрос Стверайн, ага, – Сол уверенно кивнул.

– А что с ним произошло? Почему он вообще упрятал твой артефакт? – я облокотился на перегородку и глубоко вдохнул прохладный воздух.

– Артефакт? Не знаю, – божок пожал плечами. – Не помню.

Я протяжно вздохнул. И это могучее существо? Вот бог, да? Меня просто поражало, сколько у Сола ветра в голове.

– То есть ты мне ничем помочь не можешь? Даже не помнишь, что происходило до твоего исчезновения, ну, хоть что‑то? – я взглядом уговаривал его вспомнить. – В провинции, в клане?

– Будто мне есть дело до клана, – Сол заржал и принялся искать в складках одежды свою трубку.

– Так, – я помассировал переносицу. – А как артефакт выглядел?

Божок снова пожал плечами. Кто ему всю память отшиб?

– Лучше я тебе расскажу про черепушку, – рубиновые глаза Сола вспыхнули огнём. – Такие вещи впитывают в себя энергию, и твою, и монстров… Ну, или врагов. Через них можно почувствовать эмоции, получить силу. Боги, особенно Старшие, понимают не все эмоции, а это способ посмотреть на историю, почувствовать её. Понимаешь?

Я кивнул.

– Я ещё понимаю, хоть и не всё, – Сол глубоко затянулся. – А вот Старшие… Им нравится получать такие вещи, они могут одарить своей силой, когда артефакта нет, мне негде её копить, но получить можно.

– Понятно. То есть ты и таким способом становишься сильнее.

– Становлюсь, – подтвердил Сол, – но это временный эффект. Сами твои задачи делают меня сильнее, подпитка от Старших так не действует. И ещё, открою ещё один секрет.

– Не томи, – я махнул рукой.

– Чем сильнее покровитель связан с санкари, тем больше в нём остаётся человеческого, ну, или пробуждается. Что‑то вроде воспоминаний и ощущений.

Теперь улыбочка божка стала какой‑то мечтательной. Атрис сказал, что по божественным меркам он слишком молод, да может у него и в человеческой жизни был такой характер, только теперь проявлялся ярче.

Я хмыкнул. Сол меня не раздражал и не вызывал неприязни, скорее, я просто до сих пор малость поражался несоответствию реальности и ожиданий.

– А что‑нибудь про клан‑то ты знаешь?

Из‑за уже довольно холодного ветра, я стал замерзать, даже несмотря на плотную ткань мягкой кофты. Сол мотнул головой.

– Я не знаю, что случилось тогда, и что в клане происходит сейчас, но хотел бы узнать, где я находился и почему вернулся.

Голос божка сейчас звучал предельно серьёзно, я даже не поверил своим ушам – это точно он сейчас говорил вполне серьёзно? В этом интересном уравнении появилось ещё одно неизвестное.

– У меня и на этот счёт есть мысли, – ответил я Солу. – Только знаешь, мне будто чего‑то не хватает. Не могу объяснить. Будто я ещё не до конца нащупал смысл всего этого… Поймёшь ты или нет, но я тоскую по дому, как минимум.

Я уже повернулся к двери, чтобы вернуться внутрь и держался за ручку. Всегда ненавидел эти моменты внезапно накатившей тоски.

– Люди почти никогда не знают сами, в чём смысл, – божок стоял рядом, приняв почти мои габариты.

– Я чувствую, что где‑то очень близко, – я дёрнул ручку.

– Ты скоро всё увидишь и то, что я тебе обещал, исполню. Люди почти ничему и никому не верят, факт, – подтвердил божок. – Это я всё ещё понимаю.

– Насчёт артефакта… Я постараюсь узнать больше, – я покосился на Сола. – Пойду, замёрз.

– Тогда я жду, – с ехидством ответил божок и, как всегда, моментально исчез.

Незадолго до прибытия к нам в купе заглянула Марси и напомнила, что нужно переодеться. Я уже почти привык к шнуровкам на рубашках и шароваристым штанам. В целом всё это выглядело вполне красиво и сидело хорошо, только вот теплее от этого великолепия не становилось, и я всё‑таки натянул сверху тёплую толстовку.

Нас и вторую семью – Тоуск, встречали многоместные машины, но хорошо, что уже не с открытым верхом. На севере провинции было даже малость холоднее, чем в Чангтонге, или я просто не заметил, как закончился четвёртый месяц лета и в Аранионе наступала осень.

В этой части провинции нас встретило буйство красок и бесконечные поля, по которым туда‑сюда сновали огромные комбайны, больше похожие на монстров, лесополоса стала значительно меньше, а дороги оказались полупустыми.

– Найт, мне нужно объяснить тебе пару моментов, – спустя некоторое время поездки заговорила Марси.

Я повернулся к ней, еле оторвавшись от окна. Мне хотелось больше смотреть на Кантан, запоминать его. В той жизни я никуда толком не выбирался и видел мир только на картинках.

– Наша семья имеет практически самый низкий статус в клане, увы, – продолжила она. – Это началось тогда, когда умер ваш отец. К сожалению, все его связи со временем потерялись, а пивоварен осталось всего пять, – она вздохнула.

– А сколько было? – я чуть сполз по спинке кресла.

– Больше двадцати, – ответила Ксера. – Но мы просто не успевали со всем справляться, так быстро разрушалась семья. Мы рассказывали тебе тогда, на ужине.

Я кивнул, хоть и не запомнил сбежавших и почивших родственников по именам, но в целом всё это уже прекрасно знал.

– Из‑за ситуации с пивоварнями не только мы сами потеряли значительную часть дохода, но больше не смогли поддерживать общие клановые производства и технику. Не смогли больше вкладываться в поставки уборщиков урожая, стали получать меньше зерна для переработки… В общем, это долгая история, – закончила она.

Пока говорила Ксера на меня нет‑нет косился Атрис, а Марси только печально вздыхала.

– Ниже нас по статусу только те, у кого даже бога‑покровителя нет, – вставил Атрис, – хотя, учитывая, что этот пустоголовый божок где‑то пропадал кучу лет, считай, не сильно отличаемся.

– Сегодня мы представим клану Найта, сразу в качестве санкари, это немного поправит наше положение, – сухо сказал Ксан.

– Да, все сразу в ноги кланяться начнут, – Атрис скривился. – У нас не было санкари два поколения, и мы почти разорены, думаешь, один он сможет это исправить?

– Тебе пока что это сделать не удалось, – также спокойно ответил дядя.

Я не думаю, что Ксан хотел как‑то уколоть Атриса, но у него это явно удалось, потому что тот отвернулся к окну и больше ничего не говорил.

– Никуда не лезь первым, главный стол на приёме мы тоже не можем занимать. Старайся ни с кем не спорить, и не конфликтовать, – снова заговорила Ксера. – Ты поймёшь, как себя вести, только смотри на нас.

– Терпеть унижения? – я хмыкнул.

– Нас никто не унижает, но придерживайся правил клана, – чуть более строго добавила она. – В этом нет ничего постыдного.

Я слышал, как усмехнулся Атрис и в чём‑то я мог с ним даже согласиться – слишком уж я не привык к настолько очевидной иерархии, хотя в обычной жизни встречался с ней повсеместно. Может, мне только так казалось через призму восприятия и шелухи про то, что все равны. Всё же, всегда находились те, кто оказывался чуть «ровнее».

Ещё спустя час машины свернули с главной дороги. Теперь нас окружал настоящий тоннель из раскидистых деревьев – ветки бурого цвета ложились прямо на землю и всё вокруг усыпали мелкие бордовые цветы. Единственное сравнение, приходящее на ум – ивы.

Этот тоннель привёл нас к огороженной территории настоящей огромной усадьбы. Насколько много построек было видно через забор даже издалека.

Когда створки высоких ворот неспеша открылись, машины прошуршали по дорожке, подвозя нас к главному входу, где стояли двое мужчин – один возрастом, примерно, как Блас, второй помоложе.