Однако, к сожалению, Калеви не был всесилен и он не доглядел за Тиией: когда речь зашла о прошлом Фидель, то Хорен проболтал Элизен некоторые тёмные моменты из биографии его и Коскиненой. Он считал, что Тиия усвоит уроки из чужих ошибок, но, судя по всему, ошибся: девушка использовала эти знания, чтобы ущемить Фидель и окончательно вывести её из себя; фактически, Тиия, сама того не ведая, пробудила в военной то, что она так долго пыталась задавить в себе все эти года.

А дальше был полнейший ужас: Фидель при помощи Калеви внушила девушке всё то, что испытал Хорен когда-то в прошлом. Все воспоминания, все ощущения, все чувства, пережитые когда-то высшим магом, отныне пережила на собственной личности и Тиия, как будто она всё это время была на месте Калеви.

То, что девушка увидела и испытала, не пожелаешь даже самому заклятому врагу…

Серая, тёмная, практически полностью чёрная комната, в которой не было практически никаких источников света. Парень был прикован, на первый взгляд, к хлипкому, но на удивление прочному стулу. Он попытался пошевелить конечностями, но успеха в этом не добился: и руки, и ноги, и даже туловище парня были прикованы к спинке, подлокотникам и ножкам кресла, не давая ему даже нормально пошевелиться. Пахло сыростью, железом и… чем-то ещё странным: какими-то красками, полотном.

Тут неожиданно в помещение заходит знакомая парню девушка. Жёлтые грязные волосы, тусклые синие глаза, перекошенная ухмылка, разорванная одежда; несомненно, это была она — та, которая и захватила его, пригвоздила сюда, лишила всех его воспоминаний и жестоко пленила. Без магии, без сверхспособностей и без полубожественных сил — простая, банальная хитрость и умение выловить нужный момент… Воистину страшная сила.

— Что ты хочешь от меня!? — парень попытался применить магию, воздействовать на путы, на стул, в конце концов — на разум подошедшей девушки, но во всех случаях потерпел полное поражение — магия была заблокирована полностью.

Девушка рассмеялась. Только тут в её руках парень мог заметить какой-то круглый, светящийся шар, напоминавший лампу; Калеви с изумлением мог опознать собственный артефакт-светильник, хранившийся в подвале его бывшего сожжённого дома, но откуда девушка достала его? Неужели она так досконально и подробно изучила всю деревню? И сколько он вообще находиться здесь? С момента пробуждения не прошло и пары минут, но сколько всего? Неизвестно.

— Пришла, чтобы поиздеваться? Серьёзно? Боишься снова выйти безо всяких "привяжу к стулу"? — едко выпалил колдун. — Я не повторю ту ошибку и не пожалею тебя.

И вновь Фидель ничего не ответила, только широко усмехнулась. Она подняла шар над своей головой, осветив комнату. Представший перед волшебником вид был не из обычных: повсюду усеяны блеклые, потрёпанные портреты девушки, её фотографии, статуэтки, даже откуда-то взялась обсидиановая горгулья в её форме. Маг завис на несколько секунд, почему-то ему резко стало неуютно, внутри всё похолодело.

— Ты воспользовалась моими артефактами, — заключил он, осматривая результаты, — чтобы везде развесить себя любимую? Хвалю твои таланты, но могла бы их направить в более перспективное русло.

— Так и не понял ничего, да? — хихикнула Коскинена. — Не твой ли шарик? Красивый, спору нет, я бы его взяла себе на хранение, но спасибо твоей предусмотрительности, твоей инструкции к нему — теперь я знаю, что его можно использовать не только, как красивую лампочку. Смекаешь… раб?

— Что?.. — ошарашен колдун.

Коскинена поднесла к мужчине светящийся шар; через секунду тот стал медленно крутиться вокруг лица волшебника, повинуясь командам военной. Светильник не спеша совершал оборот за оборотом; при длительном наблюдении за ним он оказывал сильнодействующее гипнотическое влияние, как и практически любой другой предмет. Даже сейчас веки волшебника начали стремительно слабеть, вглядываясь в крутящуюся лампу.

В этот момент Хорен впервые ощутил чувство, которое не ощущал на протяжении больше пятидесяти лет и практически позабыл о нём: страх. Это был страх неизвестности, Хорен не знал, чего добивается военная и что она хочет с ним сотворить. В особенности его напрягали последние слова…

А тем временем усмешка Фидель расползлась ещё шире. Она достала какой-то кляп и при помощи него заткнула рот колдуну.

— Нет причин для паники: повинуйся госпоже Випридак. Повинуйся госпоже Випридак. Нет причин для сопротивления. Повинуйся госпоже Випридак. Госпожа Випридак — твоё божество, твоя повелительница, — начала проговаривать девушка медленным, монотонным голосом. Её слова крепко вбивались в подкорку сознания и разума волшебника.

Это заставило парня запаниковать: он прикладывал все усилия, все свои силы, чтобы освободиться, но тщетно, крепления не хотели поддаваться. А девушка, тем временем, продолжала рассказывать свою речь; Хорен что-то невнятно прокричал через кляп, предприняв последнюю попытку дёрнуться и сорвать с себя всё. Провал. Полный. Он бессилен, он не сможет сделать ничего; его воля сильна, но хватит ли её против маньяка? Против сошедшей с ума девушки?..

— Не сопротивляйся, нет причин для сопротивления… Госпожа Випридак — твоя истинная богиня. Повинуйся госпоже Випридак.

…

Снова та же комната. Окружение не поменялось совершенно, но изменилось положение парня: вместо кресла он был прикован не то к жёсткому матрацу, не то к перевёрнутой дыбе. Он не видел ничего, кроме потолка и стен с портретами госпо… нет, своего заклятого врага. Он не может дать ей подчинить себя, рано или поздно его друзья-военные найдут эту деревню и исследуют её, остаётся только верить в это и держаться.

Живот предательски заурчал. Чёрт, он не ел с момента пленения девушкой, а это уже около недели; благо, что она позволяла ему выпить воды, грубо наливая ему жидкость в рот. Парень кашлял, с трудом глотал будучи связанным, но оставался жив. В этом ему повезло. Пока что оставался жив…

В комнату снова заходит девушка, на этот раз с каким-то контейнером. Парень дёрнулся: снова вода?

— Ты уже пил. На этот раз будет нечто… другое.

Випридак подошла к парню, после чего сняла с ноги тапок и приподняла её; из контейнера она достала прожаренное, жирное мясо, которым начала натирать и обмазывать собственную ступню, прежде чем разорвать мясо на несколько кусочков и зажать их между пальцами ног.

— Хочешь поесть? Да, да, я вижу, ты хочешь… Съешь же это без остатка и полностью, давай…

Военная поднесла свою ступню ко рту парня. Живот снова дал о себе знать… а ведь он чувствовал, что девушка наготовила еды достаточно: она специально издевается так над ним. На мгновение парень взглянул на неё взглядом полным ненависти и презрения; это будут нелёгкие года в его жизни…

…

И вновь то же помещение спустя ещё две недели. Не поменялось практически ничего, а сил на сопротивление уже не было. Он держался лишь на остатках голой воли и гордости, но понимал, что рано или поздно ему наступит конец… Конец, о котором он помыслить не мог: столь позорный, грубый… и по-настоящему страшный. Он в плену маньяка и, постепенно, становится его верным прислугой. Действительно: зачем сопротивляться?

Госпожа велика. Госпожа всепрощающа. Госпожа… нет, не госпожа, а просто Фидель! Она для него враг! Но как можно воспринимать за врага единственного человека, который посещает тебя каждый день? Парню было ужасно скучно, сил на моральную и психическую борьбу у него практически не оставалось: он или подчинится, или будет сломлен и всё равно подчинён. Как же так… неужели это — окончание его жизни.

Семьдесят лет жизни, долгие года страданий и кропотливого труда, всё ради себя и своей мощи. И лишь недавно парень смог осознать, что это всё не так: мир не вращается вокруг него. Он это понял, но не поздно ли…