Судя по её неоднозначной реакции, видимо, не почудилось…

***

В среде нирнвикийских мафиози, несмотря на относительное доверие друг к другу, царят жёсткие и нерушимые правила; каждая ныне существующая преступная организация на территории Нирнвики имеет свою чёткую иерархию и традиции, устои. На первый взгляд может показаться, что мафия Нирнвики чересчур раздроблена, бандитские группировки разделены и не представляют никакой опасности, если только не для друг друга или самих себя. Однако те, кто придерживаются таких взглядов, как правило, не в курсе настоящей обстановки: разрозненность организаций ничуть не мешает им сотрудничать между собой: даже Хатерс и Альмавтаа, позиционирующие себя врагами, не отказывают себе в пользовании услугами друг друга; вражда враждой, но деньги решают всё.

Насколько влиятелен этот преступный синдикат? Оценить сложно: порядочные люди, живущие в местах влияния группировок, могут и не знать о том, что рядом с ними проходит груз нелегальных веществ или проворачиваются рискованные авантюры бандитов; они даже могут не догадываться, что их дом находится в сфере влияния какой-нибудь организации. Члены преступных группировок с давних времён научились скрываться, притворяясь обыкновенными гражданскими; в обществе простых людей они узнают один одного по определённым, специфическим жестам, знакам или движениям, которые простой обыватель не замечает. Порой, даже бывалые, знающие полицейские могут проглядеть такое и ничего не заподозрить.

Тот человек, который действительно заинтересован в нечистых услугах и ищет посредника — всегда найдёт его. Неважно, что это: покупка запрещённого, отмыв средств или поддержка начинающего бизнеса.

Однако даже в таких преступных формированиях нередки случаи предательства, сдачи в плен полицейским или сотрудникам отделения; порой, сдают не только себя, но и сотни других людей из организации. В своё время об это споткнулись все крупные, ныне живущие мафии, в особенности не повезло Белльскому цвету и Муста Кульхаммас. Причины для предательства бывают разными: кто-то разочаровался в целях, кто-то отработал в долг и решил уйти, кто-то кому-то не выплатил нужную сумму. В нынешнее время такие предательства стараются пресекать заранее, но не всегда удаётся.

Был случай, когда одному из помощников Муста Кульхаммас диагностировали смертельное заболевание, из-за чего он стал видеть галлюцинации и ненормальные видения; в одном из них ему явилась Варнад и призвала сдать всех своих сторонников, тогда его душа очистится и он попадёт в свой идеальный мир. Сотрудник выполнил просьбу, а потом сдался сам, через несколько месяцев скончавшись в тюремной больнице.

Другой пример: один из заместителей главаря Санг-Ин, будучи сутенёром, привязался к одной маленькой четырнадцатилетней девочке, которую вместе с матерью продали в рабство и хотели перевезти в одну из бывших нирнвикийских колоний на Апикии. Итог был неожиданным: помощник Кеун Гома сам выкупил их и спустя несколько дней ушёл из организации вовсе; через четыре года он официально женился на уже выросшей девушке и обзавёлся детьми спустя ещё три года. Искреннюю любовь можно встретить даже в таких местах.

Возникает вопрос: если такое происходит в преступных группировках, то может ли нечто схожее произойти в Комитете? В Отделении Безопасности? Встречаются ли там такие повсеместные предательства? Да, полицейские и сотрудники тоже люди, со своими амбициями, характером и слабостями; часто им хочется взять на себя немного больше ответственности или поступить нестандартным образом, мало беспокоясь о том, что в грядущем это приведёт их на скользкую дорогу. Таких часто называют оборотнями в погонах и судят таких людей даже жёстче, чем простых бандитов и грабителей.

Однако что, если судьба решила подшутить?

Ведь в этот раз предателем и оборотнем оказался не обычный полицейский или рядовой сотрудник отделения безопасности. Им оказался тот, кто эти службы возглавлял на протяжении практически двадцати лет. Шеф Комитета и Отделения оказался таким же приспешником Дэспертара, как многие другие; оставалось только догадываться, кто ещё является предателем. С другой стороны, хуже ситуацию, чем Сафари-изменник, представить трудно.

— Итак, — вздохнул Мэйнайо, — нам надо разобраться, что делать с шефом. С бывшим шефом, — взглянул он на покалеченного и давно потерявшего сознание Сафари.

— Да вытряхнуть с урода всё, что знает — и дальше в тюрягу. Впаять два пожизненных и без срока освобождения, на зоне ему и место, — поделился мыслями Элиас, отдыхающий в машине.

— Постой, Элиас, — одёрнул его Шенер. — Я бы не был так категоричен.

— Ты о чём? — хмуро спросил агент.

— Такой шаг не добавит ни тебе, ни нам репутации со стороны Комитета и Отделения Безопасности, — Франц начал перечисление. — Вот слушай: чтобы отправлять в тюрьму, надо сперва повести Раакэля на суд, так? А ты уверен, что там никто не подкупен? Даже если предоставишь доказательства, то тебе поверят не все, а несогласных отправлять в утиль слишком затратно, грубо и ты этим не добьёшься ничего; Сафари может сам сказать, что всё это — враньё и подделка, что тогда будем делать?

Лехтонен не нашёлся, что сказать на это. Не стоит забывать по неприкосновенный авторитет Сафари; настолько большой, что даже прямые указания на его вину с точными доказательствами будут приняты не всеми. А если вершить самосуд самостоятельно и сажать без разбора, то ничего, кроме ненависти и требования освободить Раакэля агенты не добьются; к тому же и здесь может вмешаться Дэспертар через своих агентов. Ситуация выходила скверной со всех сторон.

— Скромный вопрос — а что тогда нам ещё предпринимать? — скрестил руки на груди Джейкл. — Грубо не получится, на суд вести — самоубийство.

— Хм… — можно было услышать почёсывание подбородка Шенера. — На самом деле… могу кое-что предложить. Элиас, как тебе идея временно или даже, возможно, надолго побыть в роли шефа, пока Сафари отлёживается под домашним арестом?

На такое заявление Килобайт закашлялся; рядом сидевшая Мариэтта вовремя помогла унять приступ у раненного агента, впрочем, сама удивившись высказыванию. Удивился и Джейкл, в недоумении покосившись в сторону. Кажется, что даже потерявший сознание Сафари непроизвольно дёрнулся.

— Поясни? — через несколько секунд произносит Килобайт.

— Смотри: я помогаю вам, как информационный брокер, предоставить доказательства и обвинить Раакэля в предательстве, и в работе на Маклер. Мы не станем его сажать в тюрьму и опускать до заключённого, потому что "понимаем" его возможную невиновность; вместо этого мы его помещаем в специально выделенный дом под строгое наблюдение: времена тяжёлые, а тут такие прямые доказательства.

Чем больше Лехтонен слушал, тем больше у него округлялись глаза; впрочем, как и у Джейкла. Это был очень… нестандартный, но в каком-то смысле действенный вариант. Правда, в нём агенты почувствовали какую-то странность, будто что-то здесь планируется ещё, но Шенера перебивать никто не спешил.

— Дальше ты, Джейкл или Мариэтта, кто-нибудь один из вас, самых результативных и опытных агентов, берёт на себя роль временного управляющего Комитетом до тех пор, пока Дэспертар и все его обожатели не будут переловлены, а дальше видно будет, виновен ли Сафари и кто займёт новый пост. Недовольные будут, но не в таком количестве; к тому же скрытые предатели могут принять правила и промолчать, а на деле пытаться оправдать и освободить Раакэля, на этом их и надо ловить, — закончил Франц.

— Звучит логично, — подытожил через некоторое время Килобайт и почесал затылок. — Ты точно уверен, что план выстрелит?

По правде говоря, в этом сомневались и Элиас, и Джейкл. Без сомнения, Франц предложил действенное альтернативное решение ситуации, но как быть, если оно сработает не так, как надо? У агентов, как всегда, всего одна попытка и нет права на ошибку; поймать Сафари — это всего лишь одна пятая часть миссии, истинные сложности кроются в другом…