Просмотрев структуру, Стефан удовлетворённо хмыкнул. Настой для Бэлис исполнен качественно. Зелейник Хэл и правда мастер своего дела. Поработал над схемой, чтобы убрать порчу, добавил к структуре дополнительные элементы.

Шаун закончил составлять протокол, отпустив лекаря. Пришёл черед Стефана.

— Лекарство для Бэлис.

Мужчина с сомнением посмотрел на пузырёк, потом в холодные глаза лорда. Как довериться чужому, да ещё магу. Но он на службе закона и не должен быть опасен для пациентки.

— Она угаснет без этого, — маг понимал чувства лекаря.

— Вы уверены?

— Хотел бы ошибиться. Лечение болезненно, она будет кричать. Порча покидает тело с болью.

Лекарь нахмурился и посмотрел сурово, забирая флакон. Пошёл в соседнюю комнату.

— Будь по-вашему, милорд. Если что…Меня не остановит ваш статус.

— Муж отрёкся от неё, — фраза, брошенная в спину, заставила лекаря обернуться.

Секундный взгляд, но плечи мужчины расправились. Бэлис находилась в полудрёме. Стефан чётко увидел, как порча протянула свои нити дальше по телу. Он сожалел, что потребовалось время для создания настоя, но наделся на силу лекарства и магии. Будет нужно, сам попытается вычистить, напрямую. Неважно, что сил уйдёт много и опустошит.

— Бэлис, — лекарь позвал её. — Выпей лекарство. Оно… неприятное, вначале тебе станет плохо, но затем ты поправишься.

Кажется, из его рук она готова была принять даже яд. Безропотно взяла флакон и выпила. Тело молодой женщины выгнулось дугой, крик не получился, так перехватило горло. Бэлис ломало, выкручивая руки и ноги, кожа посинела.

Не в силах смотреть на её муку, лекарь бросился к Стефану, лицо побагровело. Он схватил мага за одежду, готовый ударить. А тот не сопротивлялся, смотрел спокойно, с холодным безразличием. Лекарь не мог знать о сделке с Хоггором.

— Бессердечная тварь, — прохрипел мужчина. — Да я тебя…

Маг молниеносно перехватил занесённую руку. Шаун хотел бросится на подмогу, но и его Стефан остановил. Только поморщился от тянущей болит в ране.

— Энвар! Не нужно. Это эмоции. Ей лучше.

В пылу борьбы они не заметили, что Бэлис затихла. Вспышка лекаря угасла. Всё внимание он перенёс на пациентку — проверил пульс, посмотрел глаза. Кожа приобрела нормальный розоватый оттенок. Тяжело дыша, она смотрела на людей, склонившихся над кроватью, постепенно осознавая реальность. Настой Хэла помог.

Лекарь медленно встал, обернулся к магу.

— Прошу простить меня.

— Не стоит. Мы должны опросить её, но сегодня, похоже, не получится, — Стефан кивнул в сторону кровати.

Почувствовав облегчение, Бэлис заснула спокойным здоровым сном.

— Оставайтесь на ночь, она наберётся сил и завтра утром ответит на вопросы, — предложил мужчина.

Решение выглядело разумным. Так они и сделали. Стефан создал портал для части стражи и попросил Григора предупредить Вельду, что домой сегодня он не вернётся. Он размышлял не стоит ли действительно поставить у входа в дом стражников из управы или попросить у Аспера нескольких гвардейцев из замковой охраны, прекрасно понимая, что против некроманта даже вооружённые до зубов мужчины будут словно дети.

Дом лекаря был не так уж велик и разместить двух дознавателей оказалось не просто. Оставшаяся стража дежурила снаружи, там же и спали, а Шаун поместился на небольшом диванчике. Высокий Стефан предпочёл лечь прямо на полу, на брошенном матрасе, так он мог отдохнуть лучше, чем скрюченным лежать на кровати лекаря.

Вечер прошёл за разговорами. Лекарь особо не вмешивался, занимаясь своими делами и наблюдением за Бэлис. А Шаун с магом обговорили ещё раз прошлые события и планы. Обоим было ясно, что некроманта взять не так просто и бед наделать тот сможет не мало.

— В нём есть что-то знакомое, — поделился наблюдениями Стефан.

— Не припомню имени, — пожал плечами Шаун. — Столько их через следствие прошло, что и не вспомнишь.

— Придётся вспомнить, Энвар. Он не просто одержим идеей Дивного бога. Скорее, у Колдэна свои интересы. Он люто ненавидит меня, а я даже не помню за что.

— А что насчёт Вельды? Ты понимаешь, чего они хотят? — говорил Шаун осторожно, но знал, что тема болезненная для мага.

Стефан дёрнулся, невольно ладонь на грудину положил, рана болела или может само сердце.

— Не знаю. Здесь не просто месть, но и практический интерес. Я готов вновь начать молиться богам Фолганда, только бы не для ритуалов нужны им мои дети, — сжал зубы, губы в тонкую линию сложились, невыносимо думать про это. — Только бы вовсе не коснулись они их. Кровь Фолганда оказалась ценным ресурсом. Тарвита не остановил возраст жертвы когда-то. В ревнителях лика нет ни совести, ни жалости. Резали живого, — его глаза потемнели, мрачная туча набежала. — Не знаю, как и выжил. А если младенец…

Шаун увидел, как затряслись руки у мага, представил самое страшное, сжал пальцы в кулак, костяшки побелели.

— Не позволю, — почти прорычал, лицо перекосило и один зрачок сделался мёртвой точкой, не удержала сделка чувства, захлебнулся змей таким потоком. — Это ничуть не лучше того, что мы нашли у кровавой Даны.

— Видел я недавно, что от того дома осталось, — согласно кивнул дознаватель. — Головёшки одни. Правильно сделали, что сожгли всё, чтобы и следа не осталось. Надо было и саму там сжечь. Впрочем, всё равно казнили проклятую призывательницу.

Не желая вспоминать про пожирательницу плоти, Стефан отсек мысли, достаточно, что реальные угрозы нависли над Бельчонком и детьми. О жене и детях думал. Он сделал для защиты многое, но продолжал чувствовать собственную уязвимость.

Пока один был, проще сражаться, но никогда не променял бы на покой свою Вельду. Стала частью его самого рыжая Белка, не разорвать, что землёй Фолганда освящено. Спутница мага — это навсегда, до самой смерти единое, поэтому захоти они разойтись, не получилось бы. И Стефан предупреждал Бельчонка в их первую ночь прежде, чем своей сделать, что навеки идёт она к нему в жёны. Стоило ей сказать «нет» в последний момент, понял бы, отпустил, сломав себя. Снова тогда поразила его осознанным выбором и решительностью.

Воспоминания о Вельде согрели, окутали теплом, горячей лаской. Хоггор-змей терялся от противоречивых переходов эмоций мага, потому как в следующую минуту, вновь загорелся Стефан ненавистью к прошлому своему, к Тарвиту и некроманту, к кузену, разбившим чистую радость от будущего родительства. Принесли тревогу и зло.

— Дело прошлое, — встал тяжело, устало, не хотел думать об этой тьме.

Приятно было вытянуться на полу, спину расправить. Со времён ревнителей лика часто приходилось подлечивать спину Стефану. Пытки и ритуалы жрецов не прошли бесследно. Он лежал, собирая силу земли, которая ушла после стычки с некромантом и работы с настоем.

В тишине сопел Шаун на диване, вертелся, выдавливая из мебели жалобные скрипы. Не открывая глаз, Стефан почуял, что дознаватель встал, подошёл.

— Стеф, — громким шёпотом позвал мага.

— Не сплю.

— Я вспомнил, кто такой Колдэн.

Они и не имели возможности запомнить фамилию Колдэн. В деле безумной пожирательницы плоти она упоминалась всего несколько раз. Все называли преступницу просто «Кровавая Дана». Теперь же детали расследования и личной информации о преступнице сами восстановились в памяти дознавателей.

Старуха казалась безумной. Когда-то она связала свою жизнь с некромантом и силы распада разрушили её. В этом история Даны Колдэн походила на историю Вельды — обе стали спутницами магов, косвенно получив силы магической практики своего мужчины. Ритуалы мужа, воспитание сына в традициях магической практики довершили дело. Чтобы существовать Дана должна была совершать то, что и послужило причиной её смерти от руки палача. К тому моменту муж давно погиб от собственных тёмных действий, а следы сына затерялись где-то на севере. Никто и не думал, что у старухи, которая съела нескольких детей и использовала их останки для ритуалов, есть близкие. Трудно было представить, что кто-то будет горевать о ней.