…он проснулся с горьким привкусом на языке, тревогой на сердце и ещё долго лежал, вспоминая подробности этого странного сна… или видения?.. Чёрт знает, что это вообще было, но взволновало оно Кафтырёва не на шутку, и сколько ни убеждал он себя, что разбить хранилище в принципе невозможно — ведь на самом деле оно находится вовсе не в земле, а где-то между реальностями! — ощущение беды всё равно не покидало.

В итоге утром он решил съездить к бассейну, чтобы проветрить голову и избавиться от навязчивых страхов и дурных мыслей.

Однако всё вышло наоборот: стоило приехать на место, как чувство, что с хранилищем не всё в порядке, обострилось и с каждым шагом по лесу только возрастало, отчего доктор в конце концов пустился бегом, пока не ворвался в зону бассейна, где с трудом заставил себя сбавить темп — надо было успокоиться и дать чёрной крови сделать своё дело: преодолеть оставленные Тьмой ловушки и включить тёмное зрение.

Когда Кафтырёв подошёл к краю ямы, земля в ней уже преобразилась в чистый красный песок, сухой и рассыпчатый. Хранилище оказалось, конечно, целым: высокий стеклянный цилиндр поблёскивал в глубине одной из красных стенок, никаких признаков болота вокруг не наблюдалось, а значит, чёрная вода оставалась внутри. Доктор не видел отсюда её уровня, хотя вообще-то должен был: когда он в последний раз приходил в бассейн, свободными оставались сантиметров двадцать вверху цилиндра, а сейчас и на полметра вниз сквозь прозрачные стенки краснела сплошная масса песка.

— Да ну, нет, это просто так отсвечивает, — неуверенно пробормотал Кафтырев, и вместо того, чтобы просто спрыгнуть вниз, как делал всегда, медленно двинулся к ступенькам из сплавленного песка на противоположном краю бассейна.

Кровь стучала в висках, глаз пульсировал, а грудь теснило от дурного предчувствия. Глубоко втянув носом воздух и запрещая себе смотреть до поры на цилиндр, доктор аккуратно переставляя птичьи лапы, сошёл по ступенькам на дно и, опустив глаза, потопал к стене с хранилищем. Красный песок тихо хрустел под ногами, включаясь в общий ритм пульсации крови, пока Кафтырёв пытался собраться и подготовить себя к тому, что увидит. Однако когда он приблизился вплотную к цилиндру, поднял голову и взглянул на уровень чёрной воды, из горла вырвался такой вопль, что все птицы с окрестных деревьев разом поднялись в воздух и покинули зону бассейна, оглашая лес дружным хлопаньем крыльев и испуганными криками.

Половина!!!

Перья Кафтырёва встали дыбом, лапы подогнулись, и он упал задницей на песок, не отрывая взгляда от хранилища. В прошлый раз цилиндр был полон на три четверти, а сейчас там всего половина! Как это возможно?! Другие Старшие? Кто-то — а может, вообще, все они?! — нашли способ воровать чужую чёрную воду?! Доктор в панике закрутил головой, разглядывая стенки бассейна, потом подполз к одной из них, начал разгребать песок, бросил, попробовал в другом месте, потом где-то ещё. Нет! — Он перестал рыть и, встряхнулся, как облитая водой собака, чтобы сбросить набившиеся в перья песчинки. — Ничего он так не увидит, никаких чужих хранилищ, и уж тем более не сможет ничего из них вытянуть! Это какая-то глупость! Дурь, рождённая паникой! Тьма говорила, Старшие не могут нарушить правила мироздания и начать действовать сквозь реальности — что за чушь?! Мысль отрезвила доктора, и он глубоко вдохнул, пернатым локтем вытирая пот со лба и вдавливая обратно в орбиту глаз — он больше не пульсировал, но выпучился от напряжения и разогнанной по телу чёрной крови.

«Так, спокойно!.. Спокойно… прекрати беситься и дыши глубже, вот так, вот так!.. — Грудь Кафтырёва стала мерно подниматься и опускаться. — Ты может, не лучше, но уж точно не хуже других Старших и, наверняка, можешь всё то же самое, что и они, а значит, убыль чёрной крови — не их рук дело. А чьих?!»

Вопрос оставался без ответа, и даже предположить пока было нечего, ведь для любого предположения нужна отправная точка, а Кафтырёв никак не мог нащупать, за что зацепиться. Нужно сесть, сконцентрироваться и нормально подумать. Он закрыл глаза, продолжая дыхательную гимнастику.

Итак, вспомним для начала, что ещё в прошлый раз всё было нормально, значит, убыль произошла за последние пару недель, столько примерно не ходил он к бассейну. Да и чего ходить, если прибавить нечего? Готовились сразу несколько человек, но доктор решил сначала дать Десятову закончить возню со спецподготовкой, это обещало лучшую приживаемость, а значит, кандидаты могли стать не просто спящими — как большинство их предшественников, отправленных после посева дожидаться решающего часа, — а настоящими чернокровыми. И тогда, при том же количестве обработанных, уровень в хранилище поднялся бы значительно выше, позволив обойти других Старших и вырваться далеко вперёд. Как там говорилось в одном старом мультике из детства доктора: «Лучше день потерять, потом за пять минут долететь!» Вот он и повёлся. А кто-то в это время…

«Хватит! — оборвал себя доктор. — Что толку сейчас причитать? Лучше думай, Роман, думай!..»

Первым прошедшим спецподготовку стал Морозов, но с ним ничего не вышло, и доктор ехать к хранилищу не собирался, если б не сон про разлитую чёрную воду, где Кафтырёв увидел человека с радужной лопатой в руках и понял: цилиндр разбил именно он… Или она? — вдруг осенило доктора. — Та самая девица! Сначала она незримо присутствовала по время посева (что-то в воздухе), потом устроила суицид Морозова огненным клинком! А теперь вот добралась до хранилища? Кафтырёв нахмурился, пытаясь припомнить, кого видел сквозь толщу воды, но силуэт был слишком размыт.

В голове всплыли слова Тьмы: «Настоящий враг остался только один, вернее, одна…»

Так неужели же это она — «суперлампочка» с особыми способностями? Оттого и может проникать на посев, махать огненным клинком и воровать чёрную воду?

Доктор открыл глаза и посмотрел на опустевший до половины цилиндр. Там, где ещё в прошлый раз стоял уровень драгоценной влаги, вдруг что-то блеснуло. Кафтырёв вскочил и уткнулся носом в стеклянную поверхность. Чёрный цвет действительно доходил только до половины цилиндра, но сама вода на этом не заканчивалась, она продолжалась и выше, почти невидимая из-за своей полной прозрачности. «Так она никуда не пропала, а просто обесцвечена!» — улыбнулся Кафтырёв, озарённый надеждой, что раз общее количество не уменьшилось, то утраченную черноту можно восстановить.

Он прошёл к ступенькам и стал медленно подниматься, шипя сквозь зубы:

— Я найду тебя, проклятая «суперлампочка»! Найду и заставлю ответить!

Наверху доктору снова пришлось делать дыхательную гимнастику, чтобы успокоиться, и в итоге он лёг, закрыл глаза и стал медитировать, представляя, как плавно качается на волнах чёрного океана под могучим крылом матери-Тьмы. А в голове тем временем сама собой родилась идея, как обезопасить хранилище, так что уже спустя десять минут Кафтырёв открыл глаза и сел, активно размышляя над планом действий.

Затем поднялся и, угомонив чёрную кровь, сменил тёмное зрение на обычное восприятие. В памяти прокручивался последний разговор с Тьмой. «Ты защищён от её воздействия, как и все остальные, в ком есть хоть пылинка чёрной крови».

Он достал из кармана телефон и вызвал Лявис.

— Слушай меня внимательно и скажи потом Десятову! — с места в карьер начал доктор, едва она взяла трубку. — Это очень важно.

— Да, Роман Филиппович!

— Постарайтесь переместить назначенные на завтра-послезавтра антистресс-сеансы так, чтобы максимум пришёлся на сегодня, и загрузитесь росой по максимуму. Мне тоже кого-нибудь оставьте, если получится. Приеду — объясню. На вечер ничего не планируйте, вы оба понадобитесь мне в восстановительном бассейне. Выдвигаемся сразу после ужина, сколько времени займёт операция, предсказать не могу, соответственно планируй, что всю ночь. Ясно?

— Ясно. Вопрос можно?

— Нет, Аня, детали обсудим позже! — отрезал доктор. — Я уже еду в пансионат. А пока делай, что я сказал!