Быстрым шагом Шакрон покинул каюту капитана.

«…Моя сестра ушла первой. Она попросту угасла, подобно умирающему пламени, не выдержав жестокости мира. Мама пережила ее на два года. Однажды она порезалась ланцетом во время вскрытия трупа больного и после двух недель агонии ее забрал Свет. А я остался жить, жить и помнить, что империя не терпит никого, кроме носителей Света. И вот пришел день, когда меня отправили на фронт.

За девять лет, что я терпел издевательства в Империи, мой родной край преобразился. Не было больше ни травы, ни деревьев, ни, даже воды. Лишь горящая земля странного, красновато-серого цвета, вся изрытая окопами, фортификациями и следами от снарядов, на всем протяжении пути с востока на запад. В некоторых ямах скапливалась отвратительная на вид, разноцветная маслянистая жидкость. Ядовитые газы, те, что можно было увидеть, клубились над этими озерцами. Время от времени издалека прилетали снаряды, взрываясь и орошая землю кругом убийственными смесями. И – тишина. Невероятная, невозможная, страшная. Птицы не пели, люди не разговаривали, трава не шелестела. Лишь тихо потрескивал огонь.

Светоносцы, что шли со мной в радостной эйфории от возможности умереть за Родину, кажется, приуныли, настолько гнетущая была обстановка. А ведь до поля битвы был еще день пути! Земля вокруг была местом сражений семь лет назад, когда демоны еще не поддержали Империю и никто не мог остановить технократов. Сейчас сражение сместилось ближе к надземным вратам города Нчуанд Глоккороззл и реке Катле, что пересекала поле битвы надвое.

И вот, наконец, мы пришли. Лагерь Великой и Вечной Империи Света. Огромная территория, окруженная деревянной (а местами и каменной) стеной, полностью занятая палатками и окопами. Как рассказал нам Генрих, наш командир, лагерь уходит еще и под землю, где разворачиваются не менее ожесточенные бои. Однако мы, солдаты, его не слушали, потому что, наконец, увидели ИХ. Демонов.

Они сновали тут и там, мешаясь с людьми. Некоторые похожи на обычных жителей поверхности, иногда с небольшими «дополнениями», вроде крыльев и хвостов. Но некоторые были воистину жуткими. На наших глазах из одного из окопов начал медленно подниматься крылатый и рогатый исполин с чешуей красного цвета. В нем было не меньше двадцати метров росту, облаченный в шипастую броню и держащий в когтистой левой лапе бич, этот демон производил устрашающее впечатление.

Потом я обратил внимание на небо над лагерем. Оно было слишком ярким, но дело было не в солнце, скрытом пепельно-красными тучами. Не менее странные, чем демоны, существа летали над лагерем, сливаясь в единую массу. Это были ангелы, порождения Источника Присносущего Света, центральной святыни Империи. Повинуясь воле Архистратега, единственного из людей, могущего ими командовать, они разлетались во все стороны света по лишь им известным делам.

В первом бою я оказался неожиданно. Просто вдруг весь лагерь пришел в движение, запели трубы, командиры выкликали своих людей, строили полки. Удивлением для меня стало то, что в бой шли не все. Точнее, был собран всего один полный легион, крохотная кучка людей на фоне огромного лагеря. С нами в бой отправлялся исполинский демон, передвигавшийся на четырех лапах. Пять его массивных голов переругивались и страшно хохотали все время, пока мы двигались в сторону реки.

Первое, что я услышал, были крики. Крики раненных о помощи, крики живых, убивающих врага, крики демонов и ангелов, крики, крики, крики… Потом к ним добавился вой снарядов, рассекающих воздух, свист падающих бомб и страшный грохот от взрывов. Битва, не прекращающаяся ни на минуту, наконец, настигла нас.

…Легион стоял на холме. Я с ужасом смотрел из своей второй шеренги на раскинувшееся перед нами поле битвы. Реки в этом месте не было, технократы отвели воду под землю, перенаправив потоки под землей так, чтобы затопить большую часть террас Катлы на юге. С западной стороны поля, усеянного изувеченными телами и следами снарядов, от гор, чьи вершины скрывались за тучами, в нашу сторону двигались технократы. Я много раз слышал, что подземные люди воюют бесчестно, подло, выставляя против людей машины. Но то, что я увидел, было… еще хуже.

Со стороны гор по полю била артиллерия. И если во время пути до нас долетали единицы снарядов, то здесь с неба лился настоящий дождь смерти. На другом берегу пересохшей реки стояли шеренги стрелков, а в нашу сторону двигалась невероятная громадина, отлитая из темно-желтого металла. Фигура имела человеческие очертания, за исключением роста: демон на ее фоне казался совсем не таким грозным. У стоп исполина суетились неразличимые отсюда человечки, но, напрягая зрение, я сумел разглядеть наши флаги. Великан просто не обращал внимания на бой, что шел у него под ногами, он двигался в сторону лагеря.

Первым опомнился демон. Дико взревев всеми пятью головами, он понесся вниз с холма, по пути совершая странные движения верхней парой рук. В ответ на эти движения с неба на стального исполина посыпались горящие камни. Они барабанили по обшивке, не причиняя ему видимого вреда. Исполин же направил в сторону демона руки, от которых к пятиголовому потянулись прерывистые дорожки пуль. Демону эти пули причинили гораздо больше вреда, чем камни – махине технократов, однако он сумел добежать и врезаться в шагохода, сбивая его с ног.

Когда стальное чудище начало падать, командир отдал приказ и легион двинулся вперед.

Я так и не узнал, что было нашей целью, уничтожение экипажа, спасение демона, или прорыв к остаткам светоносцев, попавших в окружение у ног исполина. Я знаю, что по нам начали бить прямой наводкой. Левый фланг разметало двумя снарядами, авангард бросился вперед. Идеальные шеренги легиона рассыпались, солдаты бросились в разные стороны. Три сотни всадников были единственными, кто сохранил строй и устремился вперед стальным потоком.

Я точно помню, что бежал. Не назад, потому что тогда меня убили бы свои. Не вперед, смерть от пуль технократов ничем не лучше. Я убегал примерно на юг, вдоль течения Катлы. Вместе со мной бежали единицы таких же несветоносцев-дезертиров. Однако убежать далеко нам не дали. Позже я узнал, что такое «снайперы» технократов, но сейчас я почувствовал лишь резкую боль в ноге, от которой я упал. Оглянувшись назад, я увидел свою ногу в метре от себя, оторванную начисто. «Какими же пулями надо стрелять, чтобы сотворить такое?» пришла в голову идиотски неуместная мысль. Я пополз вперед… А потом был второй выстрел».

Когда Шакрон поднялся по лестнице из каюты капитана на верхнюю палубу, в его сторону резко повернулись ружья серокожих. Шакрон в изумлении обвел взглядом верхнюю палубу. Команда, пришедшая с ним на судно, была мертва. Вот Корба, растерзанный пулями, лежит на трупе технократа, сжимая в руках свою любимую секиру. Умер, как и подобает орку, с оружием в руках, на борту вражеского судна… Вот весельчак Уулу, черный боцман, наполовину свесившийся с борта, наверняка пытался позвать на помощь… Вот Храп, вроде еще живой, но не имеющий больше рук, чтобы сжимать свою замечательную цепь…

– Н-да, мой друг, видит небо, мне жаль, – донесся хрип из-за спины Шакрона. – Однако, к несчастью, жрец-герцог заранее уведомил нас, что от предложений Шиб-Йоггурама не отказываются и дал нам исчерпывающие инструкции на ваш счет.

– Но мы же договорились! Проклятье, я же объяснил вам…

– Объяснил – что? То, что вы будете поставлять нам по двадцать рабов раз в месяц? – Груколцкан шевельнул своим протезом, направив его в грудь Шакрона. – Ежедневно мы получаем сотни рабов с поля боя; тысячи – из провинций! Неужели вы думаете, мой друг, что Технократия оказывает вам внимание из-за работорговли?

– Но… зачем тогда? – Шакрон сделал крохотный, незаметный шажок в сторону подземников, направивших на него ружья. – Я ничем не отличаюсь от других пиратов.

– Именно так я и сказал Жрец-герцогу Цхукрокаку, однако он настаивал, что наш повелитель, могучий ШОДАРТ, особенно отметил именно вас. Потому вам и было сделано предложение, щедрое, единственное в своем роде! А вы имели глупость отказаться. Потому было решено, что не стоит предоставлять подобный ценный кадр магам. – Груколцкан сделал шаг вперед, приблизив свое лицо к Шакрону. – Что вам пообещали эти волшебники? Наверняка что-то еще более щедрое. Например… исполнение желаний?