Мы с Джен непонимающе переглянулись, и на мой немой вопрос альфа только развела руками.

— Мы нашли способ вернуть не-бестиям утраченную благодать, — торжественно завершил Боро, и от довольной улыбки, внезапно разрезавшей его обычно столь хмурое и жесткое лицо, меня буквально затошнило.

Внизу на улице зашумели, и я вполне могла понять вспыхнувшую волну непонимания и растерянности. Много лет Церковь вела битву за выживаемость расы бестий, ища причину проблем с рождаемостью в омегах, но еще ни разу никто даже в качестве фантастической теории не предполагал, что мы можем изменить природу людей. Это звучало настолько дико, что даже прежние выступления Анни и ее обещания носителям метки Райских кущ на земле больше не казались такими уж абсурдными.

— Джен, что он несет? — беспомощно спросила я. — Что это за бред вообще?

— Я не думаю, что он серьезно, — с усилием отозвалась подруга, мотнув головой. — Он же недавно занял пост Иерарха, ему надо… как-то зарабатывать очки. Возможно, идеи отца Евгения про всесильность истинной связи оказались не слишком подходящими для этого дела.

— Думаешь, из-за этого они могли убить Анни? — Я не хотела об этом думать, но мои мысли были сильнее и быстрее меня. — Думаешь… что-то пошло не так?

— Я думаю, что уже через пару минут все станет неважно, — возразила Джен, когда Иерарх, сказав еще несколько дежурных официальных фраз, наконец исчез с экранов. — Следующим выступает Дани, и что бы там его папаша ни воображал себе в своей стране розовых пони и веселых единорогов, это не будет иметь никакого значения.

— Этот Праздник Благоденствия мы все точно… запомним надолго, — тяжело выдохнула я, откидываясь на спинку кресла и обмахиваясь винным меню.

В промежутке между выступлением Иерарха и кардинала Восточного города на экранах показывали прямые включения с улиц Этерия. И хотя в этом году меня совершенно не интересовало, нравится ли туристам, как украшена главная площадь города и отправили ли они бумажный кораблик с молитвой во дворец Иерарха, большая и яркая мельтешащая картинка все же невольно приковывала взгляд, поэтому я иногда посматривала на сменяющие друг друга лица на ней. Но потом почти сразу возвращалась к нашему с Джен разговору.

— Слишком круто для простого совпадения, — покачала головой альфа. — Сперва Анни становится главным пиар-проектом церковников, на который они тратят кучу времени и сил, потом она внезапно пропадает и ее никто не ищет почти неделю, затем ее тело находят в ужасном состоянии, а Иерарх, ни словом об этом ни обмолвившись, на весь мир заявляет о том, что нашел способ превращать людей в бестий, хотя это кажется совершенно…

— Она могла рассказать ему, — тихо произнесла я.

— Кто? О чем? — нахмурилась Джен, не улавливая мою мысль.

— Анни. Она могла рассказать ему теорию Общества о том, как появились бестии. Если они захватили мир однажды, то могут… возможно, смогут сделать это снова. Если то, что делает нас такими, какие мы есть, это какая-то… генетическая аномалия, какой-то вирус, то… — Я замолкла, но мне не нужно было договаривать, чтобы побледневшая подруга закончила за меня:

— То все можно повторить.

Мне не хотелось верить в это. Не хотелось допускать даже мысль о том, что то, что нам казалось непобедимым и абсолютным оружием против Боро и его власти, на самом деле уже некоторое время было частью его плана. Меня затошнило, и я резко подалась вперед, цепляясь за перила балкона. Мечущийся взгляд снова уткнулся в экран через крышу — там вот-вот должен был появиться Медвежонок, а пока светила улыбкой какая-то женщина средних лет в лиловом платке в горошек. Она что-то пространно и долго говорила, а за ее спиной кто-то периодически ходил, иногда дурашливо улыбаясь в камеру и показывая разные знаки руками и пальцами. Но та, чье лицо буквально примагнитило к себе мой взгляд, не улыбалась и ничего не показывала. Просто стояла на углу улицы и о чем-то говорила с крупным темнокожим мужчиной, одетым в камуфляжный костюм. Но даже если бы она танцевала и радостно смеялась вместе со всеми, это бы ничуть не умалило моего ужаса от самого того факта, что я ее вижу.

— Не может быть… — прошептала я, резко поднимаясь на ноги. — Джен, этого не может быть!

— Да конечно, не может, — подтвердила подруга, думая, что я все еще говорю об Иерархе. — Он почти наверняка блефует. Я пока не понимаю, зачем ему это, но…

— Нет, я не о том, — перебила ее я, развернувшись и сверкая глазами. — Джен, я только что видела Гвин. Гвин в Этерии!

Несколько секунд альфа потрясенно молчала, а потом осторожно уточнила:

— Глава Общества? Та самая… странная мадам, что едва не оставила тебя гнить под землей? Которая мечтает своими руками отправить всех церковников на тот свет?

— Да, она, это она… Джен, это… Великий Зверь… — До меня медленно, но неотвратимо дошел сказанных подругой слов. — Не может быть! Нет, она не могла!

Я рванула к лестнице, чудом не опрокинув столик, за которым мы сидели. Альфа нагнала меня уже буквально в дверях на улицу, когда я чудом не столкнулась с входящими в кафе посетителями.

— Хана, может, объяснишь? — напряженно спросила она, крепко держа меня за локоть и не давая двинуться с места.

— Ты сама сказала! — воскликнула я. — Она мечтает отправить всех церковников на тот свет. А где прямо сейчас находится вся церковная верхушка? Самый важный религиозный праздник в году, куда съехались кардиналы со всех стран мира!

Джен побледнела, но упрямо сдвинула брови и возразила:

— Нет, это просто безумие, ей никогда не подобраться так близко.

— Я не могу… не могу так рисковать. Я должна найти ее. Я должна, Джен!

Я все-таки сумела вырваться из цепкой хватки альфы и второй раз не дала себя поймать. Нырнула прямо в толпу, усердно работая локтями и не тратя время на извинения за чрезмерно неделикатные тычки. В голове пульсировала только одна мысль — нельзя позволить Гвин сделать то, что она задумала. Что бы она ни затеяла и зачем бы ни прибыла сюда сегодня, рискнув всем и выйдя на поверхность спустя столько лет, это безусловно не сулило никому из находящихся во дворце Иерарха ничего хорошего.

«Йон! Йон, ты слышишь меня? — мысленно позвала я. — Прошу ответь!»

«Сейчас… не лучший момент, — коротко отозвался он. — Тут настоящий сумасшедший дом, маленькая омега. Ты слышал, что наговорил Иерарх? Половина местных кардиналов просто в шоке и возмущены до крайности. Кажется, о том, что именно он собирается заявить, знал в лучшем случае только доверенный узкий круг. Да и они, похоже, больше в смятении, чем в восторге».

«Йон, это все неважно! — отчаянно взмолилась я. — Гвин в городе. Я видела ее и ее подчиненных, они здесь!»

«В Этерии? — не поверил своим ушам он. — Какого Зверя она делает в Этерии?»

«Я не знаю, но мне это совсем-совсем не нравится. Прошу тебя, забирай Медвежонка и уходите. Прямо сейчас. Мы не можем так рисковать!»

Несколько секунд в моей голове царила тягучая неприятная тишина, а потом голос Йона как-то устало произнес:

«Уже поздно, маленькая омега. Дани только что поднялся на кафедру и начал говорить. У меня уже нет возможности подойти к нему. Если брошусь туда силой, меня просто скрутят на полпути. Он… он скажет то, что должен. Мир все равно всё узнает, даже если это последнее, что мы успеем ему сказать».

Я сбилась с шага, на мгновение ощутив, как земля натурально уходит у меня из-под ног. Не знаю, как мне удалось не упасть прямо там, потому что верх и низ как будто поменялись местами.

«Йон, ты не можешь говорить серьезно. Если… если все так… если действительно… — Слова буквально вязли где-то внутри. — Уходи сам. Йон, пожалуйста».

«Я не могу, Хана, — безэмоционально ответил он. — Ты и сама знаешь. Все двери закрыты, никто не выйдет отсюда, пока официальная часть не завершится. Таковы правила».

«К Зверю правила!» — мысленно взревела я, но альфа уже ничего мне не ответил. Или, может, я просто не услышала его ответ, потому что в этот момент наконец выбежала на ту улицу, где велась съемка интервью женщины в лиловом платке. Гвин тут, конечно, уже не было, но мною вдруг овладело до мурашек странное ощущение, что я обязательно ее найду. Как если бы вдруг в моей груди заработал мощный магнит, который, однако, вопреки традиции тянул меня не к мужчине всей моей жизни, а к женщине, в чьих руках эта самая жизнь могла оборваться легче паутинки. В тот самый миг я поняла, что с самого начала моей судьбой было именно это — именно этот момент посреди взбудораженного новостями и праздничной эйфории Этерия, бело-золотого Города Вечных, в котором как будто в самом деле еще жили боги.