Открыв глаза, Джон оказался в неизвестном месте. Он лежал на странной кровати, укрытый лишь простыней, рядом с ним, практически бок о бок, нахрапывал неизвестный, в то время как его продолжал грубо толкать какой-то мальчишка в странной одежде. Язык был неизвестным, но он, по какой-то причине, мог его понимать.

— Убери свои руки, — ледяным голосом прохрипел Джон и выпрямился. Его кровожадный взгляд опустился на неизвестного.

Он, по привычке, попытался воззвать к духовной силе, но она ему не ответила. Его глаза распахнулись от шока.

— Ты чё, — хлопнул его по плечу неизвестный, — ёбнулся совсем? Не проснулся ещё? Вставай нахуй, пойдём, покурим, и я спать пойду.

Оставив шокированного товарища на кровати, парень ушёл. Джон пытался понять, что тут происходит. К счастью, в следующий момент его заставила скривиться сильная головная боль.

Ранее слабый поток информации, шедший в голову и позволивший ему разобрать речь говорившего, многократно усилился, наполнился чужими воспоминаниями, которые постепенно сливались с его сознанием и даровали понимание ситуации.

В процессе поглощения воспоминаний, который на самом деле был обменом между Сергеем, попавшим в его мир, и им, Джоном Уэйком, попавшим на землю, Джон увидел пробудившегося в карете Сергея, который точно также недоумевал, как и он.

Увиденное сильно расстроило Джона и даже практически погрузило в пучину отчаяния. Несмотря на хорошее понимание места, в которое он попал, Джон ничуть не радовался. Родственники из этого мира не казались ему родственниками, а настоящая семья осталась там. И более, вероятно, они уже не встретятся.

Джон вздохнул. В этот момент раздался громкий стук берец.

— Да заебал ты! Сколько ждать тебя можно?

Говорившим был второй дневальный, Дима, который стоял первую смену. Джон уже осознал, что ему, занявшему тело Сергея, придётся временно следовать течению и, фактически, стоять этот проклятый наряд.

— Да иду я, — вздохнул он, подавляя крики гордости и желание избить человека перед собой.

Джон вылез из-под простыни, закинул ноги в тапочки, встал и начал одевать форму. Это могло занять какое-то время, но парень действовал так, словно всегда носил такую одежду. Даже в берцы быстро «вкинулся».

Ему не понравилось это чувство.

Перебирая новые воспоминания, Сергей, глянув на дежурного по полку, который смотрел какой-то фильм и совершенно не обращал на него внимания, вышел из спального расположения, прошёл мимо комнаты для хранения оружия и добрался до открытой входной двери.

Спустившись вниз, он увидел своего нового «друга» на крыльце. Вульгарный мальчишка дышал ночным воздухом и смотрел на небо.

Стоило Джону сделать первый шаг за пределы казармы, как этот Дима резко обернулся:

— Покурим?

Джон, или, можно сказать, уже Сергей, лишь неуверенно кивнул в ответ. Дима после такого ответа продолжил на него таращиться, установилась неловкая тишина.

— Ну, ёбана, доставай — у меня-то нет сигарет, ты же знаешь.

Сергей порылся в своих воспоминаний и действительно вспомнил эту немаловажную деталь.

— Вот вы заебали, — вздохнул он, протягиваясь к большому карману брюк, — военные крокодилы.

Ловким, привычным движением руки он достал пачку сигарет Chapman-RED, и уже оттуда вытащил две сигареты: одну себе, другую товарищу.

— А ты сегодня щедрый, — удивился Дима, не отказавшись от столь щедрого предложения. Он рассчитывал скурить одну напополам, а получил целую. Это стоило столь длительного ожидания.

Сергей лишь пожал плечами и захватил сигарету губами, после чего достал из того же кармана зажигалку. Сигарету он поджёг и себе, и другу.

Вдохнув одновременно сладкий и горький дым, Сергей убрал сигарету ото рта, облизнул ставшие сладкими губы, и выдохнул поток дыма.

— Пиздец… — выругался он, всё больше и больше начиная напоминать человека, который жил в этом деле до него.

— Чё? — косо глянул на него Дима, который к этому моменту затянулся уже три-четыре раза.

— Да так.

— Говори, заебал. Сигарету жалко? Ты же знаешь — за мной не станется, завтра я отдам тебе две!

— Филип мориса? — покосился на него Сергей. Он в то же время удивлялся словам, которые сами по себе слетали с уст.

— Ну и чё, — фыркнул Дима, — зато две.

— Ну ладно, — пожал плечами Сергей, — мне так-то пофигу. И вообще, я не из-за этого расстраиваюсь.

— А из-за чего? — уже докурил сигарету Дима и начал пристраивать её в какую-то трубу на крыльце, — из-за старшины? Похуй вообще на него. Пускай пиздит что хочет. До обеда его терпим, а дальше всё нормально будет. Этот еблан сьебётся до четырёх часов, а в пять уже сдача наряда. В шесть он домой уйдёт. До ужина мы точно свободны будем, так что не парься. Ты же помнишь, как оно было, зимой-то? Когда наряд в десять утра заканчивался, мы сдавали его и до обеда, и после. Б-а-лять. Как вспомню…

Сергей молчал.

— Ну ладно, давай, — махнул Дима рукой, — сейчас помоюсь…и спать три часа останется. Как же надоело. Где же этот неизбежный дембель…

Сергей продолжил медленно курить сигарету, которая постепенно подавляла хаос в его сознании. Мысли постепенно приходили в порядок, а две личности становились одной, в которой Джон Уэйк — главенствующий, а Сергей — лишь придаток.

Докурив одну сигарету, Сергей достал вторую. На самом деле, у него чесались руки. В такие моменты, когда на душе тяжело, когда нужно думать, а думать не хочется, Джон Уэйк обычно хватал свой любимый меч и изводил себя тренировками, теперь же он мог только изводить себя мытьём полов.

Только подумав об этом, парень поморщился, докурил вторую сигарету и вернулся в казарму. В этот момент он встретил второго дневального, Диму, уже раздевшегося и направлявшегося в душ с полотенцем:

— Так, Серёг, — остановился он, — забыл сказать, я журналы лишь частично заполнил — остальное оставил тебе. В бытовке всё нормально, в комнате досуга тоже, толчок не трогай — эти пидорасы всё засрут утром. Во время утреннего осмотра быстро отпидарасим его.

— Ага…

Первая ночь для Джона Уэйка была полна работы. Он осматривал казарму, удивленно разглядывая вещи, которые были ему знакомыми из-за воспоминаний Сергея, но в то же время чудной диковиной.

Постепенно вливаясь в процесс наряда, парень заполнил все журналы, а также поработал с документацией, которой обычно занимался предшественник в своём взводе.

Джон Уэйк был в отчаянии. Всю эту ночь он пытался призвать хотя бы крупицу духовной энергии, но силы не откликались ему вообще, словно в этом мире духовной энергии и не существовало вовсе.

Джон, обычно идущий до конца, не видел света на чёрной полосе своей новой жизни, что заставляло его мириться с текущим положением. Тем не менее, были вещи, которых он не мог принять, что в итоге привело к конфликту.

Утро прошло относительно спокойно. Довольно быстро ассимилировавшись с местным контингентом, Сергей принялся исполнять обязанности дневального по роте, которые фактически начались с команды на подьём роты.

Прошло чуть больше часа, пришёл командир взвода, который начал спрашивать за журналы, которые должны быть подготовлены к утреннему разводу. И, к счастью, они были заполнены.

Командиром взвода был не просто крупный мужчина, а человек, страдающий лишним весом. При этом, сил у него было предостаточно. Сергей видел в нём большого босса, с которым было бы неплохо сразиться. Однако, перед битвой, которая наверняка станет легендарной для данной войсковой части, необходимо подготовиться, поэтому, слушая мат и ругань, Сергей не пытался спорить, но и головы он не опускал — смотрел старшему прапорщику в глаза, бросая вызов грозным взглядом.

Если бы командир взвода не нервничал, то мог бы и ударить обнаглевшего ефрейтора российской армии, но, к счастью для Сергея, всё обошлось.

Контратники ушли на развод. Гиперактивный Дима, получивший утром ещё одну сигарету, поспешил навести порядок в туалете, пока Сергей стоял на тумбочке дневального со скучающим взглядом.