— В свое время сам учитель Кун-цзы сказал — «когда наговорился пустых слов, когда от глупых мыслей возникает распутное желание, тогда холод и голод поднимают разбойника. Лучше играть в облавные шашки, которые противоположны этим занятиям. Человек, который играет в го, хотя и связан победой или поражением, но отдаляется от славы и выгоды. Тем самым облавные го представляют собой прекрасный инструмент для воспитания личности и совершенствования судьбы». Что же вы не кладете свой камень, госпожа Сяо?

— Я думаю. — она припечатывает свой камень, развивая наступление, выбирая инициативу вместо обороны.

— Победитель сначала побеждает, а потом ищет битву. А побежденный сначала борется, а потом стремится к победе. Однако… — и снова белый камень повторяет ее ход. Лейтенант откидывается назад, расслабляясь: — однако я предпочитаю строить, а не разрушать. Если не знаешь, что делать — строй красивую форму.

Она колеблется. Сейчас от ее слов и действий — зависит многое. И не только в игре. Правильно ли она его поняла? Строить, а не разрушать… это значит, что он готов сотрудничать, а не только воевать. И… строить красивую форму? Он — эстет, а такой скорее предпочтет рыцарское отношение к врагу, а не ударит со спины. Эта игра… она многое поняла о лейтенанте Фудзине пока они ставили камни на гобан. И если она правильно все поняла…

— Разрушать всегда легче чем созидать. — она ставит свой черный камень на гобан. И в первый раз за все время — не звучит громкого щелчка. Она просто ставит его — так же как и ее оппонент. Без звука. И… она ставит его вдали от театра военных действий. Недалеко от угла. Этот ход бессмысленный. Она попусту теряет один ход. Она не угрожает захватом новых территорий, не блокирует этот захват противнику, не атакует и не защищается. Просто ставит камень на гобан… и если он воспользуется этим.

— Потому-то созидающий ценится выше, чем разрушающий. — отвечает лейтенант Фудзин и опускает белый камень на полированную доску гобана. В другом углу. Он — принимает ее условия.

Глава 8

Конечно же она проиграла. Когда камень в пальцах лейтенанта Фундзина — опустился на гобан, она уже знала, что проиграла… никогда она не выигрывала сестрицу Ли Цзян, и пусть этому лейтенанту было далеко до рыжей проказницы, но недостаточно для того, чтобы она — выиграла. Путь го — это путь терпения, а в Сяо Тай все еще было слишком много от западного человека. Как говорят, «тигр не может изменить свои полосы». Она — не обладает восточным менталитетом… да и в го скверно играет.

— Как и ожидалось от господина лейтенанта Фудзина. — склоняет голову она, признавая поражение: — эта ничтожная и не испытывала надежды что сможет выиграть. Эта Сяо Тай всего лишь благодарит судьбу за то, что ей удалось сразится с таким человеком.

— Эта Сяо Тай пытается скрыть свои таланты за блеском слов? — ее оппонент поднимает бровь: — в двух случаях у тебя было преимущество, но ты предпочла не атаковать. Ты видела, что можешь, но не стала… решила пощадить мое самолюбие?

— Это не так, господин лейтенант…

— Говорят, что певички и танцовщицы «Орхидеи» обучены тому, чтобы не выигрывать в настольные игры своих клиентов, а всего лишь составить им конкуренцию. Что каждая из них может переиграть кого угодно и в го и сянци и в любую другую игру. Но… если все время выигрывать у клиентов, то у них останется дурное послевкусие. И чтобы мужчины не видели соперников в певичках — те не выигрывают специально. — говорит лейтенант и Сяо Тай — невольно хмурится. Он сравнивает ее с певичками? Как учили ее в том, далеком теперь мире, любой труд в почете, однако же он должен отдавать себе отчет что в этом мире такое сравнение — едва ли не оскорбление. Кроме того, она играла честно, старалась выиграть… и даже не подозревала что он оставлял ей «две возможности для атаки». Впрочем… и ладно. Пусть считает, как считает. Она уже порядком устала сидеть с прямой спиной, потому что все еще испытывала слабость и легкое недомогание. Заботливая сволочь Кайсеки так и не вернул ей коробочку с драгоценными коричневыми горошинками, так что ее все одолевал легкий тремор в конечностях, который было нелегко скрывать, учитывая, что во время игры в го — внимание игрока приковано к пальцам оппонента.

— Оставлю эту часть на усмотрение господина лейтенанта. К сожалению, я все еще не до конца оправилась после болезни и буду вынуждена оставить гостеприимство уважаемого господина Фудзина. — Сяо Тай предпочитает не спорить. Она устала и хочет лечь в свою кровать, выпить наваристого лечебного бульона, свернуться калачиком и мечтать о теплом песке, на берегу Влажных Костей, в деревне Вечного Праздника, о чьей-то рыжей голове у себя на коленях и тихом разговоре по душам.

— Болезни? — молодой мужчина наклонил голову напротив, сделав озабоченное лицо: — эта Сяо Тай — больна?

— Болезнь этой Сяо Тай не стоит просвещенного внимания господина лейтенанта. Мне достаточно чуть полежать в своей кровати и все будет в порядке. — говорит она. Ей не хочется показывать свою слабость, но и оставаться тут — тоже некомфортно. Находясь рядом с ним она чувствует себя словно в клетке с крупным, хищным зверем. Никогда не знаешь когда он нападет. А находится в таком состоянии, быть постоянно настороженной — сильно выматывает. Даже будучи здоровой — она бы устала после этого сеанса общения, а уж в ее нынешнем состоянии…

— Истощение Ци? Вижу все симптомы у уважаемой «Первой среди Багровых». — понимающе кивает мужчина: — будучи в таком состоянии ты — сражалась с мастером Ло. А ведь он — из секты Лазурных Драконов. Владеет тайным заклинанием Гаоси. И судя по всему, ты уже до начала поединка испытывала недостаток Ци. Что же могло так вымотать уважаемую заклинательницу, госпожу Сяо Тай, «Первую среди Багровых», если даже поединок с мастером боевой ветви секты Лазурных Драконов для нее пустяк?

— Я… эээ… у меня просто такое заболевание. Это генетическое, то есть наследственное. — тут же придумывает Сяо Тай, но по глазам своего собеседника, понимает, что выдумка не прошла. Он уже составил о ней какое-то свое мнение… она подбирается. Черт, думает она, нужно было заставить этого придурка Кайсеки вернуть ей коробочку с пилюлями, как она сейчас будет с лейтенантом драться, если у нее руки дрожат?

— Или может быть уважаемая Сяо Тай потратила неприличное количество Ци на то, чтобы потопить один из моих кораблей и убить пятерых из моих людей? — голос лейтенанта Фудзина звучит холодно и сухо: — может быть госпожа Сяо Тай на самом деле — бывшая абордажница и пиратка с «Летящей Рыбы», корабля капитана Шо Разящая Длань?

— … — Сяо Тай молчит, понимая, что проиграла в го, а сейчас, вот только что — проиграла и во все остальное тоже. Значит сейчас ее будут убивать. Как обычно. А у нее Ци — на донышке души, словно немного влаги на дне кувшина, если наклонить его чтобы напиться — до иссушенных губ даже капельки воды не докатится, все на стенках останется. Есть кинжал в рукаве, если неожиданно нанести удар, то может быть и выгорит. Но что делать потом? Придется сражаться со всей командой его двух кораблей? Или по-быстрому спустить шлюпку с борта и вместе с Кайсеки — отчалить к берегу? Потому что сдаваться — точно не вариант. Сдаваться в руки местного правосудия… видела она результаты этого правосудия, вон, вдоль дорог висят в бамбуковых клетках. А перед этим местные мастера Тихих Криков всю душу в пытках вымотают… уж лучше «убита при попытке оказать сопротивление представителю власти», чем такое. Стыдно, конечно, будет в глаза сестрице Ли Цзян смотреть будет… но что поделать, если выбора-то и нет?

Она запускает правую руку в широкий рукав левой, нащупывая рукоять кинжала и перехватывая его поудобнее. Сейчас — чуть привстать, отвлечь его внимание, посмотрев в угол, на госпожу Черный Март, изобразить на лице удивление или даже страх, а когда он — повернет голову — ударить кинжалом в горло!

— Пожалуйста. Не стоит пытаться… что там у вас в рукаве, госпожа «Первая среди Багровых»? Нож? — в руке у лейтенанта Фудзина появляется короткий клинок. Черт, думает она, мы на расстоянии около двух с половиной метров, черт бы побрал эти китайские церемонии, а я еще и сижу. Если бы мы были чуть ближе, то преимущество было бы у кинжала, длинный клинок тут бесполезен и даже вреден. Однако в руке у него не большой меч да-дао, и даже не цзянь, с длинным, прямым клинком. В руке у лейтенанта — короткий абордажный тесак, таким удобно орудовать в тесноте корабельных помещений. Сам факт что он держит именно такой клинок — говорит о том, что это — засада. Он все продумал.