— Извини, ноги немного затекли. — С этими словами он понес меня в ванную и только там снял с себя.

Мы долго мыли друг друга, целуясь и лаская, словно в самом начале отношений. Хотелось проникнуть под его кожу, слиться полностью…

— О чем таком хорошем думаешь?

— О тебе, — я улыбнулась. — Люблю тебя.

— А я тебя опять хочу, — Тим развернул к себе спиной, демонстрируя размер желания, начинавшее снова оживать.

— Тьфу ты, ну что за человек, я ему о любви, а он о плотском, — откинулась назад, одну руку заводя за спину и щекоча пальцами мошонку.

— А еще я есть хочу — Тим потянулся за полотенцами и закутал сначала меня, потом закутался сам.

Пришлось идти на кухню, не оставлять же мужчину голодным.

— Что на завтра планируешь? — Поинтересовался где-то между первым и вторым.

— Надо Бориса навестить и, наверное, как-то твой досуг продумать. Мне ведь на работу, не будешь же в четырех стенах сидеть?

— Не буду, мне с Борисом надо дела было бы порешать. Жаль, что с ним так получилось.

— Сюрпризы — это зло. — Рассмеялась я. Тим выглядел забавно-раздосадованным, хоть Борису я искренне сочувствовала.

— А ты красиво смеешься и вообще красивая… — Сытый мужчина — добрый мужчина. Мы опять потянулись друг к другу.

Всю ночь нас качало на чувственных качелях, неторопливые ласки сменялись жесткими и требовательными. Резкие животные бездумные движения перетекали в выверенные толчки. Мы растворялись друг в друге. Ночь принадлежала только нам двоим.

Все вопросы по обоюдному молчаливому согласию отодвинули на завтра.

А вопросов накопилось неимоверно много.

— Привет. — Я улыбнулась, входя в палату. Борис, до этого изучавший потолок, приподнялся на кровати и улыбнулся, показывая всем своим видом, как он рад меня видеть. Но стоило появиться за моей спиной Тиму, как блондин напрягся и скривился, откидываясь на подушки.

— Все-таки помирились… — Протянул, даже не скрывая своего разочарования.

Я пожала плечами, поворачиваясь и выкладывая на прикроватную тумбу фрукты, но краем глаза все-таки успела заметить, как Тим весьма противно улыбаясь, показал Борису весьма популярную комбинацию со средним пальцем.

Детский сад на выгуле…

В ответ Борис подтащил меня за талию к кровати и уткнулся лбом в живот, сопровождая действия словами:

— Так голова болит, погладь, а?

И с таким страдальческим голосом.

— Может медсестру позвать? Пусть витаминчики проколет… Задница от головы и отвлечет. — Пробурчал Тим, подходя к кровати поближе.

— Так, я смотрю, Борис, тебе гораздо легче. Оставляю вас тогда, поговорите. Только без драк. — Потом обратилась к Борису, все-таки погладив его по голове, словно ребенка, — зайду еще после работы.

Затем чмокнула Тима в губы, от чего он опять разулыбался. наверняка, если бы не мое присутствие, заставлявшее держать марку, он опять повторил бы жесть в сторону Бориса… А то и показал язык.

Кто там говорил про взрослых состоявшихся мужчин?

День пролетел не только в работе, но и в воспоминаниях о ночи. Особенно о ней не давало забыть весьма сонное состояние. С которым не смогло бороться даже кофе.

Я вся рвалась в вечер, к Тиму. Хотелось до писка: обнять, завернуться в его запах из смеси пота, аромата кожи, дезодоранта и туалетной воды. Чувствовать его мышцы под ладонями, слышать его голос, его смех. Видеть в глазах нежность и отвечать на нее всем своим существом.

Я хотела за эту неделю получить то, что недобрала за все время пребывания в Германии.

Квартира встретила привычной тишиной и, если бы не тяжелая мужская обувь в прихожей и куртка на вешалке, можно было бы подумать, что в квартире никого нет.

Тим обнаружился у у окна на кухне, он пил, как ни странно для этого времени суток, кофе и мерно постукивал очередной зажигалкой по столу.

Когда я зашла и включила свет, он вздрогнул и перевел затуманенный мыслями взгляд на меня.

— Что-то случилось? — Вопрос вырвался сам собой вместо приветствия.

— Нет. Ничего, иди ко мне… — Тим усадил к себе на колени и уткнулся носом в шею. — Руки совсем холодные, опять перчатки забыла?

— Опять… — Согласилась со вздохом. — Так все-таки?

— Все хорошо, Лен. Поговорил с Борисом. Ты не против, если я сюда перееду… Жить?

Голос предательски дрогнул от обуявших чувств:

— Н-не против! А как же Глеб с Сашей?

— Буду наведываться раз в несколько месяцев. — Тим пожал плечами, словно говоря “взрослые мальчики, что с ними будет?”

— И когда ты переедешь?

— Как разберусь с делами, где-то через полгода…

— О! — Сказать, что я огорчилась — не сказать ничего.

— Долго? Раньше никак не получится, извини… — Тим все еще говорил, а рука его поднималась от колена выше по бедру, заставляя подаваться вперед.

— Ты ключи от квартиры где взял? я думала, ко мне зайдешь, — Выдохнула ему в ухо, одновременно раскрываясь для откровенной ласки.

— Борис дал запасные. — Жарко ответил Тим, стягивая второй рукой с меня блузку.

— Я и не знала, что у него есть запасные…

Дальше нам уже стало не до Бориса.

Неделя пролетела чересчур стремительно.

Стоя на вокзале и смотря вслед уходящему автобусу, я чувствовала себя самым обделенным человеком на свете. Слишком мало времени, львиную часть которого съела работа, оказалось в этих почти семи днях.

Сегодня Тим улетит из страны, когда вернется — не знал даже он сам.

Остаются только мессенджеры…

— Не раскисай, — дружеский тычок в плечо чуть не свалил в раскисшую от растаявшего снега клумбу.

— Тебе легко говорить… — Я совершенно неприлично вытерла слезы со щек тыльной стороной руки.

— Да уж, легко… — Хмыкнул Борис своим мыслям. — ну что, куда рванем?

Блондин потер руки, словно в предвкушении.

— Я — на работу, ты — домой, в кровать. У тебя еще две недели постельного режима, и никакой порнухи…

— Ты с ума сошла! Как это без порно? — Искренне возмутился Борис.

— А вот так, напрягаться нельзя. Ни телевизора, ни книг, ни компа, ни телефона.

— Да ты вообще тиран и деспот. Я же с ума сойду от скуки!

— А ты в доме убери, радио послушай. или аудиокнигу. Поспи, в конце концов, раз возможность такая предоставилась. — Ответила я, уже направляясь к стоянке такси.

— В доме, говоришь, убери? — Чему-то ухмыльнулся Борис.

— Да-да, чистота-залог здоровья и все такое… Ты ж врач, чего тебе прописные истины озвучивать?

— До вечера, Лена. — Борис извернулся и чмокнул в щеку. Увернуться не успела.

— До вечера? — Я очень удивилась, смотря ему вслед. — При чем тут вечер?

Сегодня с работы буквально приползла. И не потому что ее оказалось слишком много или что-то вышло за привычные рамки. Хотя, да, вышло. Сегодня уехал Тим. Уехал Тим. Тим уехал. У-е-хал.

Эта мысль не отпускала, то и дело царапая когтями по сердцу. Тоскливое состояние только усугубилось к вечеру. Ноги отказывались идти в квартиру, где за неделю все им пропахло. Увидеть вторую зубную щетку, не свою, в стакане, гель для душа, не дай бог, забытые вещи или неубранную грязную посуду, равносильно затяжной истерике. Как я буду спать, вообще не представляла.

Естественно, постельное никто не менял утром. Вся кровать пропахла нами. Да и стаскивать по приходу наволочки, простынь и пододеяльники даже не собиралась. Я еще немного помучаюсь, но буду вдыхать этот аромат еще и еще, пока он не выветрится окончательно, не скроется другими ароматами.

Собственно, именно из-за чувств, что бурлили во мне, домой не то, что не спешила, а делала все возможное, чтобы попасть туда как можно позже.

Заехала к Борису, но его почему-то не оказалось дома. Звонить, спрашивать где он, не стала. В конце-концов он взрослый мужчина, не хочет беречь здоровье сам — свои мозги не вставишь.