Изредка ко мне забегала Иринка, раза два или три. В один из вечеров мы здорово напились и она у меня выпытала почему я так недолюбливаю соседа. Рассказала только о том, как он меня ласкал, но ни слова о Глебе и местных “разборках”. Рассказывать о той грязи, в которую меня окунули? Нет уж, увольте.

— Представляешь, а потом он меня смотрел, как на дешевую шлюху. — Закончила я свою речь.

— Представляю… — Кисло ответила подруга. И почему-то в тот момент казалось, что и правда понимает о чем речь. Но пьяный мозг не стал на этом зацикливаться, а трезвый и вовсе забыл.

И вот, после того, как Кристина Олеговна спокойно выплыла из офиса в отпуск, начались мои неприятности. Что ни отчет, то ошибка. Но я точно знала, что изначально в документах их не было. Откуда?

Кто-то правил изначальный вариант, распечатывал и подменял?

Чушь какая, ну кто до такого мог додуматься, когда коллектив в офисе небольшой, основная масса на складах и доставках.

Никто не мог мне подгаживать, сначала мне, а теперь и всей фирме. Никто не имел доступа к документам…

И ошибки. Кто бы знал какие это были глупые, поверхностные ошибки. Любой финансист за такое совершил бы акт самосожжения от позора. Не могу же я быть настолько тупой?

Прокручивая ситуацию на все лады, я так и не пришла ни к какому выводу и уселась распечатывать злополучный отчет и созваниваться с налоговой.

— Привет, — Ирина, как всегда полная позитива, зашла в кабинет, — ну что ты решила, идешь с нами?

— Куда? — Я отвлеклась от компьютера и недоуменно обернулась к подруге. Она ответила мне свирепым выражением лица и закатила глаза. — Аааа, ты про вечеринку? Я же сказала, что подумаю.

— Да о чем тут думать! — Отмахнулась девушка, — или ты будешь опять пол ночи слушать, как твой сосед новую девушку трахает?

Да, о бурных игрищах соседа я тоже поделилась с подругой, честно рассказав и о своем мнении по этому поводу.

— Не отказывайся, оттянемся…

— Ирин, я и правда подумаю… — Почему-то в свете событий, произошедших более месяца назад, совершенно не хотелось идти в незнакомую компанию. Страшно.

— Ну Леночка, ну пожалуйста, не порти мне всю малину… — Продолжала канючить Иринка с хитрым прищуром. — Ни тебе личной жизни, ни мне…

И она так непритворно вздохнула, что моя совесть несмело пошкрябала изнутри коготками. Намекая, что сходить то можно.

— Хорошо, Ирин, я пойду. — В итоге сдалась, впрочем, все еще сомневаясь в своем решении.

— Отлично! Там такие мужчины будут, закачаешься! Может хоть развеешься, а то и для серьезных отношений познакомишься…

Ирина быстро чмокнула меня в щеку, обняла и, ссылаясь на заканчивающийся обеденный перерыв, выскочила из кабинета.

Я поулыбалась ей вслед. Она всегда своим энтузиазмом заражала окружающих и добивалась того, чего хотела улыбкой и добрым словом.

И меня смущала то набегающая на ее лицо тень, когда она думала, что ее никто не видит или мелькающая в глазах злость. Судя по всему, не только в моей жизни происходили события, делиться которыми не хотелось даже с близкими людьми. Была бы моя воля, то некоторые и не вспоминала, но память, гадина такая, то и дело подкидывала картинки и не всегда вовремя.

Встряхнувшись, вернулась к работе, то, что меня могут уволить гораздо важнее всего остального.

Наверное, это был тяжелый день. После выволочки от начальства, настроение катилось и катилось в пропасть. И его точно не поднимало предвкушение выходных. Даже два чертовых выходных. Придется искать новую работу. Когда спрашивается, если текущая занимает весь день? Накоплений у меня после отпуска, ну, в лучшем случае, на месяц — заплатить за квартиру и не шибко дорогие продукты.

И что можно сделать в пятницу вечером, когда в кошельке — не густо, на душе — пусто, в голове — сумбур? Правильно, отдаться на милость попы, которая вся уже извелась в поиске приключений.

Вот где логика — на вечеринку с подругой идти боязно, а гулять по темному парку — самое оно.

Ноги несли от аллеи к аллее, сворачивали под деревья, находили укромные тропы, спугивали парочки, увлеченно целующиеся на темных лавочках.

Ноги уставали. А с усталостью приходил покой. Мысли больше не скакали, как бешенные, сердце билось спокойно и ровно, кисти рук не подрагивали нервно.

В какой момент покой превратился в легкое возбуждение, не заметила сама. Не отдавала себе отчета, что шла домой и ждала увидеть его возле подъезда. Своего насильника. И до боли хотелось опять связать его и ласкать, исступленно, до криков, до его матов и проклятий. Чтобы он извивался и умолял, хотел до тумана в глазах.

Он меня зацепил, сильно. Заставляя одновременно ненавидеть и желать, и презирать себя за эту слабость.

По дороге к дому все-таки свернула в магазин. Немного алкоголя и книга или фильм скрасят остаток вечера.

Около подъезда на несколько секунд разочарованно прикрыла глаза — не было ни его, ни хотя бы писклявого. Ни единой ниточки, которая бы связала, показала бы, что они все-таки существуют и это все не мои извращенные фантазии. С ними связывал только сосед, но я лучше в костюме кукурузы на работу приду, чем к нему с просьбой.

Сильный толчок — и я улетаю в кусты, при этом старательно прижимая пакет с бутылкой к себе. Не дай бог, грохну!

Кто меня сбил — не рассмотрела, кажется, это все-таки была девушка. Так убегала, что даже не остановилась спросить все ли в порядке. Наверное, что-то случилось. И почему у меня такое ощущение, что это "что-то" связано с тем самым соседом? Больше с такой скоростью сбегать просто не от кого в нашем подъезде. Все остальные, проживающие в нем, люди весьма адекватные. Надеюсь, у этой тетки, что так бежала, нет братца-мстителя?

А сосед, ирод, сидит, небось, в своем кресле и курит прям на лестничной площадке. Поджидает очередную жертву. Арахнид козлохвостый.

Пару минут неуверенно потопталась около двери. Так, Ленка, бери себя в руки и давай домой, пока еще кто-то не выскочил и не снес нафик.

Открыла дверь, прислушалась, вроде тихо. Захлопнула дверь и только потом поняла, что и совсем не тихо. Как только начала подниматься по лестнице — с пролета между этажами послышалась странная возня. Довольно громко кто-то пытался то ли на ноги встать, то ли…Вот больше никаких идей не сложилось. Если бы пыхтение было со стонами, то я грешным делом решила бы, что там кто-то занимается сексом. Но не на лестнице же, правда? Тем более в такое время, когда люди еще ходят. добропорядочные.

И тут же воспоминание подкинуло ощущение горячего дыхания на лобке и ловкого языка ниже. Ну, почти на площадке. Щеки вспыхнули и нерешительность сменилась злостью. Твердо и громко шагая поднялась еще на несколько ступеней и от увиденного кровь застыла в жилах.

На ступенях лежал сосед, он пытался подняться на руках, но у него плохо получалось. Лицо с одной стороны наливалось отечностью, из уголка губ сочилась кровь.

Я подошла ближе и остановилась, тут же получив ненавидящий взгляд. Как пощечину, вот честно.

— Давай помогу… — Не оставлять же его в конце концов так валяться.

Сосед поднял на меня глаза и по губам его начала расплываться почти безумная улыбка. Смешок, еще один и следом — громкий хохот.

Саша все-таки подтянулся на руках, морщась от боли и прислонился спиной к стене. Почти сел, все еще продолжая посмеиваться. Мышцы на оголенном торсе и на руках бугрились, поблескивая от пота. Сосед был, как никогда, отвратителен и прекрасен.

— Помощница… Все вы бабы — дуры. Дуры и шлюхи. Только и умеете, что ноги раздвигать. И все должно быть в слюняво-розовом антураже…

— Тебе коляску, наверное, без толку сюда подавать? На ноги сможешь опереться или они у тебя совсем не двигаются? — Слушать его откровения, тем более настолько отдающие шовинизмом и ненавистью ко всему женскому полу, не было настроения. Бутылка с вином буквально жгла руки и нашептывала соблазнительные вещи о своем содержимом. Кисленькое, терпкое, сладковатое, хмельное, холодное….ммммм.