Короткий взблеск размывшегося в прозрачную тень клинка, режущее движение — и шея рукопашного бойца вспыхивает жгучим холодом боли.

«…Что? Эта сука на самом деле предала Империю?! Нет-нет-нет! Я не могу так погибнуть! Этого не может быть! Не может! Не может!..»

Полыхнув неярким розовато-фиолетовым светом, Сюра переместился на пару десятков метров назад по дорожке. С расширившимися от страха глазами он прижал ладонь к шее, но не ощутил на руках одновременно ожидаемого и до дрожи пугающего чувства теплой крови, толчками покидающей разверстые сосуды перерезанного горла. Эта… она…

Эта проклятая убийца резанула его мечом, но не острой частью клинка!

Страх мешался со вспыхнувшим облегчением и кипящими в сердце яростью и несогласием. Она, эта мелкая тварь, способна убить его так же легко, как он мог сломать ту рыжую зверушку! Так не может, не должно быть!

— Ты… шлюха… Ты дерзнула напасть на меня!? Это покушение! Тварь… ты будешь завидовать мёртвым! — хрипло выдохнул он, всё ещё ошеломлённый пронёсшейся рядом — ближе, чем когда-либо — смертью.

— Всего лишь самооборона и небольшое предупреждение, — спокойно ответила темноволосая убийца, сверля его холодными серо-фиолетовыми глазами, в которых, казалось, читалось сожаление по не случившемуся убийству. — Вы ведь живы… уважаемый лорд, — уголок рта еле заметно дёрнулся в намёке на усмешку. — Даже здоровы. Признаюсь: не ожидала, что настоящий сын главы правительства нашей великой Империи и хозяин могущественного пространственного артефакта станет вести себя… подобным образом. Прошу прощения за то, что заподозрила в вас невоспитанного самозванца, который явился портить чужие игрушки, — закончило это отродье грязеедов таким тоном, будто это она здесь потомок второго (де-факто даже первого) лица в государстве!

— Ха-ха-ха, — несколько даже истерично рассмеялся Сюра. — Ты смеешь высказывать претензии мне? После попытки убийства высокородного? Да ты знаешь, что с тобой сделает отец? Думаешь, Сайкю и Будо станут защищать твою жалкую шкуру?

— Попытка убийства? Я думала, мы просто обменивались наставлениями. Неужели такой опытный и сильный имперский воитель и вправду мог без причины атаковать дружественную цель, а после так глупо подставиться под клинок скороспелого Мастера? — кривлялась подземная тварь.

Однако смысл в её словах действительно присутствовал: никакого урона (кроме морального) Сюра не понёс, значит, и доказательств покушения тоже нет. А бессудно наказать эту суку нельзя. Проявить упорство и попытаться привлечь нахалку к ответственности — означает неизбежное распространение информации о том, что он проиграл за один ход, что, в свою очередь, навлечёт на него позор и породит пересуды о купленном ранге. В случае начала расследования Сайкю точно не станет топить свою креатуру, а если и станет, то старый пердун Будо никак не упустит шанса спрятать за своей спиной пусть формальную, но ученицу, тем более — обиженную на премьер-министра и его сына.

Ничего личного, просто политика!

В итоге отец, скорее всего, накажет самого Сюру, который нарушил его приказ и без особого повода напал на того, кого (пока) трогать не стоит.

И наглая подземная крыса всё это понимает!

— Что же до боязни за свою шкуру, то я слишком привыкла к смертям врагов и товарищей, чтобы цепляться за собственное существование. Глупо запугивать смертью инструмент, которому всю сознательную жизнь внушали: какая же это честь, — сарказм в последнем слове не услышал бы только глухой, — отдать свою жизнь во имя интересов командования и правительства. Но если вы считаете, что я должна ответить за свои оскорбительные действия жизнью — что ж, готова принять ваш вызов.

Голос презревшей своё место нахалки звучал спокойно, даже отстранённо, но вот серо-фиолетовые радужки тлели едва сдерживаемым огоньком безумия, жажды убийства и какого-то нездорового желания. Весь вид самозваной Абэ словно бы с надеждой шептал: «Только дай мне повод! Пожалуйста, дай! Убивать — и не важно, кого — это так весело!»

…Он уже видел подобный взгляд — у взбешённой одной из его забав Эсдес, которая тогда ещё не стала генералом, но уже получила свой тейгу, чем заинтересовала сына Онеста. Он никогда не считал себя трусом, но нарываться на бой, финалом которого станет неизбежная и отнюдь не славная смерть — прерогатива глупцов, а не смельчаков. Поэтому сейчас Сюра не нашёл иного выхода, кроме как вытолкнуть из себя те же слова, что когда-то адресовал бешеной северянке:

— Да пошла ты, безумная сука!

И сын премьер-министра телепортировался прочь.

* * *

После исчезновения непосредственной угрозы рыжая убийца поникла.

— Как же так… — тихо всхлипнула она. — Ведь он сын министра… — всхлип, — первого приближённого Императора… — Акира прерывисто вдохнула, пытаясь успокоиться. — Про него же писали в газетах… — шмыг, — Герой Сингстрима… разве он м-может быть… таким?

Зная Акиру, несложно догадаться, что девушка расстроена скорее окончательным крушением светлого образа Империи, нежели неприятным происшествием. Для рыжей убийцы существование злых воителей, много более сильных, чем она сама, отнюдь не стало откровением — как и то, что встреча с подобными личностями может окончиться… всяким. Домогательства происходили и на Базе, после того, как Билл — убитый сестрёнкой предшественник Маркуса на посту главы Отряда — разругался с главным инструктором Джоном и на место Мастера боя и его команды профессиональных наставников привёл кучку отбросов под предводительством Лоса.

Понятно, что это безобразие закончилось быстро (и очень плохо для излишне напористых идиотов, переоценивших свои силы). Но негативный опыт — тоже опыт; моральные уроды наглядным примером научили Акиру и других наших, склонных верить командованию, тому, что мерзкие отбросы имеются не только в рядах мятежников.

Окончание обучения, первые миссии и последовавший за ними урок от Билла, который своим приказом на утилизацию раненной Ремус показал, чем на самом деле для него являются рядовые убийцы, добавил ещё одну порцию уродливых трещин на розовых очках. Теперь же, после избавления от наркотиков, поддерживающих туман иллюзий, а также знакомства с ярким представителем высших страт Империи, ложные представления в голове сокомандницы, наконец, окончательно рухнули.

И именно их гибель медик нашей группы провожала своими слезами.

— Власть и безнаказанность развращают, — произношу я, большей частью сознания вслушиваясь в свои ощущения в попытке определить, покинул ли Сюра дворец, а также с интересом изучая духовным восприятием одну из оставленных премьеровым сынком телепортационных меток. — А если они не выстраданы и достались с детства, то вдвойне, особенно если объект не получил должного воспитания.

Не обнаружив потенциального противника, возвращаю катану в ножны.

— Объект? Куроме, как ты можешь быть такой отстранённой?! — вспыхнула Акира. — Ты ударила мечом по шее сына самого премьер-министра Онеста! Думаешь, он это оставит?!

— А ещё я била мечом самого генералиссимуса, — недовольно тру переносицу, раздосадованная упущенным трофеем (ну нельзя его здесь убивать, нельзя!) и необходимостью объяснять очевидное раскричавшейся сокоманднице, — поругалась с его внучкой, и в разговоре с Императором делала замечания в адрес его советчиков. Будь я простым Воином, меня бы за такое давно утилизировали. Но Сайкю нужен преданный Мастер с тейгу — единственный на службе разведки, кстати. Премьер-министр — тоже весьма рациональный человек. В условиях угрозы от Революционной Армии…

Акира пренебрежительно фыркнула.

— …и Ночного Рейда…

А вот здесь она нахмурилась: силу товарищей Акаме отрицать глупо.

— …он не захочет терять ещё одного Мастера с тейгу. Уж точно не из-за глупых обид его сынка, — добавляю, чуть подумав. — Да и о реакции воинского сообщества не стоит забывать. По факту, тебя действительно мог атаковать самозванец, который вместо того, чтобы представить доказательства своей личности — хотя бы тейгу показал! — набросился уже на меня. После того, как он переместился, я даже принесла извинения, хотя формально не прав именно он. Настоящих Мастеров Боя мало и они не любят, когда кого-то из них притесняют по надуманному поводу. Даже если это такая презренная убийца и выскочка, как я.