— Если вы об отступнике Камуи, то не имею понятия о том, где он сейчас находится, — произношу я, съев сладость и под неприветливым взглядом Хиро, недовольного провалом очередной попытки вызвать какую-то реакцию с моей стороны, засунув обёртку в подсумок.

Ведь откуда мне знать, где именно находится пространственный карман Яцу? Хех!

Не верит? Да на здоровье! Все ребята видели, как он «сбежал» — и в своих отчётах напишут то же. Более того: для самых недоверчивых и дотошных, тех, кто, не найдя в горах трупа, начнёт копать шире, имеются несколько «призовых» ниточек. Таких, как мелькавший в прибрежной части региона, очень похожий на Камуи персонаж с перемотанной бинтами грудью и негабаритной кладью в виде перемотанной плотной тканью загибулины, подозрительно похожей на плохо скрытую тейгу-косу.

Пусть ищут, прессуют род Мизуна, шерстят порты и корабли.

— Я бы на вашем месте лучше поинтересовалась источниками, из которых нам стало известно о спланированном вами с сыном нападении, а также о других не менее интересных вещах. Мне и тем, чьи слова я передаю, не хотелось бы узнать, что наши с вами договорённости перестали быть тайной из-за вашего халатного подхода к информационной безопасности.

Маска отца, опечаленного потерей отпрыска, казалось, плотно прилипшая к физиономии Хиро, моментально сменилась на образ беспринципного дельца и политика. Куда более похожий на лицо под ней.

И торг закипел снова.

Третий и последний этап переговоров благодаря мощи продемонстрированного кнута прошёл значительно проще. Лорд, уже готовый, что его сейчас начнут в прямом смысле этого слова обдирать, сильно удивился тому, что я и мои «покровители» в большей мере действительно заинтересованы стабильностью и спокойствием обстановки в регионе, а также его процветанием. А раз земли Ван — часть региона, то и слишком удушать их, провоцируя голод уже здесь — смысла не имеет.

Даже пришлось немного сместить акценты, сделав упор на нежелательности дестабилизации обстановки во время неизбежно приближающейся схватки за власть. Больно недоверчивым стал взгляд аристократа, чей богатый опыт резко противоречил концепции пекущихся о благе страны правительственных чиновников и службистов. Вот в желание убрать дополнительный источник раздражения он поверил. Как и в жажду группировки «стоящих за мной» получить от Хиро финансовую и военную поддержку, которую у него, в случае чего, обязательно потребуют.

И, разумеется, поддержку лучше стребовать с богатого владения, а не истощённого репарациями после поражения в необъявленной междоусобной войне — к счастью, не успевшей по-настоящему разгореться.

На вопрос о настоящих личностях неведомых покровителей пришлось снова напускать тумана и намекать на Императора. Всё же, насколько я понимаю, представители фракции премьер-министра Онеста или входящего в неё, но блюдущего свои интересы министра разведки Сайкю, имели бы требования, заметно отличающиеся от высказанных мною. До вопросов в стиле «А не вешаешь ли ты мне, девочка, на уши лапшу?» не дошло, но способность к эмпатии подсказывала, что некоторые сомнения в голове Хиро проскакивали. Да и намёки на то, что неплохо бы им лично встретиться с кем-то из прямых представителей «верных Империи и Императору людей» были к таким вопросам опасно близки.

Пришлось «приспустить часть покровов» и с таинственным видом засветить знак Имперского Рыцаря. Была ещё и печатка, но так как она явно не подходила мне по размерам, использовался медальон. Его, как и некоторые другие интересные и потенциально полезные вещицы из наследия предка, я прихватила в тайнике ещё на Юге. Теперь регалия, на всякий случай извлечённая из пространственного кармана и перенесённая в подсумок (вместе с печаткой хайлорда Абэ, ещё одной, принадлежавшей Принцу, а также значком, подтверждающим принадлежность к их с генералом Шосой небольшому кружку неудавшихся реформаторов) всё же сумела пригодиться.

Судя по считанным эмоциям, глава старшего рода вещицу узнал, а узнав, что-то для себя придумал и твёрдо в этом уверился. Отношение к моей персоне, в сравнении с первоначальным впечатлением или, тем более, заочным, изменилось ещё сильнее, это стало заметно даже без эмпатии или разгона разума, по ставшим более выраженными непроизвольным взглядам и микродвижениям.

И на сей раз слова и мимика моего визави соответствовали истинным чувствам. Ну, почти.

По крайней мере, нет-нет да мелькавшего, даже несмотря на духовное давление и сложившуюся ситуацию, внутреннего пренебрежения к «малолетней выскочке» стало меньше, а опасливого уважения — наоборот, больше. Страх не учитываю: он как был, так и остался, хотя тоже несколько поменял свой оттенок с «могущественная психопатка» на «опасная расчётливая тварь на службе мутных интриганов».

После этого усилия убедить собеседника в том, что наши договорённости чего-то стоят и его не сольют в первый же представившийся удобный момент, начали работать лучше, а попытки использовать деэмпатию стали встречать менее яркое инстинктивное сопротивление. Ну да, если смотреть с его стороны, то с ещё недавно бесправной тенью, как бы ни хотелось ей доверять, можно договариваться и клясться о чём и в чём угодно. Но пользы с этого — как от разговора со стенкой: всё равно командование, получив компрометирующие документы, сделает по-своему. А так моим утверждениям о том, что самые жареные факты не доберутся до жадных ручек амбициозных и вечно безденежных (даже если баснословно богатых) личностей, начали осторожно и с оглядкой, но доверять.

Хотя, кажется, как относительно самостоятельную фигуру меня всё равно не восприняли. Просто сочли, что те, кого я представляю, не горят желанием светиться, в случае чего собираясь свалить всё на личную инициативу «чокнувшейся убийцы», которая после этого быстро скончается.

Тоже неплохо.

В итоге Хиро обязался прекратить вражду с наместником — скорее, перевести её в холодную фазу, всё же они друг друга не любят — и приложить все усилия к стабилизации обстановки (во всём виноватыми стрелочниками предполагалось сделать «сбежавшего от справедливой расплаты предательского Камуи», а также его сообщников-заговорщиков, которых лорду ещё предстоит найти и удавить). Для подтверждения заявленных намерений не выглядящий особо счастливым мужчина заполнил и подписал несколько бумаг, с помощью которых его в случае необходимости можно подцепить за живое, не прибегая к более тяжеловесному (буквально убийственному: связи с западниками, они такие…) компромату.

Кроме этого, аристократ поделился частью имеющейся в распоряжении информации о Тайго и роде Мизуна, а также иных своих партнёрах, союзниках, врагах и просто интересующих его лицах. То есть, сразу на месте ко мне перешли всего несколько папок с теми данными, с которыми он непосредственно работал (на нашу группу там тоже кое-чего имелось), а остальные труды подконтрольной Хиро разведывательной службы местные работники скопируют и передадут позже.

Также обсудили, хм, репарации, которые хоть и не раздулись до размеров, угрожающих экономике данной части региона, но всё также имели место быть, пусть часто и не в форме изъятого у рода хозяев перевалов «лишнего» золота. В данной роли выступили соглашения, касающиеся торговли, транзита через перевалы, охраны трактов и прочего подобного, а также офицерские должности в рядах региональных войск. Последние доселе плотно оккупировались именно людьми Ван, но теперь с монополией им придётся расстаться.

А потому что нечего оставлять отдельно взятому роду почти что единоличный контроль над самой настоящей армией: это плохо влияет на, хех, неокрепшие дворянские мозги, в которых от обладания «самой большой дубиной» заводятся неправильные мысли. Кроме того, нужно же выдать «плюшки» своим сторонникам? И брать их желательно не из собственного кармана.

Ну, и взятку мне сунули, куда без этого? Значительную.

Надо потом будет часть имеющейся на руках налички пожертвовать в фонд поддержки раненых, семей погибших и, быть может, простого населения, затронутого не особо масштабными, но всё же боевыми действиями. Это и для репутации хорошо, и по-человечески правильно. А то Хиро, конечно, обещал, что займётся этим на своих землях, но глядя на физиономию типичного «злого» феодала, в это верилось с трудом.