Со стороны других бандитов щедро посыпались комментарии различной степени цензурности и скабрёзности.

— Я хотела перейти к сладенькому чуть позже, но раз просите, то примерно… — следившему за дурной девчонкой Моуку показалось, что её силуэт словно бы моргнул, на краткий миг потеряв в чёткости, — вот так.

Сначала неудавшийся беглец, как и остальные, ничего не понял, но потом он увидел ранее отсутствующую, невозможную деталь — лежащее на вытянутой ладони девчонки ещё бьющееся человеческое сердце.

Мужчина ощутил, как на его плечи словно бы опустили тяжёлый мешок, а ледяной ветер стал пронизывать его тело насквозь. Он мог лишь безмолвно переводить взгляд с самого щедрого на оскорбительные и скабрёзные шутки бандита, что схватился за образовавшуюся в груди дыру, на «ветреную девчонку, по глупости провоцирующую страшных людей», которая странным, словно бы голодным взглядом уставилась на кровавую плоть, сжавшуюся в последнем спазме.

Минуло ещё несколько, казалось, растянувшихся в минуты мгновений, как внезапное оцепенение закончилось: лишившийся сердца бандит упал лицом в снег, чудовищная девочка брезгливо отбросила сжимаемый орган, а Чу Фен, довернув винтовку, выстрелил в грудь их странной и страшной спутнице.

— А ты молодец, не трус, — произнесла она, лениво взмахнув чёрным кинжалом и отбив пулю вверх. — Обычно ваша порода пытается вымолить жизнь. Или ты всё ещё на что-то надеешься?

— Стреляйте, идиоты! — вместо ответа проорал лидер охотников, внезапно превратившихся в жертв.

Моук не стал стоять на месте. Ещё до ответа Чу Фена он ловко метнул доселе скрываемый в рукаве тяжёлый боевой нож, после чего толкнул всё ещё растерянную Сюань на вытоптанный снег. Вито также бросился вперёд, собираясь воспользоваться мигом чужой растерянности и ворваться в ряды врагов, мешая им пользоваться преимуществами огнестрельного оружия.

…Но это оказалось бессмысленным шагом. На этот раз схваченная троицей, буквально унесённая с собой невольная — невольная ли? — спутница, будто красуясь, двигалась достаточно медленно, чтобы удалось хоть как-то заметить её движения, а не только их страшные последствия. И это, признаться, пугало ещё сильнее. Одно дело видеть только жуткий результат и совсем другое — мельком, но запечатлеть взглядом весь процесс… и услышать его.

Не успел мужчина удовлетворённо отметить, как вонзился в горло врага брошенный им нож и, метнувшись вперёд, перехватить его винтовку, как все потенциальные цели, вопя и хрипя, попадали наземь. Глаза смогли поймать часть произошедшего, но сосредоточенный на предстоящей драке мозг осмыслил картину лишь постфактум, со скрипом переключившись на новые вводные.

Несмотря на чудесное спасение, не сказать, чтобы оно сделало Моука счастливее. То, как невысокая и худенькая девчонка хладнокровно, но с нарочитым садизмом ломала своим противникам кости или вскрывала им животы, вызывало у бойца охраны, в общем-то, повидавшего немало всякого говна — с трудом сдерживаемые отвращение и страх.

А потом это чудовище, поставив ногу на сбитого наземь Чу Фена — единственного относительно целого из группы людоловов — повернулось к ним и радостно улыбнулось.

Мужчина против воли сглотнул собравшийся в горле тяжёлый ком.

Подобная, милая, даже можно сказать светлая улыбка, могла принадлежать обычной молоденькой девушке, которой сделали приятный подарок или, скажем, признались в любви. Но никак не той, что жестоко искалечила полтора десятка человек, потому что минуту назад пообещала не убивать их сразу.

— Добро снова победило! — весело проговорило олицетворение «добра», взмахнув своим словно бы излучающим тьму кинжалом. — Теперь, хе-хе, осталось поставить мерзкое зло на колени и учинить жестокую расправу! — в серых, отдающих фиолетовым радужках горел жестокий огонёк безумия.

Моук отступил назад, помог своей девушке подняться и, спрятав её за спину, вперил настороженный взгляд в новую угрозу, сбоку его прикрывал Вито.

— Кхм, — жуткая воительница моргнула, взгляд серых — не серо-фиолетовых? — глаз стал сосредоточенным. — Прошу прощения за эту маленькую эскападу, я не хотела вас пугать. Просто не люблю бандитов — и когда меня оскорбляют. А наша группа уже вторую неделю без перерыва охотится на всякую разбойничью шваль. Почти не сплю, давит на нервы, знаете ли. Пришла отдохнуть, а тут вы с этими зайцами появились, — пнула она одного из бандитов, что жалобно скуля, тщетно пытался переломанными руками запихать свои парящие на холоде потроха обратно в живот. — И как раз незадолго перед штурмом. Сложно устоять, когда видишь эти наглые, самоуверенные рожи, которые сами просят с ними развлечься. А то, что мы по-разному представляем этот, хе-хе, процесс — уже их проблема.

— Да ты!.. Сумасшедшая! Маньячка!!! — испуганно тараща глаза и едва сдерживая тошноту, выпалила Цин Сюань, перед тем, как мужчина прикрыл её рот своей ладонью. Ему очень не хотелось, чтобы их опасная и явно неуравновешенная новая знакомая посчитала, что её оскорбляют уже они.

— Простите её, госпожа. Мы тоже очень устали и перенесли много невзгод, — низко поклонился он, кося взглядом на «не убитых сразу» бандитов.

Та кивнула.

— Понимаю. И вам нечего бояться: я и мои ребята действительно на стороне закона. Если желаете, можете идти, я вас не держу. Или можете остаться, — добавила она, немного подумав. — Я, конечно, допрошу этих, но и вы можете помочь перед штурмом или после него. Нам пригодятся люди, которые возьмут на себя начальный контакт с бывшими пленниками. Со своей стороны могу гарантировать безопасность, горячее питание и караван в ближайший город.

— Мы… подумаем, — осторожно произнёс лидер троицы, ответив за всех её членов.

Безопасность, горячая еда и будущий караван — звучали крайне привлекательно для беглецов, сильно истощённых заключением и тяжёлым путём по снегу, льду, камням и горным тропам. Звучали бы… если закрыть глаза, заткнуть уши и забыть о случившейся буквально минуту назад жестокой бойне.

— Так мы пойдём? — спросил он, не увидев особой реакции на свои слова.

— Угу. Только если собираетесь выбираться сами — возьмите у этого мусора оружие, лыжи и какие-нибудь припасы.

После того, как троица, напуганная моей позорнейшей потерей контроля, собрала вещи и быстро-быстро смазала лыжи, одной незадачливой девочке-волшебнице, наконец, удалось расслабиться.

А ведь начиналось всё как относительно безобидная попытка развлечься и немного пошутить. Угу, пошутила, блин — обхохочешься! Пускай в итоге свидетели этого конфуза остались живы (хотя кто-то внутри — понятно, кто — старательно нашёптывал «убей их всех!»), но… чего стоит одно только почти засунутое в рот сердце того злоязыкого бандита?

Фу! Гадость же!

Непонятно, чем этот вонючка питался, но явно не здоровой пищей. И тянуть в рот пропитанное куревом, дешёвой выпивкой и наркотиками, совсем-совсем не диетическое сырое мясо — это невкусно и вообще плохая идея! Слышишь меня, Яцу? Твой узник просто не пробовал печенье и конфеты, поэтому и фантазирует о всякой гадости! Нечего мне транслировать мысли о «восхитительном вкусе и притягательном аромате» ещё живой плоти… тем более столь низкокачественной! Трущобные пирожки с тухлятинкой да крысятинкой — и то, наверное, не столь мерзкими покажутся.

И даже если откинуть в сторону попытку исказить мои вкусовые предпочтения, сама идея искалечить бандитов ради того, чтобы повеселиться, выглядит… мягко говоря, недалёкой. Ведь захватить их, а потом заставить вернуться в занятую разбойничками долину вместе с пятью новыми «пленниками» — просто сам собой напрашивающийся ход! Конечно, всё ещё можно превратить калек в марионеток и восстановить с помощью некрохимерологии, но результат не стоит моих усилий.

Проклятущий полудохлый демонюга! Мало мне одних кошмаров, так ещё во время бодрствования упорно морочит мою голову, и так страдающую от недосыпа!

Впрочем, играть в тёмного артефактора меня никто не заставлял. Захотелось попробовать себя в демонической магии и плетении душ? Теперь расплачивайся!