“Ты подонок, сосущий кусок дерьма, который снимает видео с девушками, которых трахаешь. Единственная причина, по которой ты трахаешь их, — это видео, чтобы ты мог ими поделиться. Зарабатываешь на них деньги. Тебе наплевать на тот факт, что эти девушки опустошены тем, что ты делаешь. Некоторые из них даже бросили школу из-за этого. Они никогда не возвращаются. И ты продолжаешь это делать, потому что никто из них никому не рассказывает о том, что происходит. Они слишком смущены. Они считают, что их жизнь закончена. Я удивлен, что ты еще не получили счет на лечение от одной из них.”

“Держу пари, ты смотрел несколько таких видео”, - говорит Ларсен с угрюмым выражением лица. Я уверен, что никогда не бывает приятно, когда тебе объясняют твое грязное дерьмо.

“Одно”. Это правда. “Я посмотрел одно из них, и мне сразу же стало противно, и я остановился”.

“Такой высокий и могущественный”, - выплевывает он. “Ты думаешь, что ты здесь хозяин поместья, и это чертовски отстой. Не все из нас должны ждать тебя, придурок. Если у тебя есть проблемы со мной, донеси на меня. Я мать твою, вызываю тебя.”

“У меня нет доказательств. И я не собираюсь ставить в центр внимания кучу девушек, которые не хотят об этом говорить”. Я колеблюсь всего секунду.

“Это твой план в отношении Рен? Ты хочешь снять с ней забавное маленькое видео? Может быть, о том, как она сосет твой член? Или о том, как ты трахаешь ее сзади, так что мы не можем разглядеть ее лицо?”

Это один из его трюков. На самом деле он никогда не показывает их лица. Не до конца. Но мы можем выяснить, кто это. Каждый раз.“Ты просто завидуешь”, - огрызается Ларсен. “Ты тоже хочешь ее. Не думай, что мы не заметили, как ты в последнее время повсюду ходишь за Рен. Черт возьми, ты наблюдал, как она входит в здание каждое утро в течение последних двух гребаных лет, пялясь на нее, как какой-то преследователь. Это не моя вина, что ты ждал слишком долго и теперь упустил свой шанс.”

“Ты действительно веришь, что у тебя есть шанс с ней?” Мой голос звучит ровно.

“Больше, чем у тебя, тупой ублюдок. По крайней мере, у меня есть одобрение мамы и папы. И это самое трудное, что можно получить, когда речь заходит о Бомонтах. Ее папочка крепко держит ее взаперти. Не совсем понимаю, почему. Может быть, у нее втайне плохая репутация? Малолетняя проститутка в тринадцать лет? Я бы в этом не сомневался. Посмотри на нее, с этими гигантскими сиськами и сосущими член губами.”

Через несколько секунд я оказываюсь рядом с ним, вытаскиваю его из кресла. Хватаюсь за его галстук так чертовски сильно, что он издает сдавленный звук, его глаза практически вылезают из орбит, когда я оказываюсь совсем близко.

“Заткнись на хрен.”

Ларсен прерывисто выдыхает, улыбаясь, несмотря на то, что я собираюсь задушить его. “Или что? Ты собираешься надрать мне задницу? Ударь меня, Ланкастер. Ты меня не пугаешь. Кроме того, тебя вышвырнут отсюда так быстро, что у тебя закружится голова.”

Его ухмылка вернулась, и мне хочется стереть ее с его самодовольной физиономии.

“Тронь хоть волосок на ее голове, и я расскажу всем о твоих записях. Я разоблачу твою задницу за все, что ты натворил за последние два года. Забуду о девушках и защите их частной жизни. В конце концов, они, вероятно, поблагодарят меня, когда это выйдет, и я покажу, какой ты кусок дерьма”.

Глаза Ларсена наполняются смесью гнева и страха. “Что такого особенного, а? Почему тебя волнует, трахну я ее или нет?”

“Во-первых, она никогда не позволит твоей грязной заднице прикоснуться к ней. Далее, мне не все равно, потому что мне действительно нравится эта девушка, чего я не могу сказать о тебе.” Я замираю в ту же секунду, как слова покидают меня, шок пробегает по моей крови.

Она мне нравится.

Реально нравится.

Какого хрена?

“Крю, давай, черт возьми. Оставь его в покое.”

Я поворачиваюсь и вижу, что Эзра стоит там, медленно качая головой. Я игнорирую его, возвращая свое внимание обратно к Ларсену. “Как я уже сказал — прикоснись к ней, и я переломаю все кости в твоем теле. Запишишь, что она делает что-нибудь, даже просто улыбается тебе, и я убью тебя.” Я отталкиваю его от себя, и он натыкается на стул позади себя, падая на пол.

Мы пристально смотрим друг на друга, пока я стою над ним, мои руки сжаты в кулаки. Я, блядь, задыхаюсь, я так зол.

Я ненавижу этого ублюдка. Так чертовски сильно.

Отвернувшись, я выхожу из общей комнаты, Эзра следует за мной по пятам.

“Какого черта, чувак? Почему ты связываешься с Ларсеном? Ты же знаешь, мы всегда оставляли его в покое.

Потому что мы были кучкой идиотов, которые думали, что поступаем правильно, защищая одного из своих.

Ну и к черту это."

“Он кусок дерьма.” Я вытираю рот тыльной стороной ладони. “Он заслуживает того, чтобы его наказали”.

"Почему? Что теперь такого особенного?”

Я поворачиваюсь к своему другу. — "Завтра вечером он ужинает с Бомонтами."

На лице Эзры появляется понимание. “И что? Ты думаешь, он поладит с Рен? Дай мне передохнуть. Она слишком напугана, чтобы даже взглянуть на него”.

“Я видел, как они разговаривали в холле ранее. Я думаю, она доверяет этому засранцу.”

“Она не должна. Разве она не знает?”

“Вероятно, нет”. Она этого не знала. Я также не знаю, поверила ли она в то, что я ей сказал.

Мой разум не перестает представлять ее с Ларсеном. Как она смеется вместе с ним, пока он медленно, но верно завоевывает ее доверие. Оттачивая ту ее нуждающуюся сторону, которую она на самом деле никому не показывает. Она хочет внимания. Она изголодалась по этому. И он даст это ей. Он может даже попытаться накачать ее наркотиками.

Следующее, что она будет помнить, это то, что ее трахает этот мудак. И я это вижу. Я вижу все это в своей голове, и я ни за что не могу позволить этому случиться.

Я не могу.

Я не позволю.

14. Рен

“Мне так жаль, Тыковка, но я не смогу прийти завтра на выставку”.

“Подожди, что? Ты серьезно?” Я прижимаю телефон ближе к уху, мои пальцы сводит судорогой, я так крепко его держу. “Я вернулась домой только для того, чтобы мы могли пойти вместе”.

“Я знаю, и я хотел бы, чтобы у меня был другой ответ для тебя, но кое-что еще пришло в голову”, - говорит мой отец.

Я плюхаюсь на синий бархатный диван в гостиной, ненавидя то, что он такой жёсткий. Как и все остальное в этой холодной, чистой квартире, в которой живут мои родители. “Что вдруг случилось?”

“Сегодня вечером я встречаюсь с несколькими клиентами за ужином”, - говорит он ровным голосом. “Ты же знаешь, как это бывает”.

Как это всегда бывает. Однако по какой-то причине мне кажется, что он лжет. “В пятницу вечером?”

“Я работаю семь дней в неделю. Ты это знаешь.” Его голос звучит раздраженно, и я сразу же чувствую себя ужасно из-за того, что вообще сомневаюсь в нем.

“Я знаю, ты прав. Я просто— разочарована." Я закрываю глаза, позволяя эмоциям захлестнуть меня. Вся неделя прошла не очень хорошо, и я с таким нетерпением ждала завтрашней выставки.

На этот раз я просто хотела, чтобы что-то сработало в мою пользу.

“Я тоже разочарован, Тыковка. Может быть, мы сможем сходить в другой раз. Я бы с удовольствием посмотрел на выставку.”

“Все закончится в конце года”, - напоминаю я ему. “И этот уикэнд был лучшим временем для меня. Мне нужно подготовиться к выпускным экзаменам, а потом наступит Рождество. Мой день рождения.”

“Может быть, мы могли бы провести неделю между Рождеством и Новым годом?” предлагает он.

“Но это неделя моего дня рождения. У меня могут быть планы.”

В чем, я уже даже не уверена.

Он хихикает. "Верно. Моя маленькая девочка любит тянуть свой день рождения как можно дольше.”

Только мой отец мог заставить меня чувствовать себя плохо из-за того, что он начал в первую очередь. Когда мне исполнилось десять, он придал большое значение моему дню рождения, пытаясь сделать его особенным, учитывая, что я разделяю этот день с одним из самых главных праздников в году. Он поддерживал празднование моего десятого дня рождения в течение нескольких дней, к большому недовольству моей матери. С тех пор это стало традицией. «Какие у тебя планы?» — спрашивает он, когда я все еще ничего не сказала.