— Бред плешивого волколака!
— Знаешь, как Котик оказался в моей дыре, даже с учётом вечноживущей паранойи и того, что я на сто процентов уверена в его шпионаже в пользу третьей стороны? Именно так! Принял меня безоговорочно. Сказал: «Я буду вас жалеть и утешать, и обнимать, и хохолить, и лелеять каждый раз, когда это потребуется». А ты приголубил Ирку хотя бы однажды, когда ему действительно было нужно? Или отворачивался и делал вид, шо тот должен сам справиться?
— Бред! Я и так уже пошёл ему на уступку. Даже привлёк к делу, для которого он мне был совершенно не нужен. Святые нейрооптики, да я сделал вид, что не справился бы без него! А ты знаешь, насколько мне всегда тяжело врать!
— А ты ему об этом сказал? Сказал, что без него несподручно превозмогать свою работу? Подумаешь, схитрил бы немного. Но ведь доброе слово, оно и Пяпяке приятно!
— Он же умный. Даже умней меня, — съёрничал Френсис, — мог бы и сам догадаться!
— Услышать словами совсем другой уровень доверия, чем домысливать за кого-то. Запомни: когда произносишь вслух, значит признаёшь. Это как каяться. У тебя самого в первую очередь свалится груз с сердца и крылья вырастут. А у него и подавно!
— Бред. Итак же понятно, что я чувствую. Ещё раз, для тупых: Ирка умный. Он способен сложить два плюс два. Это тебе нужны всякие словесные доказательства в виде стихов, вот Морган и рожает их в муках, надеясь, что так ты от него отстанешь хотя бы на пару часов. А если я скажу пацану, мол, не мог без тебя, спасибо удружил, то он догадается, что всё вранье.
— Ты бревно, Френк, — разочарованно покачала головой Мурси. — Ворчащий старый пень! Захлёбываешься собственным ядом. Не надо так. Будь как Морган. Просто разреши себе чувствовать «вечное доброе» искренне, без оговорок. Как сказал один великий катарский канцлер, это совсем не трудно, если по любви. А если не хочешь или не можешь, значит и не любишь на самом деле. Прекрати тогда морочить мальчишке голову и мне мозг взрывать.
— Так Котик тебя уже любит? То значит, я додумал…
— Камо-о-он! Не перескакивай с темы! — сердито фыркнула Мурси. — Я же образно! Морган делает что должен, но ведь тоже ради любви в какой-то степени. Может, ему не нравится всё это, а получается искренне. Потому что отечество катарское в опасности! Джимми вот искренне делал всё ради своей любви к деньгам, Клара — ради любви к Морику, Шериф — ради любви к стабильности и справедливости в Галактике. Так устроен мир, всё на этом держится.
— А Инквизиция? Ради любви к власти? Да? Сама хоть себя слышишь? Бред!
— А Инквизиция, наоборот, от недостатка этой самой любви. Никому Дуку не нужен, никто его не хохолил и не обласкивал. Вот и стал кем стал. Женоненавистником, насильником, уверенным, что мир против него. В искажённой больной реальности брата Изврата решает тот, кто первым нанесёт удар. Доверься мне, если действительно хочешь вернуть Ирку. Скажи ему вслух комплиментов. Много-много. И какой он умный, красивый, интересный. Какой талантливый. Выложи, что на сердце. Поплачься, как ты скучаешь без него, раскройся, насколько тебе тяжело в разлуке. Помнишь, ты удивлялся, что я могу подумать что-то, услышать своё, пойти сделать третье и окажусь права? Вот так и ты. Действуй по наитию, разожми блоки. Хочешь, прилетай на Илум, я организую тебе Исход?
— Угрожать начала? — по привычке взъелся Френсис, но сразу же сдался. — Ладно, была не была. Попробую всё сказать через рот. Но если он меня отошьёт, я тебе сеть поломаю!
— Вот ещё совет. Он сейчас там работает над одной программкой для внутреннего пользования. Не лезь к нему с наставлением, а постарайся побыть на вторых ролях. Как помощник.
— Ужас, но окей. Принято.
***
Мурси вышла на кухню. Ребятам наконец разрешили осмотреть новый скайтрей, поэтому весь отряд и даже Клара сгрудился в грузовом отсеке под присмотром Коди. Только Морган сидел в столовой весь в каком-то непонятном возбуждении и выглядывал во входной проём. Завидев свою нянни, тут же подскочил со стула и помчался навстречу. Схватил за руку, как только она скрылась с обзора видеокамер, подвёл к стулу и усадил, не сводя восторженного взгляда. Мурси озадаченно наблюдала, боясь вымолвить хоть слово, и ненароком — так, на всякий случай — перепугалась, что он ей и слюнявчик подвяжет и с ложечки кормить начнёт.
— Кофе? Хлопья? — радостно бормотал Морган, метаясь между кофемашиной и стеллажами. — Доброе утро, сэр! Как спалось? Надеюсь, кошмары не снились? А мне, знаете, совсем не до сна было. Так томительно ожидать вашего пробуждения! Хотелось поскорей вас вновь увидеть, сэр! Так, пожалуйста. Кушайте, не обляпайтесь.
— Морик, ты как-то держи себя в руках, лады? У тебя же на лице всё написано.
— Я стараюсь, Муся, — Морган присел рядом и, восхищённо лицезря на неё, приблизился совсем вплотную, заглядывая в буквальном смысле в рот. — Это я уже перед зеркалом потренировался. А то Клара заподозрила у меня паралич лица.
— Очень похоже, — констатировала Мурси, отклоняясь от настойчивого катара. — Перестань дышать мне в ложку. Морик! Ты сумасошлатый?
— Вы меня свели с ума, теперь вот расхлёбывайте, — нервно хохотнул Морган, откидываясь на спинку стула. И тут же серьёзно добавил: — Только не сербайте, это неприлично!
Мурси подавилась от смеха так сильно, что молоко пошло носом.
— Какой кошмар! — вскочил Морган, схватил салфетку и с интенсивностью налёг оттирать лицо нянни. — Вас надо срочно спасать! Пойдёмте к вам в каюту, проведём необходимые процедуры. Искусственное дыхание, массаж сердца и полный осмотр!
— Да отстань от меня! Маньяк поехавший!
— Да, я шучу, сэр! — улыбнулся Морик и быстро сделался суровым — А может, и нет!
Он внимательно посмотрел на растерявшуюся Мурси совершенно беспристрастным лицом и вновь расплылся в улыбке:
— Всё-таки шучу. Так редко удаётся вас удивить, сэр. Кофе? Или, может, дрыню помыть?
— Морган, я вроде бы не бытовой инвалид и даже после вчерашнего не потеряла дееспособность. Руки-ноги на месте.
— Я забочусь о вас, как и обещал, — доверительно сообщил Морган. — Никогда с таким не сталкивались, сэр?
— Да у меня от твоего опекунства хохолка и лелейка сотрутся до дыр! Сейчас вот появится Иржи или Бобби, или, не приведи Разум, Клара с Коди, и хана нашей конспирации. Поумерь пыл.
Морган обиженно уставился в пол.
— Кстати, капитан-капрал, вы поговорили с Дорн насчёт оставания на борту?
— Да, и она согласилась, — вяло промямлил Морган. — Говорит, команда без медика — не жилец.
— Ну, в этом она права, — кивнула Мурси. — Хотя, конечно, для безопасности самой Клары я бы предпочла не брать её на борт. Котик, не куксись! А то станешь кукусиком. Этого нам ещё не хватало.
— Кукусиком? — озадаченно переспросил Морган.
— Да, это откушенная жопка от кукумбера. С хвостиком. Когда горчит, её обычно выплёвывают.
— Ну и чушь! — усмехнулся Морик. — Нет, сэр. Не хочется быть выплюнутой жопкой с хвостиком.
— Тогда пусть всё остаётся как было, оки-доки? Просто немношка позабористей, чем раньше.
— А когда на заборы полезем, сэр? — принялся усиленно подмигивать Морган.
— Как только, так сразу! Всё, прекращай, правда. Есть такая пиратская мудрость: дили дан — дили ду. Переводится как «сделал дело — гуляй смело». Так что, прежде чем соревноваться в физподготовке, давайте пораскинем мозгами по окрестностям. Включайтесь в работу, капитан, раз уж решили остаться. Я вас не за красивые глазки втихоря целую. Сейчас мне нужон дисциплинированный солдафон рядом, а не нянька.
— Принято, сэр! — отчеканил Морган.
— И вот вам первое самое шо ни на есть солдафонское задание. Объявите всем сбор за полчаса в общей комнате. Я буду толкать речь о профилактике насилия среди держателей Силы. Потом придёт Ванно и полетим на Илум.
— Но ведь Илум не в секторе Х! — удивлённо воскликнул Морган. — Зачем нам туда лететь?
— Ага, значит про сектор Х вы знаете, капрал-капитан. Отлично, не придётся вводить в курс дела. На Илуме мы подберём Лену и Гидроса. Не кривись, я сама не в восторге! Но щито поделать, друже?
