От всего этого Моргану стало не по себе. Да гнев Мурси в разы менее жесток, чем то, что он увидел сейчас! И это без всяких аур и ухищрений йонгея. Просто тупая бессмысленная чудовищная бездушность.

— Что такое? — искренне не понимая застывшего ужаса на лицах своих гостей, спросила Лиля. — Да, знаю, я слишком мягкосердечная. Не нужно мне об этом напоминать. Пойдемте лучше, покажу вам лабораторию.

Преодолев главную залу, пару лифтов вниз на самые глубинные уровни, они шли долго и в тишине однообразными коридорами. Мимо них постоянно пробегали берсеркеры, спешащие восстановить справедливость в деревне. Неожиданно из одной комнаты прямо на Моргана выпала грязная фигура в цепях и, не извинившись, помчалась в противоположную сторону. А за ней уже вывалилось пять биороботов. Они коротко поклонились Дракону и толпой бросились в погоню.

— Опять экспонаты убегают, — с долей сожаления пояснила Лиля и повела их дальше.

Дверь первой лаборатории распахнулась и к горлу Моргана подступила тошнота. И если раньше он думал, что столкнулся с жестокостью, то, как назвать, что творилось в стенах подвала замка, он не ведал. Людей в прямом смысле слова пытали, им пересаживали гипофизы, кололи гормоны, перекраивали тела.

— Мне Зейн иногда помогает за определенные преференции с этим. Привозит новые генетические коды.

— А зачем? — хрипло прошептала Мурси. — Чего ты хочешь добиться?

— Зачем? — удивленно переспросила Лиля. — Скучно. Это такое хобби. У каждого оно должно быть, разве ты не согласна? А моё еще и научное. Если бы мать могла видеть мои успехи, уверенна, она бы оценила. Разве не прекрасно ощущать себя иногда творцом? К тому же, хочу разнообразить виды на Земле. Слишком много вымерло, ищу те, что приспособятся жить в ядовитых болотах. Мне почти удалось! Вот ангелы. Это, пожалуй, лучшее моё изобретение, жаль недолговечное. Им всё время нужна свежая неотравленная кровь для «дозаправки», иначе начинают разлагаться. Окажись вы не теми, за кого себя выдаете, я бы пустила вас в расход. Надолго бы обеспечили меня донорскими органами.

— Наверное, я еще очень молода. Не доросла до понимания, — поспешно согласилась Мурси. — А почему ты используешь только этот биоматериал? Мне Айни жаловался, что они гниют заживо.

— Айни, вот уж болтун! Нужно не забыть оставить его без донора в следующее распределение, — мрачно проговорила Лиля. — Так спрашиваешь, будто сама не знаешь! Мои ангелы-берсеркеры практически точный аналог детей Императрицы, не восприимчивы к ауре. Я не хочу, чтобы любой йонгей мог их восстановить против меня самой. Но для этого, нужны мутации, в том числе в мозге, которые вызываются Темной Материей. Ты же знаешь, основа основ!

— Не знаю, — растерялась Мурси. — Откуда бы?

— Ну, а как Созданные созревали? Ладно, — натужно улыбнулась Лиля. — Объясню. Биоматериал, который используется для создания ботов или клонов, или Созданных всегда должен быть подвержен излучению Темной Материи. В нормальном течении беременности облучает сама мама или отец, но если этого нет, то приходится изгаляться. Конечно, тем, кто выводит питомцев, это не нужно.

— Но ведь Созданные не разлагаются, — возразила Мурси. — Я их щупала. Они и не биороботы.

— Нет, они клоны. Но по сути, что такое клоны, если не репликант?

— Это живые люди! У них только набор генов собран, как мозаика, но всё остальное разительно отличается от донора! — возразил Морган.

— Да, и Маргарита, — на имени Лиля сделала большое ударение, — делилась с ними своей Темной Материей. Тем самым, давая возможность развиваться плоду. А мне приходится выкручиваться. Ты же не поделилась со мной своими открытиями? Или дашь всё-таки чертежи машины, что транспортирует частицы Материи? Или может быть хотя бы контейнер, способный удержать её в своих стенах? А?

— Я не имею ничего из перечисленного. Я даже не знаю, что это существует!

— Всё время забываю, что ты ее дочь, — смягчилась Лиля. — Постоянно кажется, словно я разговариваю с настоящей Марго. С этой лживой и льстящей занудой.

— Я конечно льстящая зануда, но редко вру, — соврала, усмехаясь, Мурси. — Можешь у Моргана спросить. Я всегда говорю только правду. Но мне никто не верит.

— Ну да, — заливисто рассмеялась Лиля. — Давай хоть сейчас забудем о наших спорах? Смотри, вот это у меня Челоконь. Хочу скрестить копытного и человека. Вроде даже получилось.

Лиля подвела их к большому загону, где находился стоящий на четвереньках человек, но вместо головы к нему была пришита голова животного, ранее не виданного катаром. Из длинной пасти свисал мертвенно бледный язык, а мутные глаза смотрели сквозь посетителей.

— Сдох што ли? — приподняла брови Мурси.

— По всей видимости, да, — с сожалением подтвердила Лиля. — Сердце с головой не подружились. Видимо, слишком слабое для такого объема мозга.

— А ты попробуй в следующий раз наоборот.

— Зачем мне выводить кентавров с планеты Конди? Я тогда себе у Эда закажу настоящего. Мне хочется вывести челоконя! Пойдем, покажу свои игры с генетикой. Недавно вывела «мохнатые пятки». Они точно еще живы.

Лиля привела их к следующей лабораторной комнате. За столом сидели маленькие люди, у которых действительно были очень волосатые ноги. Дракон подняла одного из них за лодыжку вверх и указала на шершавую подошву стопы.

— Ни кислота, ни камни, ничего не берет. Они смогут даже к самому жаркому вулкану подняться босяком и не пораниться! Моя прелесть! Ну, беги, играй.

— А когда мы будем кушать? — вполне по-человечески спросил один из лилипутов. — Уже почти обед, а завтраков было всего шесть.

— Я распоряжусь, Чибби. Сейчас вам подадут кофе и булочки.

— И яичницу с беконом, — поправил другой.

— И пиво, — пискнул третий, только что опущенный на пол.

Лиля махнула на них рукой и вышла.

— Жрут только много, побочный эффект. Я добавила в их гены немного кода от Кашииков. Знаешь этот народ?

— Такие двухметровые волосатые дылды, что живут на деревьях?

— Да. Боялась неконтролируемого роста и перемудрила с этим геном. Вот они и вышли мелкими, но большелапыми. В общем, да. Надо еще доработать.

Морган уже не мог эмоционально реагировать на увиденное. Всё это казалось дурным кошмарным сном. Нельзя, нельзя так беспечно распоряжаться чужими жизнями! И если создание биороботов хоть как-то можно было оправдать, всё же их нервная система не настолько развита, то эти вполне живые существа не заслуживали такого обращения. Они не просили их создавать. А теперь Дракон мало того, что продолжала издеваться над ними, держа в клетке, так еще и начнет усовершенствовать подобные эксперименты. Это не укладывалось в голове катара. Ужасно, ужасно!

Они прошли еще множество камер, в которых Лиля держала жертв своих экспериментов. Кого там только не встречалось! И человек — большая гусеница, постоянно курившая. Как пояснила Лиля, генетический материал ею был взят с какой-то окаменелости и скорей всего принадлежал паразиту, питающемуся листьями табака. И безостановочно болтающему на космоарго кворчу, свисавшему с искусственной ветки. И еще огромное множество неимоверных сочетаний. Почти закончив обход, они были прерваны одним из берсеркеров, который ворвался в комнату и преклонил колено.

— Моя Госпожа, зонда в деревне нет. Но нам удалось расколоть жителей. Они сказали, что «старый хрен» его забрал и пустился в бега. Разрешите организовать Охоту?

— Сколько вы мне проблем доставили, — протяжно вздохнула Лиля и обратилась к ангелу. — Готовьте мою машину. Будет нам Охота.

Парень еще раз склонил голову, развернулся и уже почти вышел, но Дракон его снова окликнула:

— Ахт, скажи Фиру, что пора. Его донор готов.

— Да, Госпожа.

— Пора чего? — насторожилась Мурси.

— Фир знает, не переживай. Ну что, пойдем, покажу вам главное сокровище, которое я охраняю? Огнестрел?

Мурси хотела возразить. Её жгло желание узнать подробности о Фире, и о том, какой донор готов. Подсмотренное переливание крови, обсуждение горячности Моргана, необходимая «дозаправка» берсеркеров не выходили из головы, но и оружие невозможно было игнорировать. Это их главная цель. Капитан кивнула. В конце концов, если вдруг что-то случится, они выпутаются, самое главное знать, где хранится ружье и не забыть его украсть, когда придет время.