— Это пока мы живы, — шмыгнул Малыш. — Мне кажется, у тебя неуместный оптимизм от сотрясения мозгов. Еще полчаса назад я и не надеялся, что ты придешь в себя. И если бы до этого не слышал предложение снять штаны у Зейна, то подумал бы сейчас, что ты бредишь.
— Э, кстати об этом. Давай забудем. Просто вычеркнем из головы. Такая тупость, честное слово, камрад.
— Забудешь тут, — тихо прошептал Малыш. — Я настаиваю на том, что тебе необходима медицинская помощь.
— Глупости! Меня так просто не задушишь, не убьешь, — выпалил радостно Коди и тут же ощутил боль от разбитой губы. Лекарство переставало действовать. Нужно торопиться. Он добавил спокойней: — Мы им еще покажем!
— Мою трусость? — горько усмехнулся Бобби. — Ты прав, такая тупость. Что я вообще забыл на военных операциях? Зачем опять взял в руки бластер? Пел бы себе тихонечко в хоре. Нет же, дернул меня кворч поверить в собственные таланты. Я безнадежен. Столько ничем не подкрепленных амбиций! Обманываю себя и всех вокруг, изображая того, кем на самом деле не являюсь. Я обыкновенная серость! Самозванец!
— Эй, эй, камрад! А ну возьми себя в руки. Как можно изображать того, кем не являешься? — перебил его Коди. — Что за ерунда? Ты — Бобби. Тебя за это и любят. Каким же ты был бы Малышом, если бы в первую же стычку с йонгеем не отреагировал на его ауру? Знаешь, как меня Мо приучала! Я такого от неё натерпелся, туши свет — кидай гранату. И давай будем честны, этого вообще не должно было произойти. Надо же быть настолько идиётом, чтобы попытаться стянуть с Истинного Лорда штаны! Такое только Мо могла бы провернуть. О, мы однажды с ней в такую передрягу попали на нудистском пляже в одном имперском городке, когда перепутали йонгея с рабом. Потом расскажу. Эту историю я лучше раскрываю, чем Мо. Вечно забывает самые важные детали. Впрочем, ты, наверное, не захочешь услышать столько мерзостей.
— Я такой трус, трус! Я жалок! Если бы не испугался, то у нас бы всё получилось.
— Ой, да все мы ссыкуны, если копнуть глубже! — отмахнулся Коди. — Только мертвый не боится смерти. Это нормально, камрад. Тем более, когда дело касается йонгея и его ауры.
— Но ты ведь не боишься и Морган тоже!
— Я привык. Это навык, наработанный годами в полевых условиях. Катары не чувствительны к этой херне, так, по крайней мере, Мо говорит. Ох, ты бы почувствовал хоть раз ауру гнева! Вот где полная жопа кукумберов. Кстати, надо бы сеньорите-капитану сказать, чтобы вас всех подготовила. Мой холофон не отвечает, видимо связь блокируется. Но то, что они нам его оставили — их больша-а-ая ошибка!
— Но ты боялся и действовал, а я застыл и подвел нас, — не унимался Боббьер, увлеченный самобичеванием. — Зачем я вернулся в отряд? Надо было остаться в хоре. Жил бы средне, предавал бы мечты, но жил! А теперь умру тут и остальных погублю. Ну, в самом деле, какой из меня агент СРС? Почему я поверил капитану, что это возможно? Почему поверил матери, что из меня выйдет достойный солдат? Этому дурацкому Древу, которое предсказало мне медаль за подвиг?
— Умереть красиво — тоже подвиг, — хмыкнул Коди, но вовремя спохватился. Не к месту его шутка, Малыш и в самом деле переживает. Нужно сконцентрировать его внимание на чем-то другом, более насущном. — Давай так. Поживем-увидим, камрад. По своему опыту знаю, если что-то где-то кто-то предсказал, то так оно и случится. Не потому что будущее существует, а потому что мы его сами творим. И когда есть перед глазами некий божественный замысел, то проще соответствовать ему, чем действовать наобум. Деревяшка же не обозначила четкое время! Разлет от месяца до всей жизни. У тебя еще есть возможность научиться преодолевать собственные страхи. Но для этого необходимо отсюда выбраться живым. Может в этом и будет состоять подвиг? Тебе медаль большую, ковер и холовизор в подарок сразу врўчат, а может быть вручǎт! Сосредоточься. Вот тебе мой божественный план. Во-первых, давай остатки лекарств, на всякий случай мне, нос начал болеть, видимо его и вправду сломал этот кворч недобитый. Во-вторых, объясни с точностью до миллиметра, где находится замок. Ты не увидишь, но поверь, у меня в руке отмычка.
Малыш молчал. Слова Коди показались ему очень даже резонными. В самом деле, если доставить нужную информацию капитану, потом попросить её натренировать сопротивляемость, еще раз повторить основные постулаты капрала, то вероятность пусть не стать героем, но справиться с собственными недостатками возрастает в разы. Морган всегда советовал ставить цель и идти к ней, какие бы трудности с препятствиями не останавливали. Главное — упорно работать. «Если сильно захотеть, можно в космосе запеть», — говорят у твилекков.
— Упорно работать, — прошептал Бобби и в самом деле собрался духом. — Три шага вперед, один влево.
— Нащупал, — подтвердил Коди. — Ща всё будет, камрад. Так мы договорились с тобой? Ничего не расскажешь сеньорите-капитану о случившемся? Ну, типа, на нас напали сразу сто сорок человек и пленили, а не вот это вот всё. Иначе она меня убьет, как узнает, что я попытался обезвредить йонгея таким глупым способом. Нам главное мой холофон с записями сохранить.
— Кто-то… — знакомый страх сковал тело Бобби, но преодолевая себя, он смог еле слышно выговорить: — Идет сюда.
— А, вообще, ты был прав с самого начала, буду теперь только тебя всегда слушать, — не обратил на это внимания Коди, продолжая возиться с отмычкой. — Сразу бы свернули на выход, а не изображали бы из себя самоотверженных героев, не попали бы в такую передрягу. Мы же получили главное, нафиг нам вообще сдалось остальное…
Входная дверь распахнулась как раз в тот момент, когда замок решетки поддался. Луч света больно ударил Коди по глазам, хотя и не светил насыщенно. Просто привыкшее к тьме зрение и начавшее различать более четко контуры собственного тела оказалось неготовым к резкому перепаду. Агент зажмурился, отступил на полшага назад и попытался через боль рассмотреть визитера.
— Вредитель! Я только отвернулся, а ты уже мне казенное имущество портишь! — возмутился Лорд Зейн. — И что же вы получили, гости дорогие?
— По морде, — мрачно констатировал Коди. — Ты мне нос сломал, я тебе замок. Можешь считать, что мы в расчете.
— Откуда у тебя это? — Лорд психосилой вытянул отмычку из рук агента.
— Из жопы достал, — огрызнулся Коди.
— Фу, ну и мерзость, — брезгливо отбросил её в сторону Зейн, но потом усмехнулся. — Шутки мне тут шутишь? А я поверил. Неплохо, неплохо. Отличное чувство юмора. Мне почти жаль, что тебя съедят. Но долг, он такой. Знал бы, что работа на СШГ сопряжена с таким количеством официоза и отчетов, в жизнь бы не повелся на их предложение. Впрочем, этому скоро придет конец, когда план, наконец, будет исполнен.
— Кстати о планах, — встрепенулся агент Ко. — Раз уж мы всё равно помрем, может, расскажешь, для чего вам такое количество неуправляемых мутантов? Не будут же эти звери и в самом деле добывать вам порошок?
— Ага, сейчас всё по полочкам разжую! Держи ширинку шире! Ну, даешь. Простой как одна кредитка. Умрешь в неведении. Сымай штанцы.
— Что? — не понял Коди.
— Снимай штаны, говорю! Не любит мой питомец неочищенную еду. Пойдешь в труханах на него. И куртку. Всё сымай.
— А я? — набравшись смелости, пискнул Малыш.
— О, ты еще жив, зеленый? Я думал, у тебя сердечный приступ или что-то в этом роде случилось. А ты, шнурок, прикольный чел, если бы была возможность, продал бы тебя в цирк. Такого труса с руками и ногами оторвут. Вот что бы ты сделал на арене, интересно?
— Ничего, — обреченно вздохнул Бобби. — Не надо отрывать мне ни рук, ни ног.
— Самонадеянно! — хохотнул Зейн. — Ладно, пойдешь провожатым. Сомневаюсь, что моим мутантикам по вкусу плесневелые твилекки, однако! Получится прекрасное извращение. Друг умирает на глазах друга! Какая драма, трагедия, глубокая психологическая травма! Изловлю после, если жив останешься, и точно продам, а в отчете напишу, что окочурился от остановки сердца. Можешь не раздеваться, с тебя толку всё равно нуль. А ты, рыжий, не тяни время, сымай, кому говорят!
