Впрочем, какая разница, кто там в кабинете. Надо выкинуть из головы это грязное дело и покинуть город сегодня же ночью. Тетушка уже не выздоровеет — сердцем Беатрис чувствовала, что надежды больше нет. Можно прямо сейчас и смыться. Скорее всего, ее даже искать не станут. Мало ли девушек в городе исчезает в ночи. Но вдруг перед ее мысленным взором встали наполненные тревогой глаза и поникшая улыбка Макс. Она дала подруге обещание. Так что нужно отыскать ее перед бегством.

Небо впереди пронзила громада готического здания вокзала. Его фасад походил на сказочный замок, однако девушка видела и его уродливую заднюю сторону — в проулке, откуда невзрачная дверь вела в подземелье. Воспоминание о туннелях навело ее на мысль.

— У «Гостиницы Стоуффера» остановите, пожалуйста, — бросила Беатрис водителю. Гостиница располагалась сразу за вокзалом. Девушка пересчитала наличные и скрестила пальцы, чтобы их хватило.

Такси остановилось под гостиничным навесом, где площадка обогревалась инфракрасными лампами. Портье в расшитой золотом униформе приподнял шляпу и распахнул перед девушкой дверь. Из вестибюля в фойе наверху вела изогнутая каменная лестница, устланная изрядно протертым красным ковром. Над монументальными ступеньками свисали пыльные хрустальные светильники. В дальнем конце бесконечного коридора мраморный фонтан разбрызгивал подкрашенную синим воду. Беатрис подошла к стойке регистрации и осведомилась о номере.

Высокая худая брюнетка за стойкой вручила ей карточку.

— Вот наши расценки.

Девушка просмотрела список, и сердце ее упало. Ей не хватало десяти долларов.

— Простите, а у вас нет номеров подешевле? — Беатрис вспомнила унылые задворки гостиницы. — Например, с окнами на задний двор?

Прежде чем служащая успела ответить, на другой стороне фойе открылись двери прокуренного бара, и к стойке по извилистой траектории подошла изрядно поддавшая пара.

— Номер, и немедленно! — взревел мужчина и хлопнул ладонью по стойке.

Беатрис взглянула на подошедших и тут же прикрыла лицо рукой. Мужчина оказался знакомым, она встречала его в банке.

— Дай мне мой обычный люкс.

— Да, мистер Халлоран, — кивнула женщина за стойкой и виновато улыбнулась Беатрис. — Распишитесь вот здесь, пожалуйста.

Имя «Халлоран» ошеломило девушку. По-прежнему прикрывая рукой лицо, она из-под пальцев бросила взгляд на мужчину. Тот поглаживал зад своей спутницы. Беатрис мгновенно отвела глаза, однако успела заметить блестящую золотую кайму платья.

— Тедди, медвежонок, ты просто ненасытен, — проворковала женщина тихим хрипловатым голосом.

Но этот голос ей тоже знаком, не переставала удивляться Беатрис. Это же та самая женщина, которая предупреждала насчет Макс! Девушка снова украдкой начала разглядывать пару. Спутница Тедди была обута в нечто невообразимое на платформе и на пятнадцатисантиметровом каблуке, со шнуровкой, поднимающейся по голым темным ногам до самых бедер. Платье из ламе едва прикрывало ее задницу, и, надо сказать, рука мистера Халлорана чувствовала себя под золотой тканью весьма уверенно.

— Вот, пожалуйста, сэр. Желаю приятно провести время, — бодро произнесла гостиничная служащая.

Получив ключ, мистер Халлоран и женщина в золотом одеянии нетвердой походкой двинулись к лифтам. Когда они оказались за пределами фойе, девушка отважилась опустить руку, загораживавшую лицо. Знакомая стальная седина мужчины и его костюм не оставляли никаких сомнений: именно он и орал сегодня на Рэнди в его кабинете. Значит, это отец Рэнди. Буквально в метре от нее стоял Тедди Халлоран, да еще с женщиной, которая знала Макс!

— Прошу прощения. Некоторые наши постояльцы… — Симпатичная женщина за стойкой просто махнула в сторону лифта, не в силах подобрать слов. — Вообще-то, я не должна этого делать, но уже поздно. Номер за тридцать пять долларов. Сойдет? — Женщина подмигнула Беатрис и протянула ключ.

— Ах, господи, спасибо огромное. — Охваченная неимоверным облегчением, девушка сжала в ладони ключ. — Вы даже не представляете, что это значит для меня.

Опустив голову, Беатрис бросилась к лифту и, поднявшись на третий этаж, добежала по коридору до номера, где тут же заперлась на замок и прижалась лбом к двери. Просторностью эконом-номер не уступал только кладовке. Из окна открывался живописный вид на мусорный бак, но зато в комнатке имелась настоящая кровать! Девушка рухнула на нее и закрыла глаза. Вот уже несколько недель, как она не спала в постели. Мягкие простыни и пухлые подушки немедленно принялись ее убаюкивать. В объятьях стеганого матраца напряжение в плечах и шее стало мало-помалу ослабевать, тело постепенно обмякло, и спазмы в желудке прекратились.

Глаза Беатрис неожиданно наполнились влагой. Она неистово заморгала, но слезы и не думали останавливаться. Слишком много ночей пролежала она на холодном и жестком полу, переполняемая страхом и одиночеством. В конце концов девушка уступила чувствам и дала волю рыданиям. Она оплакивала тетушку, преданную мужчиной, которого любила. Оплакивала Макс и ее потерянную дочку. Оплакивала Тони и его измученный угрюмый вид. Но более всего Беатрис оплакивала себя. Она искала новый дом и новую жизнь и практически обрела их. Практически обрела свое счастье, и вдруг все пошло прахом.

Она рыдала до тех пор, пока не почувствовала себя выжатой досуха, а в голове не воцарилась блаженная пустота. Ей казалось, что следующие несколько часов она лишь бездумно следила из-под распухших век, как пляшут на потолке длинные тени от колышущихся занавесок. Ее волосы, кожа, кости — все в ней истончилось от изматывающего напряжения бесконечной игры в прятки и поисков ответов на непостижимые вопросы. Наконец-то, пускай всего лишь и на одну ночь, она очутилась в безопасном месте, где ее невозможно отыскать. Женщине за стойкой она назвалась именем матери. В какой-то миг Беатрис почувствовала невыразимое желание никогда не покидать гостиничный номер, спрятаться здесь на веки вечные. Но затем она лишь улыбнулась своей безумной идее. Беатрис потянулась и уселась на кровати. Она во что бы то ни стало покинет город, пришло к ней решение. Найдет Макс, вернет ей ключ — и тогда обязательно уедет отсюда.

Но ведь тогда придется оставить умирающую тетушку! При мысли о Дорис, похороненной без прощания, без оплакивания, у Беатрис заныло сердце. Ведь, кроме нее, у тети никого и нет. До появления Беатрис в ее жизни только и были что закусочная да воспоминания о Билле. Ну еще еженедельные походы в хранилище банка, чтобы прятать чаевые в ячейке 547.

Девушка поискала глазами сумку. Из контейнера она взяла лишь одну вещь, на ее взгляд, совершенно там неуместную. Беатрис достала ее и снова принялась рассматривать. Это была объемистая тетрадь, наподобие бухгалтерской книги. Тогда, в затянутой бархатом банковской кабинке, она попыталась вникнуть в ее содержимое, но быстро сдалась и спрятала находку в сумку. Беатрис откинула кожаную обложку и принялась изучать первую страницу.

Она представляла собой список из дат, непонятных символов и чисел. Первой датой значилось пятое сентября 1962 года, рядом с ней стояло два числа: 545 и 10000. Беатрис пробежала глазами по рядам цифр. Даты следовали в порядке возрастания. Поначалу, в 1962, 1963 и затем 1964 году, записи носили случайный и редкий характер. На следующей странице внимание девушки привлекло кое-что новенькое: пометка «15 бриллиантов». Появлялись и иные предметы — «золотое ожерелье, часы от „Тиффани“, бриллиантовое кольцо». Беатрис принялась пролистывать страницы в надежде отыскать на них какое-то объяснение загадочной тетради. Она заметила, что по прошествии некоторого времени записи стали появляться гораздо чаще.

Наконец ей попалось нечто еще более странное — выведенные на полях красными чернилами и явно другой рукой короткие пометки и звездочка. Надпись гласила: «Ронда Уитмор!» Имя показалось девушке знакомым. Напротив него стояла дата: двадцать второе мая 1974 года, и тогда Беатрис вспомнила, где же она его слышала. Именно так звали старушку, пожаловавшуюся на банк из-за потери депозитной ячейки. И Макс требовала, чтобы Тони занялся расследованием этого случая. Через несколько дней после стычки с Биллом Томпсоном несчастную старушку насмерть сбила машина. Девушка вновь перечитала строчку: