Эта беседа, а в особенности тезис об общечеловеческих ценностях вызвали живой отклик и у нас, и за рубежом, отчасти, быть может, потому, что упомянутая встреча Горбачёва с президентом США Рональдом Рейганом в Рейкьявике, где предполагалось найти выход из многолетней холодной войны, завершилась едва ли не провалом — как раз, как признавался сам Горбачёв, из-за дефицита «нового мышления».

А вот личная инициатива Айтматова, пригласившего деятелей культуры на мировое «шерне», стала своего рода сигналом к завершению холодной войны, прологом к масштабному сотрудничеству между Западам и Востоком, предвестием падения Берлинской стены.

Как говорилось, форум стал вершиной общественной деятельности киргизского писателя, живым воплощением духовных и гуманистических устремлений, а если говорить на современном языке, блестящей мировой рекламой горного Киргизстана, этой, как писали журналисты, «забытой республики», куда в те времена редко кто заглядывал.

Только теперь, спустя много лет, становится понятным историческое значение Иссык-Кульского форума, ключевым моментом которого стало программное выступление его инициатора. Рассказанная им притча ярко выявила те гуманитарные, философские, культурные мотивы, которыми руководствовались участники встречи.

«Две птицы разделены непроходимым снежным перевалом. Но обе поют о том, что они жаждут весны. О том, что они любят жизнь, свободу и всё то, что присуще стихии птицы. Они слышат друг друга через перевал. Но погода ухудшается и слышимость тоже ухудшается. И тогда одна из птиц отваживается на перелёт. Через бури и вьюги летит она и достигает другой стороны. И снова они вместе поют, и голоса их слажены и гармоничны. И такая необходимость была между нами, многие годы знающими друг друга писателями, художниками, философами, общественными деятелями — теми, кто в своём творчестве и реакциях находили много общего. И мы сумели собраться вместе. И эта встреча на берегах Иссык-Куля ещё больше нас сблизила и объединила. Идея нашей встречи и свелась к девизу — “Выживание через творчество”»[48].

Нельзя было сказать, что на форуме царила полная идиллия. С самого начала стало ясно, что, к примеру, французский писатель Клод Симон не разделяет представления о мире и литературные воззрения своего киргизского собрата. Он оказался убеждённым антикоммунистом, хотя о встрече на берегу Иссык-Куля отозвался весьма благожелательно: «Я не оратор. Свои мысли мне привычнее выражать на бумаге. Однако встречи интеллектуалов из разных стран, представителей различных видов искусств, безусловно, нужны и полезны. И я хочу выразить благодарность Чингизу Айтматову, стране, которую он представляет, за гостеприимство, за возможность встретиться и обменяться мнениями на таком уникальном форуме, как Иссык-Кульский. На подобных форумах устроители всегда хотят чего-то от гостей и, бывает, оказывают на них давление. Нас не только хорошо приняли, но исключили даже намёк на давление»[49].

К сожалению, «Иссык-Кульскому форуму» не суждена была долгая жизнь. Тому есть свои объективные причины. Прежде всего, после форума начался стремительно углублявшийся социально-экономический кризис всего советского общества, который в конце концов привёл к падению Берлинской стены, объединению двух Германий, утрате советского военно-политического контроля над странами Восточной Европы и роспуску Варшавского договора. Так завершилась холодная война. А следом, в 1991 году, перестал существовать СССР, на месте которого возникли 15 суверенных республик. В том числе и Киргизстан. Страна с самого начала избрала курс на демократизацию и переход к рыночной экономике.

В этих условиях айтматовский форум, имея, казалось бы, блестящие возможности и дальше действовать в качестве неправительственной международной организации, продолжения не нашёл. Слишком радикальные перемены произошли в жизни людей каждой из бывших советских республик. Теперь их больше занимало строительство нового общества, нежели проблемы «нового мышления», утратившего свою историческую актуальность.

Тем не менее «Иссык-Кульский форум» остался в памяти и твёрдо вошёл в историю. Как остроумно заметил знаменитый английский актёр, писатель и режиссёр Питер Устинов, «людям, которые только умеют говорить и не умеют слушать, нельзя доверять. Нам же всем можно доверять. Потому что мы говорили примерно одну тридцатую часть этой беседы. Остальное время мы слушали»[50].

«Иссык-Кульский форум» был бы немыслим, если бы не политика открытости Михаила Горбачёв, друга и единомышленника Чингиза Айтматова. Надо особо отметить и то, что лидера КПСС Чингиз Торекулович высоко ценил и уважительное отношение к нему сохранил.

А ведь знавал он и Никиту Хрущёва, и Леонида Брежнева, но именно Горбачёв для него был человеком особым, светлым, достойным быть руководителем такой мощной державы, как СССР.

Что значил для киргизского народа СССР? Вопрос непростой. При всех многочисленных оговорках — преображение. Культурно-образовательный ренессанс. После распада Союза было принято всячески его клеймить, но факт остаётся фактом: не только для Киргизстана, но и для многих народов Востока, особенно Средней Азии, СССР оказался лучшей судьбой. Была ли эта могучая страна империей? Да, но в лучшем, образно-метафорическом смысле. На самом деле Союз представлял собой некую конфедерацию народов, с делегированием основных вопросов безопасности, экономической жизни, планирования общему центру. Происходили разные процессы, в том числе и центробежные, но общую социальную политику, так называемую генеральную линию, в общем, принимали все слои населения. Очень многое делалось для подъёма экономики, культуры, образования национальных республик. Эпоха СССР для Киргизстана — это золотой век литературы и культуры, эпоха социально-экономического преображения киргизского народа, век Айтматова.

Иные историки советской литературы утверждают, что Айтматову каким-то чудом удалось перехитрить советскую власть, особенно КГБ, и выжить лично, даже получить все мыслимые премии и награды. Это, конечно, не так. Ему просто повезло. Повезло с послесталинской оттепелью, с перестроечными временами, когда стало можно говорить и писать о том, о чём раньше говорить было невозможно. К тому же, при всей сложности взаимоотношений со своей большой родиной — СССР, с советской политической системой, писатель был её сыном. Не случайно его называли имперским писателем, планетарным мыслителем. И действительно, он был личностью под стать этой огромной, великой стране.

В кругу крупных писателей XX столетия, чей жизненный путь отразил все трагические изгибы, айтматовская биография представляет собою пример самый, наверное, выразительный. Да, был Александр Солженицын, но он-то никогда не сочувствовал советской системе и отважно вступил в титаническую дуэль с огромной коммунистической державой; были Борис Пастернак и Анна Ахматова, но они тоже почти всегда стояли в стороне от советской политической системы.

Айтматов, его мироощущение, его дилемма — дело иное. Он прежде всего задумывался об этике, о спасении человека.

Здесь хотелось бы ещё раз повторить, что сила Айтматова как писателя, суть его гуманизма заключалась, кроме всего прочего, в том, что он был наделён исключительным талантом видеть в самом рядовом человеке огромную личность, сильную, даже титаническую натуру. У него был особый художнический дар в простом труженике распознать знаки времени, истории, увидеть драматизм и обнаружить удивительную душевную глубину.

Как писатель, как гражданин и личность, он целиком оказался связан с советской эпохой. В его творчестве, как в фокусе, запечатлелась великая история страны, её важнейшие вехи и, наконец, трагический, неожиданный её конец. Всё это было пережито не только им лично, но и его семьёй, пропущено через ум и сердце, описано в произведениях, ставших всемирно известными и вошедшими в золотой фонд не только киргизской, но и русской, и мировой литературы XX века.