– Сколько ты успел найти?

– Только пять, хозяин,– виновато склонил голову дворецкий. – Очень уж мелкие и хорошо маскируются. Уверен, что их тут еще предостаточно. Но я буду искать.

– А выжечь все у нас сейчас просто не хватит сил,– устало прикрыл глаза ладонью. До самого Йоля источник моего дома, да и я сам, становился только слабее с каждым днем. Сила, которую приходилось тратить на восстановление завесы возвращалась куда медленнее, чем обычно. Так что и здесь у меня не было вариантов, кроме как доверить все Мукешу.

Тот, кто напал на дом, прекрасно знал о моих особенностях. Не удивлюсь, если в другой раз меня попытаются вывести из нормального состояния при помощи запаха вареной рыбы.

Почувствовав, как к горлу от одной только мысли подкатывает тошнота, быстрее прогнал назойливый образ, глотнув из стакана.

– Как девушка?

– Испугалась. Сильно,– признался Мукеш.– Я напоил ее чаем, но вы бы заглянули, хозяин.

– Да. Так и сделаю,– кивнул, поднимаясь из кресла. Пока еще было немного времени, стоило хоть пару часов вздремнуть.

Приглушив огни в доме, заставив пса еще раз пробежаться по всем этажам и закоулками, тихо отворил дверь в спальню Хлои.

Девушка беспокойно крутилась, тихо вздыхая во сне.

– И правда, испугалась,– мне было неприятно осознавать, что я не сумел справиться с такой малостью, как защита простой человечки. И пусть она не сильно пострадала, это раздражало.

Подойдя ближе, осторожно положил ладонь на прохладный лоб.

Хлоя глубоко вздохнула, и вдруг затихла. Через несколько мгновений девушка и вовсе перевернулась набок, словно кошка ластясь щекой к моей руке, отчего губы растянулись в улыбке. Простое касание, даже без применения чар. Удивительно.

Знала бы она, как отличается ее собственная реакция на меня днем и ночью, ни за что бы не поверила.

Выйдя и комнаты, быстро смыв с себя всю грязь и тяжесть прошедших дней, я забрался в кровать. А ближе к утру в голову пришла мысль, как еще можно защитить Хлою от угроз. Довольный, успев накинуть только домашнее платье, я опять направился в комнату девушки.

Тонкий, витой браслет из золотых нитей смотрелся на смуглой коже очень красиво даже в темноте, но я все же провел ладонью, скрывая украшение от посторонних глаз. Так будет надежнее и спокойнее.

И, понимая, что время сна исчерпано, направился во дворец. Нужно было переговорить с Кетудриавилем и возвращаться к завесе. Знал бы я, к чему все это приведет, не покинул бы поместье в то раннее утро.

**

Проснувшись, чувствуя себя бодрой и прилично отдохнувшей, я долго бродила по дому, пытаясь отыскать Мукеша, чтобы задать еще пару важных вопросов, но гоблина нигде не было. Как и Корицы. Мне показалось, что даже запах в доме изменился, так непривычно было отсутствие этого пса рядом.

Но у этих двоих могли быть и куда более важные дела, чем развлекать меня, а спуститься в подвал, куда вела узкая, темная лестница, ради пары вопросов, я не решилась.

Ухватив на кухне теплую ароматную булочку, решив, что более плотно позавтракаю позже, я вернулась на второй этаж к своим листьям, которых за ночь, кажется, развелось в два раза больше.

Выметая шуршащие и шелестящие, перекатывающиеся листья, я тихо напевала, пока резкий, глухой стук не ворвался в мелодию, сбивая с ритма. Несколько мгновений постаяв в раздумье, я догадалась выглянуть в окно.

Распахнутая настежь калитка моталась на петлях, то и дело с грохотом ударяясь о раму.

Нахмурившись, совершенно не понимая, с чего ей вдруг быть открытой, я отставила метелку. Спустившись к двери черного хода, через которую когда-то попала в этот дом, я какое-то время постояла у порога, не решаясь ступить на двор. Мукеш предупреждал несколько раз.

Но я же быстро! Туда и обратно, только запереть калитку.

Глубоко вздохнув, поплотнее запахнувшись в шарф, я бросилась через двор к калитке. Поймав за ручку бряцающую дверь, замерла.

Что-то изменилось в воздухе, в самом ветре. Он пах как-то знакомо, отчего в груди все сжалось. Я почувствовала аромат выпечки, не простых булок, а пирогов с тыквой, какие делали хозяйки в Пасленках. Смогла почувствовать такой знакомый запах печей, что топили торфом. И от всего этого вдруг закружилась голова.

Не тратя время на раздумья, верны ли мои действия, я шагнула на тропинку, ведомая этими сильными и такими родными запахами.

Чем дальше я отходила, тем сильнее становилось ощущение, что там, за очередным поворотом тропы, будет моя деревня. И наш большой дом из белого камня. Так что я шла вперед, не позволяя ни единой посторонней мысли пробиться в мою голову.

Босые ноги немного мерзли. Под пятки то и дело попадали обломки сухих веток, но я шла дальше, не обращая на эти мелочи внимания, с трепетом и страхом ожидая того момента, когда меня выкинет обратно, во двор поместья.

Но время шло. Я уходила все дальше, а тропа продолжала стелиться под ноги.

Лес вдруг потемнел, стал гуще. Появились можжевельники, черничники. По телу проежала волна. Стало значительно прохладнее. Под ногами рассыпались еловые иглы, листва перестала шуршать, став темной и сырой, как после долгих дождей. Но вместе с тем меня накрыло чувство облегчения и восторга. Я узнавала этот лес!

С неверием оглянувшись по сторонам, чувствуя, что сейчас, в этот момент, все может решиться, я бросилась бежать.

Под ноги попался острый камень, заставивший громко охнуть. Пальцы окончательно заледенели. Но я и не думала останавливаться.

Потому что между деревьями мелькнули темные бока первых деревенских домов.

Нимед Переговорив с Кетудриавилем, обсудив самые текущие вопросы, я, чувствуя, что сил сегодня не в пример больше, чем было ночью, вернулся к Завесе.

Рогатые попеременно сдерживали не слишком активный натиск тварей с той стороны, успевая даже передохнуть перед более активным ночным периодом. Нет, больше ждать было некогда. Полностью использовать силу завесы, как это было раньше, не получится до тех пор, пока все бреши не будут восстановлены.

Иногда на меня находила грусть, что «зашивать» прорези мироздания могут представители только трех родов Ша, но это не имело ни малейшего значения, если из всех семерых фей здесь был только я. Ладно Тенебрис, она утратила эту способность более трех лет назад, но все остальные? Им просто не было дел до общих бед. Эти как раз и закроют свои дома и поместья, если светлые решат перевернуть двор.

 А позже, в любом случаен равновесие не позволит «благородным» хозяйничать на этой земле и их просто вытеснит за границу. Вот тогда оставшиеся Ша начнут передел власти, надеясь урвать кусок помясистее. Да так, чтобы это не влекло последствий и обязанностей. Мало таких дураков, как я и Кет, тащить на своих крыльях Порядок и Равновесие.

До полудня все шло куда как замечательно. Тонкие, переливчатые грани завесы стягивались, припаиваясь друг к другу, оставляя на месте старого разрыва тонкий рубец, весьма похожий на каркас моих собственных крыльев. Шрам будет виден недолго, примерно с дней пять, но в это пока он не растворится полностью, это место будет более уязвимо к новым повреждениям.

– Как дела, Пес? – старший из рогатых подошел ко мне во время короткого перерыва, с интересом рассматривая тело высокой переливчатой завесы. С одной стороны ее ограничивали непроходимые горы, так наполненные магией кристаллов, что ни один разумный Ша туда не сунется. А вот спрайты иногда забредали, либо теряя рассудок, либо все же притаскивая один или пару волшебных камней, и которых  можно было напитываться силой куда быстрее, чем из родового источника.

С другой стороны завеса уходила далеко в море, чьи воды становились тем соленее, чем дальше от берега уходили корабли. Фейри,  и без того не слишком любили воду, а уж открытую просто на дух не переносили. И даже если неприязнь еще как-то можно было побороть, то поговаривали, что любой корабль, удалившись от пристани, так обрастал солью, что его просто утягивало на дно даже в полный штиль.