— Что смешного? — огрызнулась я. — Думаешь, я буду держаться за платья и обеды? Да я лучше стану чистить рыбу в порту, чем позволю распоряжаться своей магией!

— Не сомневаюсь, дорогая, — дыхание Джеймса опалило мне шею. — Но уйти ты не сможешь при всём желании. Академия уже трансформирует твою магию. Знаешь, что это значит?

Я мотнула головой.

— Это значит — временно разбалансирует её и усиливает до пределов, до которых ты никогда не дошла бы сама. Мы все привязаны к этим стенам, дорогая. Мы с Вальденом и другие опытные маги научились управляться с подаренной нам силой. Но стоит тебе покинуть Академию, и твоя драгоценная магия разорвёт тебя.

Я всхлипнула. Снова попыталась вырваться, но Джеймс только крепче сомкнул объятия. Он вплотную прижался к моей спине. Я чувствовала его дыхание на своих щеках, а его руки сжимали мои запястья.

— Это не может быть, — прошептала я. — Я не соглашалась на это. Я так не хотела!

— Ты пришла на отбор, Ио. А факт участия в отборе означает принятие всех условий.

— Я не знала!

— Незнание не освобождает от ответственности.

— Я не хочу! Не хочу! Верни браслет! Верни мою магию!

Я всё-таки смогла развернуться и ударила Джеймса кулаком в грудь. Он с усмешкой поймал мои запястья, и я снова очутилась в его объятиях — беспомощная, плачущая. Затем он встряхнул меня так, что моя голова запрокинулась, и я удивилась, какие красивые у него глаза. Голубые, чистые, как небо над морской гладью.

— Ты зря кипишь, — улыбнулся мне Джеймс. — Ты отдаёшь мелочь, слабую, никчёмную магию, чтобы стать в ряду с сильнейшими. Пройдёт время, и ты оценишь этот дар.

— Ты мог хотя бы предупредить! — в отчаянии выкрикнула я. — Почему ты не сказал сразу?

— Ты могла испугаться и уйти. И потеряла бы шанс стать сильнейшей волшебницей.

— Я не хочу, не хочу!

Я кричала ему в лицо, снова пыталась бить — бесполезно. Моя магия! Моя единственная опора, мой дар! Как можно было отобрать её! Да ещё не сказав ни слова! Не предупредив, не намекнув!

— Ну тише, тише, — я вдруг обнаружила себя сидящей в кресле. Джеймс протягивал мне бокал. — Выпей это и успокойся. Поверь, за пару дней ты привыкнешь.

Я чувствовала себя так, будто из меня выпили все силы. Истерика истощила меня. Я механически глотнула. Это снова было вино. Пузырьки игриво лопались у меня на языке, только радости это не приносило никакой.

— Я не забуду, что ты меня обманул, — мрачно сказала я.

— Не забывай, сделай милость. — Губы Джеймса искривила улыбка. — Ты будешь мне благодарна, обещаю. Со временем. Когда твой дар вернётся, усиленный во сто крат. А теперь идём, дорогая.

— Куда?

Мне было безразлично, куда, я спросила на автомате. Внутри было пусто, как будто меня лишили самой моей сути. Джеймс помог мне подняться, обхватил за талию и повёл к выходу.

— Отдохнёшь, а после я дам тебе следующее задание. Выше нос, Ио! Тебя ждут великие дела!

Потолок надо мной был снежно-белый с золотым рисунком. Богатый, роскошный. Я лежала на мягкой перине, смотрела в этот шикарный потолок и ощущала невероятную пустоту.

Джеймс не хотел мне дурного. Он хотел как лучше. В конце концов, чего я ждала, если у них тут женщинам даже не разрешают выходить одним на улицу! Джеймс просто не умеет думать о чужих чувствах.

Да и почему он вообще должен о них думать? Я ему никто. Просто коллега. Помощница. С таким же успехом можно было ждать понимания от моего Вадима Ивановича. Что я вообще о себе возомнила? Работа и ничего личного.

Но как же больно мне было! Он обманул меня, использовал! Запястье, на котором раньше висел браслет, отзывалось пустотой. А ещё — теплом в тех местах, где ко мне прикасался Джеймс.

И как это в нём уживается? Ласка, прямо-таки нежная забота — и тут же такая неприкрытая грубость!

Я перевернулась на бок и уставилась на пустое запястье. Как же сложно всё опять оказалось! Я думала, блесну по-быстрому на балу и пойду себе учиться на правах обычной девушки со средненькой магией. Но всё обернулось совсем по-другому.

Может, не надо было вообще приближаться к этому Джеймсу? Впрочем, он сам ко мне подошёл. Куда мне было деваться? Как студентку меня бы уже не взяли. А жить в этом прекрасном городе без магии — благодарю покорно! Уже попробовала. Не понравилось.

Что ж, выхода у меня как будто бы не было. Наоборот нужно быть благодарной судьбе.

Но как же всё-таки обидно!

Я обязательно перевоспитаю Джеймса. Я ему объясню, что раз мы работаем вместе, это предполагает откровенность и доверие. Объясню, что не могу ему доверять.

Но есть ли у меня выход не доверять ему? Что это изменит? Я всё равно в его полной власти.

Я снова повернулась на спину и с тяжёлым вздохом уставилась в роскошный потолок. Дома, в прошлой жизни, я и мечтать не могла о такой работе. Два часа ненапряжной возни — и тебя отправляют отдохнуть. Приносят лёгкое домашнее платье, предлагают перекусить салатом из трав и корнеплодов, очень вкусных, подают ещё игристого вина… Я совсем к нему привыкла, пила как газировку. Тем более, она была не переслащенная, напоминала наши газировки только наличием пузырьков.

Я поднялась на локте и отправила в рот очередной лист салата. Интересно, готовила Марта? Узнает ли она меня, если увидит? Я совсем не ориентировалась в этой части Академии, но была уверена — стоит мне получить немного свободного времени, и я найду кухню так же легко, как нашла портовую таверну.

Марта предупреждала, чтобы я не доверяла Джеймсу. Говорила. Что же она говорила? Точно шла речь о том, что он пристаёт к девушкам, явившимся на отбор. Остальное я не запомнила. Кажется, мне предстоит много работы, чтобы перевоспитать первого заместителя ректора. Не то чтобы я ревновала, нет, конечно! Но такое поведение бросает тень на всю Академию. Мало хорошего, если о руководстве ходят грязные слухи. Тем более, в их правдивости я сама убедилась.

Стоило отдать должное Вадиму Ивановичу — какой бы бездушной гадиной он не был, а держался всегда в высшей степени корректно. Я не могла вспомнить ни одного сального взгляда, ни одной пошлой шутки. Ни в мой адрес, ни в адрес других сотрудниц. Даже с персоналом кафе он был сдержан и холоден.

Не мешало бы поставить его в пример Джеймсу! Вот уж не думала, что буду добрым словом вспоминать своего шефа! Но новому начальнику правда не мешало бы у него поучиться. Но учить придётся мне. Кто ещё осмелится призвать к порядку первого заместителя ректора?

Внезапная догадка озарила меня. Я даже села на постели и зарылась руками в волосы. У Джеймса же тоже есть начальник! Вот ему-то я и пожалуюсь и на разгульное поведение первого зама, и на то, как несправедливо меня лишили магии.

Правда, была некая вероятность, что ректор будет под стать заму. Но я должна была хотя бы попробовать. Завтра же попрошу Джеймса познакомить нас. В конце концов, он и мой начальник. Должна же я знать, с кем мне предстоит работать!

Настроение мгновенно улучшилось. Я доела салат, покрутилась перед зеркалом и позвонила в колокольчик — сказать прислуге, чтобы передала Джеймсу, что я отдохнула и снова готова к работе.

Пусть у меня отняли магию, зато смекалка осталась при мне! Берегись, Джеймс! Я пришла сюда, чтобы повеселиться на отборе и проучить тебя. И, как видишь, отбор уже позади!

— А кто та противная тётка, которая приносила мне обед? — спросила я Джеймса, когда мы шли в комнату, где я разбирала письма.

Я решила начать издалека. Пусть этот хитрец расслабится, потеряет бдительность. Тут-то я потребую отвести меня к ректору.

— Смотрительница одной секции Архива, — бросил Джеймс. — А почему ты спрашиваешь о ней?

— Она так смотрела на тебя… — я многозначительно умолкла.

— Как — так?

— Ну. Сложно объяснить. Мужчины очень трудно понимают такие вещи.

— Погоди. — Джеймс остановился посреди коридора. — Какие — такие?