Наконец на берегу показался Шоуки и подал знак. Двинулись вперёд. Его, Алана, ненавязчиво пропустили вперёд, рядом шол Шотиши, готовый и придержать, и прикрыть в случае чего.

Пару раз приходилось — доски разъезжались под ногами, местами были покрыты замёрзшими брызгами воды, да и вскарабкаться на борт второй баржи, сильно накренившейся, было нелегко. Но складывалось впечатление, что этим путём уже пользовались, очень уж удобно были переложены местами доски, и даже целые куски настила. Под берегом один имперец подсадил его, а второй тут же поймал за руку, да втянул наверх.

— Как здесь? — спросил Алан, оглядываясь. Взгляд притягивала едва различимая плёнка щита, закрывавшая центр города. Её наличие подсознательно тревожило, но на деле, говорило о том что всё хорошо. Центр не захвачен, дворец и министерства в безопасности, предатели до точек фокусировки охранного периметра не добрались и старинный артефакт, качающий эфир в структуру щита работает как часы.

— Тихо. В некоторых зданиях… фабриках, да? Там заперлись люди и стараются не шуметь, пережидают, похоже. Вон в тех домах был бой, много трупов, часть с повязками, как у мятежников, часть здоровяки с каким-то совсем уж самопальным оружием, — доложился карит. — Топоры, молоты, деревяшки с гвоздями, пруты железные и ножи.

— Наверно на артельщиков нарвались, этим палец в рот не клади, — предположил Алан. — Здесь есть где укрыться ненадолго?

Карит молча указал взглядом на складские постройки в стороне. Алан коснулся пальцами груди, и Шоуки понимающе кивнул. Осталось только дождаться остальных — Шотиши вынужден был помочь Демьену с Амарими, у тех не заладилось — аристократ провалился по колено, а южанин зацепился за какую-то железяку и дорвал свой тёплый плащ. Волочащийся кусок пришлось обкорнать…

Алан встретил вздохом свою потрёпанную “свиту”, и скомандовал выдвигаться к укрытию.

Остановки приходилось делать всё чаще. Алану становилось хуже, хотя он и изображал вид бодрый и невозмутимый, и порядком напоминал бы Амарими, затеявшего какую-то пакость, если бы не цвет лица и мелко подрагивающие руки. “Упражнения” помогали, но требовались ему всё чаще и не приносили уже того облегчения, что в первый раз.

Шоуки в своё время, со своим слабы даром, ходил в “просто простывшем” состоянии два дня, потом слёг с “лихорадкой” и только на четвёртый день, приглашённая матушкой старая целительница поздравила женщину с тем, что у её чада открылся Дар, и велела нести в храм. Там, тогда ещё просто Шо, поставили на ноги за считанные часы. Сосуд благополучно раскрылся ещё через два дня, и жизнь вернулась в прежнее русло. До той злосчастной эпидемии, во всяком случае.

А у наследника стадия “кажется просто простыл” была проскочена ещё там, под завалом, похоже.

Это тревожило.

Так тревожило, что Шоуки не сиделось на месте и он выплёскивал жажду немедленной деятельности на ускорение продвижения отряда — тщательно разведывал предстоящий маршрут, пока Алан восстанавливался. Благо, его можно было оставить на всё ещё хромающего Амарими, на Шотиши, подозрительно кашляющего всё чаще, и на вроде как лояльного Демьена… По крайней мере повода усомнится в его преданности ещё не было, хотя отослать куда-нибудь от греха подальше — хотелось.

Разведка маршрута позволяла двигаться, пусть и зигзагами, но вперёд, и снижала вероятность уткнуться в очередной тупик и возвращаться назад окольными путями, а то и бегом. Северные аристократы, конечно, в общих чертах знали к каким кварталом сейчас лучше не приближаться, но в городе было слишком много переменных, им не известных.

Город со всех своих сил противился… не столько перевороту, сколько сопутствующим разрушениям. И город мог за себя постоять. Квартал золотых дел мастеров и чеканщиков обходили по широкой дуге — его накрывали видные невооружённым глазом защитные купола, а шпили на декоративных башенках, опоясывающих квартал предвкушающе потрескивали синими искрами. Артельщики действовали проще, перегораживали улицы баррикадами из всякого хлама, закрывали тяжёлыми ставнями окна, дежурили на своих баррикадах со всяким дубьём в руках да рассаживали по крышам молодчиков с арбалетами. Местами они окапывались целыми кварталами, местами — лишь одним-двумя зданиями. Кварталы вокруг банков вымирали и были тихими-тихими, ибо к магической защите прилагались ещё и очень дёрганные наёмники, готовые кидаться на всё, что шевелится. Сперва Шоуки показалось это непрофессиональным, но потом они прошли мимо ограбленного под шумок банка, возле которого явно развернулась грандиозная бандитско-наёмничья баталия, усеявшая всё трупами, и вопросы отпали сами собой.

Отдельные дома так же старались превратиться в неприступные крепости — кто побогаче прикрывались магией, кто победнее — ставнями да досками, и везде, везде наготове были вооружённые кто чем люди. По хорошему колуну было в каждом доме, так-то.

Шоуки начало одолевать идиотское подозрение, что городские жители были привычны к динстическим разборкам и заранее к ним готовились, как, скажем, готовятся к наводнениям, ставя дома и амбары на сваи.

А ещё между всеми этими мини-крепостями сновали мятежники, служба охраны правопорядка, армейские, бандиты, решившие пощипать под шумок горожан, отряды аристократов, просто пользующиеся моментом для вырезания кровников, одержимые, молодые романтики, решившие не иначе как всех спасти по одиночке или стайками, какие-то непонятные психи и просто несчастные, которым оказалось некуда приткнуться ради спасения своей шкуры.

Иногда некоторые категории из этого списка сталкивались, усеивая улицы трупами.

И всего вот этого нужно было постараться избежать. Нет, к некоторым группам можно было бы примкнуть, или напроситься под защиту того или иного дома, или же квартала, но, пока выяснишь, насколько там лояльны династии Коэнов, пока докажешь, что ты — за действующую власть…

А времени, может, осталось и не так уж много. Радовало только, что до выбранной точки соединения, надо надеяться, с подмогой, оставалось уже не так далеко. Шоуки буквально кожей чувствовал, как падает вокруг эфирный фон, и как перестаёт бунтовать его несчастный желудок.

— Ты тоже отдохни, что ли? Уже недалеко осталось, — проворчал Алан, устраиваясь на колченогом табурете в подвале погоревшего дома. Крыша и перекрытия провалились в коробочку подкопчённых каменных стен, но подвал уцелел, подпертый старинным арочным сводом.

— Лучше пробегусь, проконтролирую, — качнул головой Шоуки. Поймал долгий взгляд Алана. Выдержал его без особого усилия, и был удостоен мрачного:

— Приказываю.

Шоуки покладисто поклонился, сел на пол, скрестив ноги да занялся медитацией, прикрыв глаза и наблюдая за происходящим с помощью своего Дара. Вот Алан поплотнее схватился за уже начавшую раскрашиваться пластинку, вот мелкий металлический мусор, специально набранный в карман перестаёт мелко подрагивать. Открыл один глаз. Убедился, что наследник полностью поглощён процессом стравливания лишней духовной энергии, Шоуки бодренько поднялся на ноги, и тихо объявил:

— Я отдохнул!

Поймал прищуренный взгляд Шотиши и жест принца, означающий “я прикрою”, и ловко и тихо выскользнул в выломанное низкое окошко, располагавшееся под самым потолком подвала. Притих, оглядываясь, и ощупывая округу Даром, после чего двинулся вдоль улицы, держась вдоль каменного забора. Здания тут были в основном двух-трёхэтажные, каменные, с садиками и надворными постройками. Поставить магическую защиту из-за низкого фона тут было невозможно, и люди больше полагались на баррикады и тихо сидели в своих пенатах, выжидая и надеясь на лучшее.

В квартале было тихо. За крышами виднелись деревья обширного парка, скалистая горка, за которой начинались старинные погребения. Где-то дальше по улице должно было находиться заведение для душевнобольных, но Шоуки пересёк улицу и сунул нос в проулок, выбирая дорогу к парку. Увиденное и почувствованное им обнадёживало, и пошныряв туда-сюда, он решил обойти квартал по краю, тому, что находился ближе к неспокойным Пожарным прудам. Там до сих пор то и дело что-то громыхало и потрескивало.