Осмотренные сундуки заносили в большое пустое помещение, на террасе которого в какой-то момент нарисовался низкий столик, пара подушек, и чайный набор с изящными закусками. За этим столиком оба распорядителя и устроились — рядом помощники с писчими принадлежностями, а Шоуки со компания и дальше пришлось таскать сундуки и перебирать их содержимое, демонстрируя чиновникам. И это на голодный желудок, с утра не жрамши, а эти двое тут чаёвничают…

И времени это заняло порядком, но наконец, все двадцать сундуков (которые, между прочим, сами были изысканной работы и богатой отделки, а ещё немалого веса) нашли своё место на складе, и местные слуги шустро убрали столик. Будто и не было его — когда успели?

И началась, пожалуй, самая неприятная часть — осмотр другого приданого. Для этого ответственного дела их в один из здешних храмов отвели. Старинный, сложенный из каменных блоков, покрытых грубоватой резьбой. Небольшой, так-то, всего одна церемониальная зала со статуей Атасахики, как водится, нанизывающим на копьё какую-то невнятную массу с отростками, которая должна была символизировать десяток его противников. Мастерства у древнего скульптора недостаточно было, похоже. Но да сюжет узнаваемый, ни с кем бога-воителя не спутаешь. Вот там то, перед статуей на каменном постаменте и располагался определитель — тоже древний, массивный, в виде узкогорлой вазы, что сложена была сплошь из плоских кусочков металлов, камней да стёклышек. Словно витраж в виде вёдерной груши, покрытый чёрной паутиной… чем бы кусочки разных материалов не закреплялись. Работа грубоватая, но похоже, универсальный артефакт, а не так как в поместье Оро.

А и верно. Парни по одному подходили, прикладывали ладони. И в сосуде медленно разгорался свет, яркостью показывая размер сосуда, а тем, какой материал реагировал особенно бодро — и уровень. Сперва к нему подвели тех что послабее. Видимо, чтобы оставить дары посерьёзнее напоследок. И никаких нареканий тут у здешнего распорядителя не было. Да какие нарекания могут быть к одарённым первой ступени? Все молоды, есть куда расти. В хозяйстве, как говорится, пригодятся.

Но Шоуки всё равно занервничал. Особенно когда прошедших проверку куда-то увели. Остались они семеро, оба распорядителя, да пяток помощников и слуг. И в храме как будто зябко стало…

А у Шики, оказывается, бронзовый сосуд. Почти третья ступень. И наполнен хорошо — свет яркий вышел, тёплый. А потому самому пришлось к постаменту подходить. Ладонь на холодный неровный бок, закусить губу… Раскрыть духовный сосуд, медленно изливая его силу вовне.

Ну да, медь. Но до чего тусклый, холодный свет вышел…

— Глубокоуважаемый Аори, этому недостойному мужу на миг показалось что этот карит необычайно слаб для своей ступени.

— Достойнейший Маомин, ваша наблюдательность достойна всяческих похвал, однако же суждение ошибочно — мальчику лишь предстоит стать каритом, он ещё слишком молод для того.

— Однако же сей скромный чиновник не может не настоять на том удивительном факте, что сила обсуждаемого смехотворна.

— Вслушайтесь в слова недостойного, о многомудрый коллега! Два года назад у этого отрока был каменный сосуд души, ещё через два будет — золотой! Он подобен дивному всходу среди рисового поля, в каждом его колоске вместо зёрен — жемчужины! Добрую кровь привели под своды вашего благословенного дома, и она приумножит его богатство, дайте только время!

— Переигрываешь, — качнул головой Распорядитель Маомин.

— Есть немного, — спокойно кивнул Распорядитель Аори. — Однако это не отменяет факта, что приданое богато и щедро даже сверх оговоренного.

— Ненамного! — мужчина с некоторым сомнением наклонил голову на бок.

— Вот иэтот юноша ненамного слабее остальных будет, когда достигнет их возраста, — уверенно постановил его старший коллега. — Уж найдёшь куда пристроить.

— Уж постараюсь, — согласился чиновник, скатывая список и передавая его помощнику, тенью следовавшему за ним. Знак какой-то слугам дал. — Кстати, возвращаясь к тому нашему разговору, эта новая технология окраски зарекомендовала себя весьма неплохо, осталось только решить проблему…

Мужчины развернулись и невозмутимо удалились, обсуждая какие-то одним им ведомые дела, следом засеменили слуги. Кроме одного парня с тонким вышитым пояском поверх обычного, широкого.

— Следуйте за мной, — распорядился он, направляясь к другому выходу из-под сумрачных сводов храма.

И то хорошо. А то, кажется, в темноте уши Шоуки пылали похлеще чем артефакт-определитель.

Временное обиталище им предоставили хорошее. Аж с целыми кроватями и сундуками для личных вещей, и во вполне себе жилом помещении, а не абы где. Клан Сиасай был богат, и мог себе такое позволить. А ещё — их не оставили болтаться в неизвестности последующую неделю, пока не отгремят торжества. Представили местному наставнику молодых каритов, в распоряжении которого был целый огромный двор с постройками, плацем, да полосой препятствий, устроенной в нижнем конце двора, покрытом жирной рыжей глиной. Угонял их суровый воин знатно, но вроде как остался доволен полученным у Оро обучением. А ещё их привлекали к делам хозяйственным (тем, конечно, которые формально можно было подвести под “служение своей госпоже”) и между делом выделяли кого-то из слуг-погодок, чтобы те водили по поместью, показывали что где находится, и рассказывали о тутошних порядках. Так что неделя пронеслась почти что незаметно, переполненная впечатлениями.

А потом они таки свиделись с госпожой. Ненадолго. Достаточно для того, чтобы она освободила их от клятвы и передала Старшему Распорядителю Маомину. Всё организовали в богатом и древнем храме Предков позади основного дворцового здания, однако же торжества не получилось снова — госпожа очень торопилась и вообще ни капли не заинтересованна была в происходящем. Захлестнула возвращённый ей расшитый поясок вокруг запястий Шики, и в таком виде, не завязав даже, сунула концы в руки Старшему распорядителю. И к следующему повернулась, пока парень сбивчиво бормотал клятву. Да ушла, едва закончив с отведённой ей ролью, оставив парней в замешательстве, а Старшего Распорядителя почти что разозлённым. По крайней мере, Шоуки так показалось. Так что он торопливо, как и прочие, оттараторил слова древней клятвы да притих, в подавленном весьма расположении духа дожидаясь дальнейших указаний.

Даже то, что он теперь слуга сильнейшего клана благословенных земель — как то не радовало.

Впрочем, печали быстро были задвинуты в дальний угол заботами, жизнь почти что вернулась в привычное русло, разве только… Ну в самом деле, лучше здесь было. Богаче. Солиднее. Разнообразнее пища, мягче кровать в домике на шестерых, даже с собственным крошечным садиком, наряднее одежда. Спрашивали тоже больше, но Шоуки всегда старательно выполнял доверенное ему дело. Разве что его раз за разом переставляли с одной работы на другую, почти полгода не могли подыскать такую работу, на которой духовное и материальное достигнут гармонии ко всеобщему удовольствию. Это ему один из старших слуг объяснил. Неудобен Шоуки оказался — вроде духовный сосуд предполагает, что быть ему каритом, но с такой силой этого самого сосуда, равнять его с прочими каритами — только головную боль зарабатывать. Вот и получалось — вроде должно привлекать его к гвардейской работе, а вроде и давать что полегче, чтобы не покалечился и работал с пользой. И чтобы прочие кариты не думали что с мальчишкой нянчатся и послабления дают. Но потом вроде придумали — отдали наставнику, для работ в Копейном дворе, как называли здесь тот двор с плацем и тренировочными залами. Тот обрадовался вроде как даже — мужик суровый был, да порядок любил на рабочем месте. Даже велел Шоуки перебираться жить в пристройку к одному из залов, чтобы всегда здесь, всегда под рукой.

Парень обрадовался даже сперва — ну а как же, у него теперь был собственный дом! Небольшой совсем, вроде того, где они с матерью прежде жили, не хибара крестьянская, а крепкое здание с изогнутой черепичной крышей и даже резьбой на поддерживающих её столбах.