Окружение вновь изменилось, и мы оказались на той же скамейке. Кира поднялась и кинула окурок в урну.

— Дам тебе время поразмыслить над моим предложением. Думаю, месяца будет достаточно. Сама пока поизучаю это недоразумение, называющееся Землёй. Если найду кого-то более подходящего, будешь потом кусать локти до конца своей короткой человеческой жизни. До встречи, Икс, — подмигнула мне богиня, развернулась и, сделав шаг, исчезла.

— До встречи, Кира, — пожал я плечами, доставая новую сигарету.

Вот, с момента такой, без сомнений, странной встречи, поезд моего бессмысленного бытия встал на новые рельсы и покатился к неизведанным горизонтам. Покатился, надо сказать, не сразу. Обещанный Кирой месяц тянулся долго и мучительно.

Проводил его в попытках определить, не свихнулся ли я, сотни раз прокручивая тот самый разговор в голове, обдумывая, что я скажу при следующей встрече, и что она мне на это ответит. Я представлял перспективы, которые могут открыться передо мной, потом одёргивал себя, понимая, что это бессмысленно, слишком мало у меня для этого данных. С каждым днём приближалось чувство, сравнимое с ожиданием скорой поездки куда-то, уверен, оно вам знакомо. Ожидание становилось всё более маниокальным, в последнюю неделю я уже практически не мог спать и думать о чём-либо другом.

И вот, спустя тридцать дней, решив, что это будет символично и эффектно, до последнего сомневаясь в реальности происходящего, я отправился на рандеву, на то же самое место. Увидев сидящее на скамейке божество, я шумно выдохнул и направился к ней.

Когда я приблизился, она приветливо помахала мне рукой.

— Добрый вечер, Кира. Что, я оказался самым-самым из жалких людишек? — спросил я, усаживаясь рядом.

— Привет-привет. Могу только посочувствовать, этот мир ещё хуже, чем я предполагала, настоящая выгребная яма, без преувеличений, — сказала она. — Ну так что, надумал дружить? Сразу скажу, читать твои мысли я больше не буду, как-то это неэтично, да и неинтересно.

Я с любопытством посмотрел ей в глаза.

— Это ты так в лёгкой форме устанавливаешь новый регламент нашего дружеского общения или подлизываешься?

— Ну, и то, и другое. Насколько я успела тебя изучить, демонстрировать превосходство и контроль над тобой — прямой путь нарваться на агрессию, мне оно надо? Ну а если серьёзно, чего надумал? Нашлись основания оставаться на родине?

— Могла не стараться, я и без твоей пропаганды патриотизмом к своей «выгребной яме» не болею, вполне готов рассмотреть предложение, по замене её на современный и навороченный биотуалет в синей кабинке.

Кира прыснула от сдерживаемого смеха, я улыбнулся и продолжил:

— Ну а если серьёзно, не хочешь ответить для начала на миллиард моих вопросов, касательно приоткрывшихся обстоятельств мироустройства? Как-то не хочется нырять в неизведанные глубины, без какой-либо информации.

— Так в этом же и прикол. Без авантюрной жилки в нашей вселенной успеха не добиться. Иногда приходится нырять, даже не умея плавать, — выражение её лица переменилось на серьёзное, взгляд стал внимательным. — Постепенно ты всё узнаешь, но и ты меня пойми: то, что у тебя есть потенциал — не гарантирует тебе светлого будущего. Самое важное обстоятельство мироустройства я могу тебе открыть прямо сейчас: ничего не предопределено, всё зависит от того, как мы пользуемся выпавшими возможностями. Свобода воли всё-таки существует, и последнее слово всегда за ней.

— Как банально, но меня это радует, — кивнул я. — Ещё добавил бы, что на мой взгляд, возможность сказать слово у свободы воли появляется только при наличии ещё одного важного обстоятельства мироустройства, но не будем углубляться в философию. Ты серьёзно рассматривала вариант, что я откажусь?

Девушка удовлетворённо покачала головой, всем видом демонстрируя, что ей пришёлся по вкусу мой ответ.

— Мне по душе твоя философия, как-нибудь можно будет и углубиться. Возможность отказа, хоть и микроскопическая, присутствовала, но как я понимаю, ты готов нырнуть?

Я пожал плечами.

— Сто лет — это всё же сто лет, как минимум — это ещё полторы мои возможные жизни… Да и что-то мне подсказывает, что другого такого шанса не подвернётся. Насчёт дружбы ничего пока сказать не могу. Ты же по сути скопировала меня, а я себе, не буду скрывать нарциссизма, в целом симпатичен, может быть действительно подружимся, когда узнаю твои цели.

— Эй-эй! Не нужно тут совершать нападки на мою индивидуальность! От тебя тут только внешность и манера речи с моторикой, да и то не совсем твои! — возмутилась Кира, указывая на себя большим пальцем. — Не надо приравнивать средство взаимодействия к тому, кто его осуществляет. Цели могу назвать прямо сейчас и совершенно честно, они у нас с тобой одинаковые — стать по возможности самыми сильными и независимыми. Только твоя цель является частью моей, если сможешь понять.

— Смог, не скажу что я в восторге, но за честность спасибо, — отозвался я нахмурившись.

— Да ты просто пока не знаешь нюансов. Сразу уточню: не факт что это будет сто лет, если ты не будешь справляться с программой моего учебного заведения — отправишься обратно сюда и будешь плакать в подушку до конца жизни. Но я в тебя верю. По мере обучения периодически будем беседовать, и я буду постепенно приоткрывать завесы тайн бытия. Ну, что скажешь?

Я достал сигарету из пачки, затянулся. Выдержав драматическую паузу, ухмыльнулся и, со всем возможным пафосом, сообщил:

— Ну, допустим, плакать в подушку — в мои планы не входит. Похоже, это действительно тот случай, когда стоит нырнуть, не умея плавать. Я в деле.

Девушка рассмеялась и, улыбаясь, встала со скамейки.

— Ну раз ты такой важный, вали давай отсюда домой и ложись спать.

— Так ты решила начать нашу дружбу? С изощрённой пытки? — развёл я руки в стороны, изображая негодование.

— Ооо, это только начало, знал бы ты, что тебе предстоит… А это просто самый экономный и эффективный способ забрать тебя отсюда, — коварно прищурилась Кира и вальяжно начала удаляться от меня.

Я неспешно поднялся, затушил сигарету и направился домой, не оборачиваясь.

***

Насколько реальными окажутся угрозы Киры, я не мог себе представить даже в страшном сне. Мои чувства к ней, на протяжении этого долгого века, скакали от ненависти и желания её убить всеми возможными способами, до восхищения и благоговения.

Обрисую вкратце программу, разработанную божеством специально для меня. Она состояла из блоков. Больших блоков, между которыми мы с Кирой имели увлекательные беседы, положительно влияющие на моё понимание действительности.

Все те миры, в которых я проводил в среднем по пять-десять лет, как мне позже сообщила Кира, были не настоящими, а лишь симуляцией, запущенной ей специально для меня. Закинуть меня в реальный мир было очень дорого по ресурсам и могло привлечь к нам внимание, так что я, в каком-то смысле, действительно стал Нео и прописался во множестве разных матриц.

В каждой из них «моя богиня», чёрт бы сожрал её непостижимую сущность, ставила передо мной определённую задачу, после выполнения которой, меня ждала беседа с «несравненной», и я отправлялся дальше. Я был и убийцей, и вором, и политиком, и единственным, мать его, живым человеком на планете. Да и вообще, кем я только не побывал…

Для примера, расскажу свой самый первый опыт. Как же я охреневал поначалу. Эта стерва закинула меня абсолютно голым в сраные джунгли, населённые разнообразными тварями, похожими на мутантов разной степени уродства, главной целью существования которых являлось моё умерщвление всеми возможными способами. Задачей, поставленной ей передо мной с благожелательной улыбкой на лице, было продержаться там год, не умерев.

Нет, вы можете себе это представить? Самое первое испытание! Тебя, изнеженного благами цивилизации, ненавидящего природу во всех её проявлениях, закидывают в ад, где тебя постоянно убивают. А умирать, скажу я вам, ни хрена не получится привыкнуть, это так же отвратительно и больно в сотый раз, как и в первый. Ты не можешь почувствовать себя в безопасности ни единой секунды, и тебе надо прожить в таком стрессе целый, мать его, год и не сойти с ума, не одичать окончательно за столько времени, без какого-либо общения и взаимодействия с людьми. Ооо, сколько раз, пока я там находился, меня посещали мысли о том, что это и есть реальность, а всё, что было раньше — я просто придумал.