— Ширалам! — снова звал он. — Расскажи мне о жизни здесь.

Оградитель садился подле Виды и начинал рассказывать о том, что видел своими глазами и слышал своими ушами.

Все его рассказы начинались одинаково — как в один день в Опелейхе, когда он бродил средь торговых прилавков, желая незаметно стянуть приглянувшуюся безделку, к нему подошел Лимар. В тот день Ширалам так ничего и не украл, но зато узнал о том, что в Северном Оннаре, на самой границе с Рийнадрёком есть оградительный отряд, куда нужны воины.

— Я над Лимаром-то и посмеялся тогда, — поделился Ширалам. — Дескать, а разве мы воины? Мы воришки и бродяги, а я меча сроду в руках не держал. А он мне ответил, что этот отряд не простой, и берут туда всех.

Вида сначала с ужасом слушал, как походя вспоминает Ширалам о своем прошлом — о том, как воровал и разбойничал. Но потом понял, что сам Ширалам вовсе не считает, что делал что-то плохое — все, кого он знавал, жили вот точно так же, как и он.

— Мы тогда недолго думали, ибо кто не имеет корней, тот легко собирается в путь-дорогу. В одном трактире нашли северянина, который тоже слышал о чудо-отряде, куда и впрямь принимают даже тех, кто премудростям боя не обучен. Мы вот и решились тогда. У Лимара заплечный мешок, у меня — так и пошли. По дороге нас чуть не искромсали ножами, но боги в тот раз помиловали. Так и пришли. Хараслат нас встретил. Посмеялся над нами, как же без того, да только не обижал да не испытывал. Пришли, говорит, так и оставайтесь тут, коли пожелаете. Гнать не буду, но и силой не держу. Он нас-то мечом владеть и обучил. А мы, как платье-то оградителей надели, так сразу грешки наши нам простились. Пока я здесь, так я воин, а не вор, и никто с меня за прошлое не спросит. Жаль, что Лимар так скоро преставился.

Обычно на этих словах Ширалам замолкал, а Вида старался прогнать воспоминания о мертвом юноше.

— Лимар хороший был парень, — подытоживал свою речь Ширалам. — Хороший.

***

Лишь к вечеру второго дня Виде удалось задремать, хоть ненадолго забыв в болящих костях и своей горькой доле. Проснулся он, когда услыхал снаружи шум — все оградители, побросав дела, стали седлать коней. Ржание перемешивалось с криками Хараслата и Валёна, с ругательствами простых воинов, с топотом ног по сухой земле да с оглушительным неистовым лаем собак.

— Ширалам! — закричал Вида и тотчас же оградитель вбежал к нему.

— Что это за шум?

Ширалам, едва переведя дыхание, сказал:

— Умудь приехал. Рийнадрёкских три харда на тысячу шагов ниже их дозорного места. Хараслат воинов собирает на подмогу.

Вида хотел было рывком встать на ноги, да Ширалам его опередил — костлявая, но крепкая рука оградителя сомкнулась у него на горле, а угрожающий шепот приказал:

— А ты лежи. Хараслат мне голову снимет, коли я за тобой не услежу.

— Так ехать же нужно, — прохрипел Вида.

— Здесь остается хард, — сказал Ширалам, отпуская его. — Все воины никогда не бросают становище. А ты хардмар. Это приказ Хараслата.

Ширалам схватил свой плащ и вышел из шатра, оставив Виду одного.

“Хардмар?” — повторил про себя Вида. Он совсем позабыл, что Хараслат назначил его хардмаром.

Вида, уже не стыдясь, застонал и с трудом сел на своей перине, а потом, стараясь не дышать и не тревожить ребра, выполз из шатра.

Остальные оградители провожали харды Хараслата и Валёна, которые во весь опор скакали навстречу свой погибели.

— Слушайте меня! — хотел было зычно крикнуть Вида, но вместо этого лишь закашлялся и снова согнулся пополам.

Кое-кто обернулся.

— Я — ваш новый хардмар, — просипел Вида, оперевшись на свой меч, как на клюку. — Подседлать коней! Приготовить оружие! И никому не спать этой ночью! Никому не покидать становища!

— Зачем это? — раздался голос из толпы.

— Чтобы не просмотреть тревожный огонь, — ответил Вида.

Толпа захохотала, схватившись за животы и щербато улыбаясь. Вот уж чудак этот их новый хардмар. Дурень как есть!

— Чего смешного? — возмутился Вида. — Или вам непонятен приказ?

Вперед вышел какой-то оградитель с рыжей клочковатой бородой и рябым нечистым лицом. Даже издалека Вида учуял запах гниющей плоти и чуть не отскочил от омерзения.

— Какие это тревожные огни? У нас такого сроду не было. Али ты позабыл, где очутился, хардмар? — и он сплюнул тому под ноги.

Вида побагровел от ярости.

— Я вспорю тебе твое вонючее брюхо, — зарычал он, делая шаг вперед, — если ты нарушишь приказ! Если оставишь Хараслата без помощи!

Он и сам не понял, зачем помянул главного хардмара, но один звук его имени тотчас же запечатал рот грубому оградителю.

— Никому не спать! И не пить! — повторил Вида. — И всем быть наготове.

Оградитель отступил. А остальные, пораженные той силой, которая загорелась в глазах их нового хардмара, смолчали.

А сам Вида сел у шатра и стал глядеть на черное бледное небо и ледяные звезды. Ширалам подошел к нему и сел рядом.

— Зачем ты это сделал? — спросил он.

— Хараслату потребуется подмога, — предположил Вида, закусывая губу.

— А если нет? Ведь тогда они убьют тебя! — воскликнул Ширалам, хватаясь за голову.

— Я не знаю, — признался Вида. — Не знаю, зачем отдал приказ.

— Они убьют тебя, — мрачно повторил Ширалам. — Убьют, не дождавшись тревожного огня.

Но, к великому удивлению и Виды и остальных хардмаринов, уже под утро один из оградителей увидел чудное марево, словно кто-то нарочно зажег большой костер.

— Тревожный огонь! — заорал он, вскакивая на ноги. — Хараслат зовет нас!

И все бросились к заранее подседланным лошадям. Вида же не верил сам себе — он оказался прав! И, отпив из бутылки, вместе со всеми побежал к своему коню.

— Ширалам! — закричал он, но голос его угас.

Однако Ширалам был рядом.

— Подсоби мне! — попросил Вида, чуть не теряя сознание от боли.

Вида с трудом влез на коня — Ширалам поддержал его — и крепко перехватил поводья. Вот и первый бой подоспел… Да и за кого он должен биться! За рабов и отступников, за преступников и беглых каторжников. Да будь висельниками они все, а не дело ему — Виде Мелесгардову — отсиживаться в своем шатре. Он умрет, но не замарает себя такой грязью — хуже рабов презирал он трусов.

— Подай мне меч, — приказал он Шираламу, сморщившись от боли.

Ширалам исполнил и этот приказ.

— Не отставай от меня, будешь кричать остальным, — сказал Вида и Ширалам тотчас же вскочил в седло.

— Все на бой! — решился крикнуть он, но из груди вырвался только слабый сип. Но Шираламу было и того довольно — громом разнесся по становищу крик оградителя:

— Все на бой!

— На помощь Хараслату на бой! — выдохнул Вида и вот уже все воины закричали с ним вместе.

— Стоять насмерть! Стоять до конца да с честью поглядеть смерти в глаза!

— Насмерть! — кричали все вокруг. — До конца!

— Да не глядеть назад!

И Виде показалось, что боль куда-то ушла, а силы наоборот пришли. Его первый настоящий бой, который он встретит с оружием в руках!

Ширалам держался рядом с ним, готовый в любой миг подоспеть на помощь, но Виде это было не нужно, ибо он знал, что боги ему помогут. Будто хмельной, засмеялся он диким смехом.

— За мной, мой хард! — закричал он. — За то, чего у нас нет!

Что было силы он ударил Ветерка под бока и стрелой рванул на юг — туда, где отчаянно ждал помощи Хараслат, где были Умудь и Ракадар.

— За то, чего нет! — оглушительно грянули его воины и устремились вслед за своим хардмаром. Собаки лаяли, пытаясь догнать скачущих лошадей, а потом помалу отстали. Вида на полном скаку отпил из бутыли и покрепче перехватил поводья. Ширалам ехал рядом, с восторгом глядя на своего предводителя.

— Я умру за тебя, Вида! — закричал он в спину хардмара. — Это честь умереть рядом с тобой.

— Не умрешь. Не сейчас, — не оглядываясь назад, пообещал Вида.

Оградители неслись во весь опор туда, где уже затухал тревожный огонь.