На буфетном столе стояли подносы с овощной и фруктовой нарезкой, тарелка с сыром и крекерами и пирамида бутербродов к чаю. На стене висело Красное знамя Фэрфакса, окаймленное золотом. Я взяла себе несколько виноградин и один бутерброд, чтобы чем-то занять руки, и с напускной небрежностью оглядела комнату. Где, черт возьми, Ларри?

Сейчас, ощущая неловкость, я вспомнила, как волновалась перед встречей с Адамом за кофе в тот первый раз. Я практически бегом вернулась в свою комнату в общежитии, расположенную в старинной готической башне. Там я провела час, мучительно раздумывая над тем, что надеть, и переодеваясь пять раз. В конечном счёте остановилась на черной юбке и кардигане. Я даже ненадолго задумалась о том, чтобы высушить волосы феном, но передумала, так как не хотела, чтобы стало заметно, как я старалась прихорошиться. В конце концов, собрала их в обычный хвост. Добравшись до Студенческого центра, я потратила несколько минут на обдумывание того, как лучше расположиться, выбрав столик в углу кафе, немного в стороне, но не настолько скрытый, чтобы Адам не увидел меня. Я даже принесла с собой свою антологию Нортона, так, что, если Адам просто хотел получить мои заметки или стать партнером по учебе на промежуточном экзамене, я могла бы вести себя так, будто знала, что именно поэтому он хотел встретиться. Что-то в роде: «Ничего особенного, рада помочь в любое время».

Но сегодня я была вооружена лишь закусками. Я медленно обошла комнату, поглядывая на людей, сидящих за столами и стоящих небольшими группами. У каждого на груди был приколот бейдж с именем. Бар был переполнен людьми, ожидающими своего пива или вина, но Ларри там не оказалось. Однако, я заметила Стива, который уже раскраснелся от выпитого и возбужденно помахал мне рукой.

— Как приятно видеть Вас здесь! — Он поднял пластиковый стаканчик с красным вином. — Мне всегда нравится видеть своих подчиненных на подобных мероприятиях. Показывает достойный командный дух.

— Я бы ни за что не пропустила это, — ответила я, широко улыбаясь.

— Мы должны назначить встречу на следующей неделе, чтобы обсудить Ваше, эм… дальнейшее будущее здесь. Полагаю, Ваш трудовой договор истекает весной?

— Это так, но, как Вы знаете, я бы с удовольствием осталась в Фэрфаксе. — Мой голос прозвучал напряженно и встревоженно.

— О, и нам бы очень хотелось, чтобы Вы остались с нами, — признался Стив. — Но, как Вы знаете, все зависит от публикации книги. Как продвигается, кстати? Вы еще не заключили контракт на издание, не так ли?

— Пока нет. — Покачала я головой, чувствуя, как у меня сжимается желудок. — Но я разослала несколько предложений, так что скоро что-нибудь услышу.

— Ну что ж, моя дорогая, bonam fortunam! — Пожелал мне удачи Стив. — Я рад, что работа не стоит на месте. Все будет в порядке, если у Вас будет контракт к новому году. Не позже, иначе у меня связаны руки. — Он заметил просвет у барной стойки. — А теперь прошу меня извинить, нужно освежить выпивку.

Глядя ему вслед, я гадала, что буду делать, если потеряю работу. Стажер? Репетитор по подготовке к экзаменам? Пойти в юридическую школу, чего всегда хотел мой отец? Каждый вариант был еще более удручающим, чем предыдущий. В миллионный раз я задумалась, как такая неразбериха случилась в моей жизни? С нулевыми гарантиями дальнейшей занятости и с таким огромными долгом по кредиту на обучение, что, по моим подсчетам, мне исполнится шестьдесят два года к последней выплате…

Наконец, в толпе людей я заметила оживленно беседующего Ларри, в каждой руке он держал по бокалу белого вина. Слава Богу, он, как и обещал, оставил мне выпивку. Окликнув Ларри, я направилась к нему. Толпа слегка расступилась, и я с ужасом поняла, с кем он разговаривал.

Это был Адам.

Он задумчиво слушал и кивал в знак одобрения. Я похолодела от волнения и предвкушения. Он всё так же был худощав и атлетичен, с неуёмной энергией, благодаря которой он был постоянно в движении. Адам активно жестикулировал руками, затем сложил их на груди, после чего снова выпустил. Его темные волосы были короче, чем в моих воспоминаниях, а на висках появилась проседь. Но его лицо… Оно было прежним. Темные брови, карие глаза и резкий профиль. В своем тёмном костюме и шелковом галстуке Адам выглядел, как адвокат, которым он когда-то был. Тот, кто приглашал клиентов на обед в Four Seasons и имел офис в сверкающем небоскребе. Он был похож на тех, кого я видела порой в аэропорту и предполагала, что они направляются заключать крупную сделку, принимать закон или на совещание правительства. Я глазам своим не верила. Он выглядел как президент.

Прятаться было слишком поздно: Ларри услышал мой оклик и, широко улыбаясь, поманил к себе. Я видела, как он наклонился к Адаму, словно говоря: «Вот с кем ты должен встретиться!», и Адам слегка повернулся, чтобы посмотреть, про кого ему говорят. Не готовая к встрече, стоя как парализованная, я почувствовала, что краснею. Адам встретился со мной взглядом и незаметно кивнул, а затем отвернулся.

Неужели он не узнал меня, или решил игнорировать? Он на меня злился?

Ларри все ещё махал мне рукой, наклоняя голову к бокалу с вином в своей руке. Мне не оставили выбора, я должна поздороваться с Адамом. Мой желудок сжался, в горле пересохло.

Иди, — приказала я себе. — Иди и покончи с этим.

По крайней мере, это будет быстро.

— Энн! — воскликнул Ларри, протягивая мне бокал вина и быстро чмокая в щеку. — У тебя горят уши? Я только что говорил о тебе. Это президент — Адам Мартинес. Но вы двое уже знакомы, насколько я понял.

— Да, — сказал Адам, пожимая мне руку. Его ладонь была теплой, а хватка сильной. Когда он отпустил меня, я все еще чувствовала отпечаток его пальцев. — Мы вместе учились в университете.

Это прозвучало так формально, как будто мы были едва знакомы.

— Добро пожаловать в Фэрфакс. — Я старалась вести себя как можно непринуждённее. — Надеюсь, Вы хорошо устроились.

— Здесь очень красиво, — ответил Адам.

Вежливый. Он был слишком вежлив для бывших друзей или бывших любовников. Мы были коллегами по работе. Даже на нашем первом свидании, много лет назад, он был открытым и теплым с самого начала. Наше случайное свидание с кофе быстро превратилось в ужин и многое другое.

Но сейчас Адам молчал, не говоря ни слова, даже не глядя мне в глаза. Десять лет — долгий срок, мы оба изменились, и, видимо, он хотел мне это показать.

— Это действительно милый маленький студенческий городок, — продолжила я неуверенно. — Имею в виду, что он кардинально отличается от Хьюстона.

— Да, это так, — выдал Адам и сделал глоток из своего стакана с водой.

— Вы, должно быть, вымотались, столько новых людей. — Снова попыталась завести я разговор.

— Это напряженно, — ответил он, кивая.

— Адам! Вот ты где! — Прервала его Тиффани Аллен — директор Офиса развития. Тиффани была высокой, игривой блондинкой, которая выросла в Ньюпорт-Бич и раньше играла в волейбол в USC (прим ред.: Университет Южной Калифорнии).

Она была машиной для сбора средств, всегда брала в оборот молодых выпускников и очарованием добивалась больших пожертвований от стариков. Иногда я видела, как она разъезжает по кампусу на своем белом кабриолете с надписями USC, Фейрфакс и буквами Своего университетского клуба на рамке номерного знака.

Группа женщин стояла позади Тиффани, ожидая, когда их представят. Адам развернулся и каждой пожал руку, выражая свое удовольствие от встречи с Даниэль из офиса вице-президента, Рондой из секретариата и Селией из отдела по работе со студентами. Они работали в колледже много лет. Эти пожилые женщины, как бойцы невидимого фронта, поддерживали работу кампуса на должном уровне, оставаясь в тени. Я видела, как они смотрели на Адама восхищенными взглядами, угадывая в нем того, кто мог бы вызвать волнение в этом сонном университетском городке, такого привлекательного, с кем они были бы не прочь встретиться. Я отступила назад, когда Тиффани взяла Адама за руку и оттолкнула меня локтем, ведя Адама через комнату.