– Дрю… Андрей, у тебя всё хорошо? – спросила Катька, подхватывая меня под руку. – Мне показалось, ты пошатнулся.

– Всё в порядке, душновато здесь. И в горле пересохло, – ответил я. – Пойдём что-нибудь выпьем.

В конце зала за расставленными в шахматном порядке столиками располагалась трибуна, а над ней смонтировали высокую металлическую арку с освещением, к которой крепился небольшой экран для проектора. Задняя стена, служившая фоном, была затянута тканью с тем же принтом, как и на пригласительных: чёрный фон с серебристыми завитушками. Мы с Катькой уселись на указанное отцом место, а сам он пошёл к трибуне. Наш столик стоял в первом ряду. Я заметил, что стула там четыре, но догадался, почему, слишком поздно, когда к нам продефилировала Светочка и, непринужденно поздоровавшись, уселась рядом. Правда, ближе к Катьке. Рыжая ведьма надела зелёное платье с таким откровенным декольте, что, казалось, ещё чуть-чуть – и грудь вывалится наружу.

«Включить» придворного-таролога у меня в этот раз не вышло, и я даже не ответил ведьме на приветствие. Представлять ей Катьку, хотя Светочка весьма выразительно смотрела на девушку, даже не подумал. Обойдётся. Катька, правда, тоже стала смотреть вопросительно, только не на ведьму, а на меня.

Хорошо, отец как раз начал вещать с трибуны, и всё внимание переключилось на его выступление. Он толкнул проникновенную речь, а на экране в это время появлялись, сменяя друг друга, фото детишек-инвалидов. И понеслось: отца сменили какие-то пузаны в строгих костюмах, они задвигали речи про свои правые дела и приглашали других делать пожертвования. Объявлял всех некий импозантный мужчина в чёрном костюме и фиолетовом галстуке, а отец с вежливой улыбкой стоял рядом.

Нам принесли шампанское, стаканы с водой и целое блюдо шпажек с шашлычками из мяса, овощей и рыбы. Я сразу взял пару шпажек и принялся уплетать, не глядя ни на ведьму, ни на Катьку. Старался смотреть на экран и вещающих с трибуны, делая вид, что очень увлечён выступлением. Катька, взглянув на меня, тоже взяла себе шашлычок и стала вертеть его в руках.

К нам потихоньку спустился отец, уселся между мной и Светланой, взял шпажку с сёмгой, бокал шампанского, а когда стихли аплодисменты очередному выступающему, завёл разговор:

– Светлана, вот девушка, о которой я рассказывал. Катенька – дизайнер одежды. В твоём доме мод наверняка нужны молодые специалисты?

На некоторое время я словно оглох. Слова отца настолько ошеломили, что всё вокруг стихло. Меня оглушило ими, как раскатом грома. Я даже не услышал, что ответила Катька, видел только, как она улыбается ведьме.

Чёрт! Отец меня обыграл. Или ведьма… шах и мат! Катенька оказалась разменной фигурой в её игре. Ещё одним шагом к моему поражению. Ведьма её вмиг к рукам приберёт. А Катька доверчивая и в людях совсем не разбирается. Сразу поведётся на Светочку.

Хотя надо просто отказаться. Встать и уйти прямо сейчас. Утащить за собой Катьку. И пофиг, что подумают. Если получится скандально, будет отлично. Катька потом от стыда сгорит, а к ведьме не подойдёт.

Я встал, собираясь схватить Катьку за руку, но она встала сама и посмотрела на меня, почему-то радостно. Встали и отец, и ведьма. По всему залу послышался звук отодвигаемых стульев. А потом отец захлопал.

И все подхватили аплодисменты. Шум ладоней отца отразился сотнями рук приглашённых. Как эхом, волной прокатился по залу. За стеной скрежетнуло, и экран стал подниматься вверх, убираясь в корпус. А сама стена дала вертикальную трещину и начала разъезжаться в стороны, оказавшись гигантской ширмой.

Я на всякий случай посмотрел на руки, потом на складывающуюся гармошкой ширму.

За ней оказался ещё один зал, уставленный картинами.

– Благотворительный аукцион начнётся через полчаса! А пока вы можете рассмотреть лоты в нашей галерее с экспонатами, – жизнерадостно объявил человек в фиолетовом галстуке.

Все зашумели и потянулись в образовавшийся проём. Катька ускользнула, увлекаемая ведьмой. Я кинулся за ними, но дорогу перекрыл отец.

– У Светланы процветающий бизнес, они не только одежду производят, но и аксессуары и ювелирные изделия. И у неё как раз новый проект. Хочет использовать принты картин наших подопечных в осенней коллекции этого года. Первый ряд моделей сегодня продемонстрируем. Если хорошо пойдёт, представляешь, как выиграет с этого фонд? – отец говорил, казалось, искренне, а не с целью меня задержать. Хотя тут не разберёшь.

– Спасибо, пап, – я решил не пререкаться, чтобы сэкономить время и, обогнув его по дуге, устремился в новоиспечённую галерею.

Катькино платье мелькало далеко впереди. Чёрт!

Я стал лавировать между не спеша идущими парами и с разбегу влетел в какого-то мужчину. Прямо в плотное пузцо, обтянутое клетчатым пиджаком.

– Ох, простите, пожалуйста! – извинился я, и тут же был схвачен за локоть.

– Куда же вы так спешите, молодой человек, на таком дивном вечере? – обладатель цепких пальцев оценивающе смотрел на меня сквозь тонкие стекла очков. А ещё он улыбался, хитро так, как кот, удачно урвавший с хозяйского стола банку сметаны.

– Да вот, за своей девушкой, – я кивнул в толпу.

– Уверен, в таком обществе вам нечего за неё опасаться. Женщин стоит иногда предоставлять самим себе, чтобы они, по крайней мере, успели соскучиться, – мужчина выпустил мой локоть, но продолжал удерживать меня взглядом. – Могу я узнать, с кем честь имею?

– Шевцов Андрей Евгеньевич, – представился я, надеясь отделаться ещё парой фраз и отвалить.

– Ах, неужели! – незнакомец буквально впился в меня взглядом. – Сын Евгения Геннадьевича? Молодая смена! Прекрасно.

– Здравствуйте, Лев Константинович! – рядом со мной вырос отец. – Не чаял, что вы найдёте время посетить наше скромное мероприятие.

– Как же, как же, Евгений Геннадьевич, – мужчина расплылся в улыбке. – Благотворительность – наше всё! А что же вы так долго скрывали от нас столь прекрасного юношу?

Он пожал руку отцу, потом протянул ладонь мне:

– Ну, будем знакомы?

Я коснулся его пальцев, они неожиданно оказались ледяными, и в одно мгновение картинка поменялась. Добродушно улыбающийся Лев Константинович стоял передо мной в облаке чёрного марева. На заднем плане, как свечки, вспыхнули разными цветами ауры приглашённых.

Чёрт, досмотрелся! Как не вовремя глючить начало!

Я надеялся, что всё же сохранил лицо: не отдернул руку, хотя было такое желание, и тоже слегка улыбнулся в ответ.

Через несколько секунд наваждение исчезло. Лев Константинович ещё раз похвалил ужин. Отец отделался парой вежливых фраз и, подхватив меня под руку, под каким-то предлогом потащил прочь. Выглядело это довольно бесцеремонно.

– Чёрт бы его побрал, – проворчал отец громким шепотом, как только мы отошли подальше. – И ведь припёрся же!

– А что такое? – поинтересовался я, понимая, что Катька безнадежно упущена.

– Запомни его, – прошипел отец. – Знаменский Лев Константинович. Никогда, ни при каких обстоятельствах не веди с ним дел. Да и вообще лучше держаться от него подальше. Стервятник. Подлая, лживая тварь.

– Ясно, пап, – кивнул я.

Ни фига себе, рекомендации! А сам так мило беседовал с этим кексом. Ясно, почему аура этого Льва такая чёрная, прямо как поток мертвых душ в храме жрецов смерти.

Стоп!

Лев! Его зовут Лев. Чёрная аура!

Я полез в телефон и открыл там фотку некроманта. Похож! Блин, похож ведь!

– Пойдём, присоединимся к нашим девушкам, – отец потащил меня под руку вглубь зала.

Я оглянулся. Справа мелькнул знакомый клетчатый пиджак.

Чёрт! Неужели я нашёл его?!

Мы не успели присоединиться к Катьке и Светочке. Отец постоянно останавливался и представлял меня каким-то своим знакомым. Они радовались, увидев «молодую смену», «наследника», «надежду семьи» и тому подобное. И каждый оценивающе разглядывал меня. Наверное, пытались понять, удержу ли отцовский бизнес. Можно ли будет изменить баланс сил, если я встану во главе компании. После каждой такой встречи отец давал мне комментарии. Под конец стало ясно, что на ужине собрались исключительно «милые и добрые» люди. Но никто не переплюнул Льва Константиновича, этот явно чем-то насолил отцу.