– Да быстрее же! – заорала Хельга.

Ну и ногти у неё!

– Дай хоть обуться! – закричал я, выбегая в коридор.

Девица вытолкала меня на лестничную клетку и кинула вслед обувь.

– И отойди подальше от квартиры! Быстрее!

Я натянул туфли, сбежал вниз по лестнице и выскочил из подъезда.

Темно ещё, чёрт подери, темно на улице и холодно!

Я выскочил из дома и пробежался до соседнего двора. Остановился посреди детской площадки, щедро освещённой фонарями. У нас в районе тоже Поповкин выбил из каких-то инстанций такую иллюминацию, чтобы ночью наблюдать в окно и вызвать полицию, если кто-то из соседей задумает там хлебнуть пивка. Мода такая, что ли, у них, у пенсионеров. Надеюсь, здешний Поповкин уже спит.

Интересно, достаточно далеко ли я отбежал? Что у них там пошло не так? Дима какой-то осознался. Не Дима, а Димка. Это важно. Значит, ребёнок, тот пацан. Вот жесть! Неужели он понял, что умер? Что там теперь творится?

Да, комната помогала мне осознаваться, и этого мы не учли…

Я сел на качели, задумавшись. Но долго переживать не получилось, холод потихоньку пробрался под рубашку и мешал сосредоточиться на поиске решения. На часах была половина пятого, самое холодное время – перед рассветом. Стало совсем зябко, а пиджак остался у Коляна.

Я оттолкнулся от асфальта, и качели недовольно скрипнули. Вспомнилась похожая ситуация три месяца назад, когда отец под внушением бросил меня без денег в ресторане. И я вот так же сидел на площадке, не зная, куда податься: то ли в лапы к ведьмам, то ли к эзотерикам. А теперь вот и эзотерики меня выперли. Не так всё, конечно, но холодно и совершенно непонятно, куда идти ночью без денег и телефона. Всё в карманах этого чёртова пиджака осталось.

Я пробежался по периметру площадки, присел, отжался. На покрытии оказалось полно песка. Конечно, из песочницы дети его растащили повсюду. Отряхнул ладони, уселся на качели и стал раскачивать их взад-вперед. Движения выходили короткими, пришлось сильно подогнуть колени, да и механизм скрипел от моего веса. Какая-то дискриминация, почему не сделать качели для взрослых? Что мы, не люди, что ли?

Тут же вспомнились слова отца: «Здоровенный лось ты, Андрюха. Тридцатник скоро, а ведёшь себя как ребёнок». Но что я, по его мнению, должен делать? Носить морду кирпичом и интересоваться только «серьёзными» вещами, бизнесом, семьей, наверное. Как ни странно, по мнению отца, фехтование туда входило. А вот мои ночёвки на кухонном полу в компании эзотериков – вряд ли.

Хах! Знал бы отец, чем я с ними занимаюсь, упёк бы нас всех в психушку. Клиника какая-то «своя» у него есть, всё схвачено.

Качели одобрительно скрипнули, подтверждая. Конечно, они ждут-не дождутся, когда я с них слезу. И сам бы рад, да непонятно, можно ли подходить к квартире Коляна. И когда?

– Андрей! Вот ты где! – раздался звонкий голос, и я завертел головой. На краю площадки стоял Рыжий и держал в руках мой пиджак.

– Как ты меня нашёл?

– Ну, это было совсем не сложно, – улыбнулся Алекс и подошёл ближе. – Шлейф у тебя специфический, а ушёл ты совсем недавно.

– Шлейф?

– Ну да, энергетический след. После всех людей остаётся. Если знаешь человека, можно настроиться, отследить, какие вещи он брал или где был. Смотря сколько времени прошло. А если есть какой-то предмет, принадлежащий этому человеку, можно, и не зная его, настроиться по энергетике и найти, – улыбнулся Алекс, и в глазах его заплясали золотистые искорки. Или это в свете фонарей так показалось.

И что я на него взъелся? Нормальный открытый для общения человек, вон как подробно мне всё рассказывает.

Стоп! Что-то такое уже было. Похожее ощущение.

– А у тебя шлейф ещё очень особенный, – продолжал Алекс. – Сильно изменился после первой нашей встречи.

Ага! А ты хочешь, чтобы я тебе рассказал, почему и как именно работает защита. Эта улыбка – какой-то хитрый трюк, воздействие.

Рыжий смотрел на меня, не отрываясь, и ждал ответной реплики. Само дружелюбие прямо. Но что-то явно происходило на энергетическом уровне – я почти физически ощущал, как воздух между нами дрожал.

Я несколько раз мысленно повторил про себя «ты мне не нравишься» и ответил, изобразив на лице крайнее беспокойство.

– А что там с Коляном произошло?

По лицу Рыжего пробежала тень. Он замялся на секунду, а потом ответил:

– Система сработала не так, как мы ожидали – осознался брат Коляна. Прямо кричать стал, что они все умерли. Кухня эта рушиться начала. Мы защиту поставили, родственников усыпили. Еле сохранили… хотя от них и так мало что осталось. Да ты и сам видел.

– Да вообще жесть, – я вспомнил полупрозрачную женщину. – Как такое вообще могло случиться?! Что ж за тварь был тот некромант, который делал ритуал?

Теперь особо притворяться не пришлось, потому что это и вправду меня волновало. Стоило избавиться от наваждения, и я стал переживать по-настоящему.

– Так тебе Колян рассказал всё? Мы, когда узнали, сами в шоке были! – Рыжий посмурнел лицом. – Голубые глаза чуть дрогнули и на миг ушли вправо.

Вправо? То есть не шибко вы за Коляна переживали. Или это всё не было неожиданностью.

– Не поверили сначала, что такое могло случиться, что это как-то связано, – продолжил Рыжий. – А потом попытались проводить семью Коляна в последний путь, и не вышло! Как будто барьер какой стоит. Тут мы заподозрили неладное.

Теперь голубые кристаллики дрогнули влево. Значит, и вправду пытались помочь.

– А что ты на меня так смотришь, не веришь? – взгляд Алекса на мгновение стал колким, и по спине у меня прошёл холодок.

– Не скань, не люблю, когда без спроса, – резко ответил я. – А как так вышло, что именно Коляну достался откат, а вам нет?

– А кто тебе сказал, что нам ничего не было?! – Рыжий пристально посмотрел на меня, но я не отвел взгляда. Когда следишь за микродвижениями глаз, никак нельзя себе такого позволить.

– Было, – наконец произнёс Алекс, и лицо его расслабилось. Стало простым таким и по-детски грустным. – В нашем случае удар пришёлся на реал. Такое началось, казалось, что вся жизнь рушится. Всё пошло под откос…

В какой-то момент я перестал воспринимать, что говорит Рыжий. Остались только боль и бесконечное сочувствие. Я продолжал отслеживать движения глаз на автомате – вправо, вправо, вправо.

– Я через месяц потерял отца, через полгода – Хельга тоже, – глаза пошли влево и снова вправо. Влево-вправо. – Колян тебе не рассказывал, потому что я запретил ему. Запретил кому-либо сочувствовать нам. Маг должен быть сильным, и мы обязательно справимся. И Колянову семью тоже вытащим, я пока не знаю, как, но вытащим.

Я не выдержал и положил руку ему на плечо, хотел сказать что-то ободряющее, не знаю, что…

И тут зазвонил телефон в кармане моего пиджака.

Знакомая мелодия ударила по сознанию током. Я вздрогнул и отнял руку. Музыка отрезвляла, возвращала в реальность. Что это, мать его, было?

– Дай пиджак, – я потянул руку, и Алекс, на секунду скривившись, дал.

Я взглянул на всё ещё разрывающийся телефон. Рома.

– Андрей, ты в порядке? – голос усталый, едва слышный.

– Почти, – ответил я. – Алекс тут передал мне пиджак с деньгами и мобильником. Что, говоришь, он очень нужен вам? Что случилось?!

Я сделал встревоженное лицо и посмотрел на некроманта:

– Срочно в квартиру, там жесть у них полная! Колян с Хельгой в том пространстве застряли. Рома не справляется один.

– Чёрт! – Алекс посмотрел на меня, мотнул головой в сторону квартиры и, будто решая, кивнул. – Ладно. Давай.

Он быстрым шагом заспешил в сторону колянового дома, перемахнул через низкую оградку детской площадки и перешёл на бег.

– Ром, я к вам этого некроманта отправил. Мне кажется, он что-то со мной пытался сделать, – я посмотрел, как Алекс скрылся за углом, и двинулся в противоположном направлении.

– Я слышал, – ответил Рома. – Потому и позвонил, что он к тебе ушёл.

– Хороши друзья у Коляна, – пробормотал я. – Как у вас там?