В общем, я начала понимать тех, кто не хотел учиться.

Я тоже перехотела.

В первый день начала занятий у меня было только одно желание: повеситься. В Лораплине хотя бы можно было на парте развалиться и вздремнуть, но здесь за такое могли и из аудитории выгнать. Поэтому приходилось клевать носом, уткнувшись в тетрадку и делать вид, что внимательно записываю каждое слово.

Я высидела пять пар, на каждой из которых пришлось выслушивать настолько банальную ерунду, что мозг едва не вскипел. Единственной отрадой стали перерывы, во время которых мы переходили из аудитории в аудиторию. Я всегда делала это по балкону и каждый раз глазела на тренирующихся учеников, с завистью капая слюной на их возможность делать хоть что-то стоящее.

Судьба меня не любит — теперь это очевидно.

Честно говоря, я считала себя умнее многих людей. К примеру, умнее Слоф, или умнее Дарины. Но сегодняшний день показал, что мой мозг ничем не отличается от мозга этих девушек.

Я умудрилась зайти в мужской туалет.

Не знаю, насколько ж тупой надо быть, чтобы не заметить характерную табличку, но, да, я её не заметила. Может, так на мне сказались глупые занятия, а может, серое вещество атрофировалось за время моего пребывания у Лунеров. Факт оставался фактом. Я, совершенно ни о чём не подозревая, плавно вплыла в неправильную комнату, с наглым видом добрела до кабинки и… нос к носу столкнулась с… ну, скажем, симпатичным парнем.

Большего позора я в своей жизни ещё не испытывала.

Конечно, мне вежливо указали на ошибку, посмеялись, куда ж без этого (я хранила хмурое молчание), спросили, не первокурсница ли я (я хранила хмурое молчание), а потом сказали: «Да не переживай, бывает».

Он сказал мне БЫВАЕТ.

И уж теперь-то я была уверена: этот день не сможет стать ещё хуже. Но он стал.

На большом перерыве я спустилась в столовую, напряжённо при этом всматриваясь в лица сидящих тут учеников, выискивая среди них Дину. Вещий сон, к сожалению, не указывал дату предстоящей катастрофы, так что действовать нужно было очень осторожно. В очереди за салатами я простояла, как на иголках, а когда взяла себе поесть и присела в самый отдалённый столик, чтобы насладиться одиночеством, ко мне подсел Золин.

— Да что ж такое, — буркнула я, недовольно стукая вилкой по тарелке.

— Привет, — дружелюбно поздоровался он. — Ну что, как успехи?

— Великолепно, — отозвалась скупо.

— Здорово, я рад. У меня тоже всё пучком. — Вот тут я не очень поняла, каким ещё пучком? — Чёрт, у вас так прикольно, мне дико нравится!

— Ты серьёзно? — едва не подавилась от такого заявления.

— Вы все просто… ух! — дал он исчерпывающий ответ и впился зубами в булочку. Пожевал немного, запил, и снова откусил.

Я посмотрела на свой странный салат из продуктов, которые я вообще впервые в жизни видела, и не удержалась:

— Что значит «мы все просто ух»?

Золин взглянул на моё озадаченное лицо и задумчиво почесал в затылке. Когда дожевал, сказал:

— Даже не знаю, как бы тебе объяснить. Вот знаешь, есть такие девушки, которые все из себя такие правильные, пальцы веером, все такие из себя. Ну, понимаешь? — Заметив мою кислую мину, парень вдохновенно продолжил: — Так вот, когда с ними начинаешь тесно общаться, я имею ввиду — очень тесно, выясняется, что они такие… совсем неправильные, а иногда вообще, такие вещи творят…

Я ошарашено смотрела на него и молчала. Молчала. Молчала. Потом выдохнула:

— Ты идиот? Ты сравнил всю Академию с девушкой?

— Ну я же образно, — закатил глаза Золин. — Просто я к тому, что вы совсем не такие зубрилы, какими хотите казаться.

— Ты тут всего день, и глупо делать такие выводы, — обиделась я за свою Академию.

— Ой, да ладно, — фыркнул парень. — Сейчас сюда кое-кто подойдёт, и ты сама всё поймёшь.

«Кое-кто» появился весьма неожиданно. Пока я пыталась убедить Золина, что его выводы в корне неверны, к нам подсел незнакомец. Без приветствия, без каких-либо других слов, он просто отодвинул стул и сел.

Я озадаченно посмотрела на того, у кого наглость явно была вторым счастьем, и чуть не застонала от отчаяния. Перед нами сидел тот самый парень, с которым я столкнулась в туалете.

— Говорят, вы ищете развлечений, — с абсолютно непроницаемым лицом выдал он.

— Ищем, — хмыкнул Золин, красноречиво глянув на меня.

— Какого рода?

— А какой выбор?

В этот момент я почувствовала себя свидетелем заключения сделки с наркотиками в каком-нибудь притоне.

— Слушайте сюда, превогодки, — облокачиваясь на стол двумя руками и переходя на шёпот, проговорил незнакомец, — существуют определённые правила. Во-первых, тут стукачей не любят. Будете трепаться, вылетите отсюда так быстро, что даже пикнуть не успеете. Во-вторых, если будете курить, то только с амулетами, ясно? Учую знакомый дым, и вы вылетите отсюда очень, очень быстро. В-третьих, если я достаю вам приглашения, вы никогда не называете моего имени, ясно? Я посредник, так что не советую меня подставлять, иначе…

— Мы вылетим отсюда очень и очень быстро, — любезно подсказала я.

— Именно, — одобрительно хмыкнул он.

— Сколько стоит? — авторитетно спросил Золин.

Ему под тарелку одним незаметным движением сунули бумажку.

— Тут все расценки. Не забудь сжечь, как прочтёшь, — строго сказал этот странный парень.

Дальше начались какие-то абсурдные, совершенно далёкие от моего понимания переговоры по «передаче товара». Золин всё-таки решил подставиться в первый же день, даже несмотря на мой гневный взгляд. Поняв, что до разума парня мне не достучаться, я схватила какой-то зелёный стебель из салата и принялась хрустеть. Звук очень раздражал двух заговорщиков.

— Может, хватит? — не выдержал незнакомый мне парень.

Я хрустнула с особым наслаждением.

— Забей, это она мне на зло, — отмахнулся Золин.

— Ладно, разбирайтесь сами. Мне пора, — сказал его собеседник и покинул нас так же бесшумно, как и подсел сюда же.

— Где ты откопал эту обезьяну? — в искреннем восхищении спросила я, за что получила полный удивления взгляд.

— Ты его не знаешь?

— Неа. — Я снова захрустела.

— Серьёзно? Ты же тут… — Золин перешёл на шёпот: — Ты же тут пять лет училась.

— И что? Мне теперь всех идиотов по именам нужно знать?

— Да это же местный авторитет, он сын Главного конс-мага.

Я перестала хрустеть и ошарашено посмотрела на широкую спину в кожаной куртке, которая уже подсела к какой-то компании студентов.

— А-а-а… и правда, похож.

— Ты что, в вакууме училась? — хмыкнул Золин.

— Нет, просто я с такими личностями не контактирую.

— Со мной же контактируешь, — не согласился парень.

Я вздохнула, но отвечать на провокацию не стала, вместо этого переключилась на другую тему:

— То есть ты на его примере решил доказать мне, что здесь такие же законы, как и у вас?

— Нет, не такие же. Но видишь, ваши ребята тоже не прочь развлечься.

— Ну и что? — Я пожала плечами. — Это нам никак не поможет.

— О, ты просто не знаешь, сколько информации можно выудить у тех, кто знает об этой Академии всё, — заговорщицки прошептал Золин, но в ответ получил лишь мою скептически задранную бровь. — Ой, да ну тебя. И вообще, хватит есть стебель припариса, он не съедобный.

— Как это? — Я поперхнулась. Понятно, почему салат выглядел таким незнакомым. Что за ингредиент вообще?

— Вот так, его выкидывают обычно. Слушай, удивительно, насколько ж ты непросвещённый человек.

— Зато ты у нас просто гений, — иронично отозвалась я и доела гадкий стебель.

***

Золин был несколько… в шоке. И хотя его прекрасно осведомили о существующих порядках стродисовский Академии, с реальностью смириться оказалось трудно. Он, конечно, понимал, что приживётся тут — рано или поздно, — но сейчас находиться в общежитии среди одних парней, а потом ещё и на занятиях среди парней, было выше его сил.