Другая высокородная женщина, решившая подражать Кларе, — Саломея Краковская[69] — польская княжна, жена Коломана, князя Галицкого, герцога Славонского и Хорватского. Потеряв мужа, погибшего в битве с монголами на реке Шайо, она вернулась в родной Краков и умолила своего брата, Болеслава V Стыдливого, основать монастырь, подобный Клариному. Обитель появилась, правда, не в Кракове, а в Завихосте близ Сандомира. Саломея поселилась там с первыми польскими клариссами, но, видимо, продолжала просить брата жить поближе к родному Кракову. Через несколько лет, в 1260 году, Болеслав удовлетворил просьбу сестры и построил второй монастырь кларисс уже неподалеку от Кракова, где Саломея и прожила до самой смерти. Спустя четыре столетия папа Климент X причислил ее к лику блаженных.
Стоит упомянуть здесь и святую Елизавету Венгерскую, или Тюрингскую[70]. По своему характеру она ближе к Франциску, но ее тоже иногда вспоминают в связи с Кларой, считая, что именно пример несгибаемой стойкости служения настоятельницы кларисс помог венгерской принцессе осознать свое призвание. Елизавета — персонаж весьма значимый не только для католицизма, но и для мировой культуры. Ее образ воплощен в живописи и музыке. Существует крупное музыкальное произведение — оратория «Легенда о святой Елизавете», созданная Ференцем Листом. Елизавета Венгерская прониклась францисканскими идеями в 16 лет, но замуж ее выдали двумя годами раньше. Супруг ее, правитель Тюрингии ландграф Людвиг, религиозных устремлений жены не разделял и выказывал недовольство ее постоянным общением с нищими и больными. Узнав, что ландграфиня собралась продать замок и потратить деньги на нужды бедняков, он запретил ей всякие занятия благотворительностью, и Елизавете пришлось тайком выносить продукты для своих подопечных. Однажды муж встретил ее на улице с передником, полным хлеба для сирот, и набросился с гневным криком. Он требовал показать содержимое передника, жена противилась, и ландграф применил силу. В переднике оказались розы. Другая легенда рассказывает об уходе ландграфини за прокаженным ребенком, которого она положила на свою постель, укрыв дорогим покрывалом. Узнав об этом, супруг ворвался в спальню и в гневе сорвал покрывало, но под ним оказалась лишь статуя Младенца Иисуса. После этого Людвиг полностью признал правоту жены и всячески ее поддерживал.
Сюжеты легенд о святой Елизавете иногда приписываются другим праведным аристократкам, например святой Изабелле Португальской[71].
Список знатных дам XIII века, попавших под влияние Клары Ассизской, велик, хотя точные подсчеты затруднены нехваткой документов. Возможно, в ее духовных ученицах и адресатах состояла Кунегонда Польская, Маргарита Прованская, жена Людовика IX Святого, Йоланда Краковская, Герментруда Брюггская и многие другие.
Среди них выделяется главная «виртуальная» сподвижница Клары — святая Агнешка Пражская[72], дочь короля Чехии Пржемысла Отакара I. Она стала первой среди особ королевской крови, вступивших в орден кларисс.
Женщины состояли в переписке около двадцати лет, так ни разу не увидевшись. По четырем сохранившимся Клариным посланиям видно, как она знакомилась с царственной особой, как постепенно входила в доверие. В первом письме есть обращение на «вы» и официальные славословия, принятые для бесед с царственной особой. Помимо этого, послание состоит не только из уместных библейских цитат, но и собственных образных и доходчивых фраз, говорящих о литературных способностях настоятельницы Сан-Дамиано. Она призывает еще не знакомую, но уже зарекомендовавшую себя благими делами чешскую принцессу идти до конца в своем христианском призвании. В сильных выражениях описано счастье быть невестой Христа: «Если возлюбите — станете целомудренной. Если коснетесь — исполнитесь чистоты. Примите Его, дева. Его власть сильнее всякой другой, благородство выше, Его облик прекраснее, любовь приятнее». Далее Клара цитирует отрывок Священного Писания о невозможности служить Богу и мамоне и прибавляет: «…одежда точно так же с наготой спорить не может, потому как первой быть вскоре низринутой на землю; и в славе земной пребывать невозможно тому, кто хочет в небесах воцариться со Христом».
В дальнейших посланиях Клара уже переходит к доверительному «ты» и руководит духовным ростом Агнешки: «…обещанное тобой удержи, что делала — делай и не упускай из рук; бег ускоряй, шаги удлиняй ногами неутомимыми, чтобы прах не пристал к стопам твоим; в творящей радости и вере придешь к блаженству истинному на сей дороге». Текст может показаться не очень понятным, если не знать всей подоплеки. Во время его создания (примерно 1235–1238 годы) Клара яростно боролась за сохранение образа жизни кларисс в изначальной францисканской строгости. Папа Григорий IX решил смягчить требования к бедности, сделав орден Клары похожим на остальные женские ордены, и написал для этого собственное «Правило». Ей нужно было успеть заручиться поддержкой Агнешки до публикации папского «Правила».
Это еще одно проявление совершенно «телевизионной» популярности Клары. Подробности ее быта волновали людей, находящихся за много километров от Сан-Дамиано. Понтифик лично приезжал в ее бедную каморку и с испугом смотрел на камень, служивший ей изголовьем, и ужасные объедки, составлявшие обычный рацион. Он предложил освободить ее от обета, данного в юности. В ответ Клара попросила сохранить ей возможность жить так, как она считает нужным. Для средневековой женщины, полностью подчиненной мужчине в вопросах духовности, это очень серьезная заявка. И еще интересный момент: когда говорят об истории борьбы за равноправие женщин, то вспоминают прежде всего суфражисток XIX века. Но ведь их выступление подготавливалось веками и началось не с Жорж Санд (которая, кстати, в одном из своих самых известных романов — «Графиня Рудольштадт» — обращается к идеалам францисканства), а с гуманисток эпохи Возрождения, зачитывающихся «Цветочками святого Франциска». На них история радикальной аристократки Клары Оффредуччо не могла не оказать влияния.
Папе Григорию (как и другим папам) не удалось уговорить Клару жить «нормальной» жизнью. Она добилась знаменитой «Привилегии бедности», защищающей кларисс от любых послаблений. Но этого было недостаточно. Требовалось официально закрепить и прояснить непонятные большинству ограничения, и Клара написала свой устав. За 12 веков существования христианства на такое не осмелилась замахнуться еще ни одна женщина. Очень долго ей пришлось ждать папской буллы, подтверждающей законность сего творения. Она уже тяжело болела, но предрекла, что не умрет, покуда не увидит послания от понтифика. И папский гонец успел застать ее живой. По легенде, она поцеловала печать буллы и на следующий день мирно отошла ко Господу.
Есть еще одно свидетельство удивительного дара Клары — воздействия на расстоянии. В 1234 году в Сполетское герцогство вторглось войско Фридриха II. Этот император верил в свое небесное предназначение, считая себя наместником Бога на Земле. Разумеется, папского авторитета для него не существовало, и он не упускал возможности устроить резню в городах, поддерживающих Святой престол. Разорив долину Сполето, императорское войско приготовилось к штурму Ассизи. Перед монастырем Сан-Дамиано уже стояли воинские палатки, и солдаты пугали монахинь, взбираясь на стены обители. Увидев это, Клара взяла чашу для Причастия, называемую ciborium, и показала ее в окно. После этого, как записано в хрониках, солдат отбросило назад, будто ослепленных, и они обратились в бегство. Похожая ситуация произошла позднее с сарацинским нашествием. Тогда Клара просто поставила всех сестер на колени и велела молиться о спасении города.
Благодарные ассизцы не забыли Клариного заступничества. Когда она умерла, правители Ассизи заставили кларисс отдать ее тело городу, который она дважды спасала. Ее захоронили в церкви Сан-Джорджио, где, по преданию, она впервые услышала проповедь Франциска. Спустя два года после смерти, в 1255-м, произошла торжественная канонизация и был заложен первый камень церкви Санта-Кьяра, но перенести мощи туда сразу не удалось, а потом началась эпидемия чумы, разрушившая привычные жизненные устои. Полузабытые останки Клары пролежали в Сан-Джорджио почти шесть веков, пока, наконец, уже в XIX веке их не начали активно искать. К великой радости ассизцев, в 1850 году могила Клары нашлась и кости святой наконец упокоились в базилике, носящей ее имя.
