— Если хочешь, можем позавтракать на террасе. Тебе же там понравилось, верно?

Замерла от неожиданности, впившись взглядом округлившихся глаз в широкую спину с четко очерченными жгутами мышц. В голове буйством красок всплыли воспоминания, связанные с террасой, бросая в жар и опаляя щеки, к которым я тут же приложила ладони в попытке остудить, воспользовавшись тем, что Олег не видит моего лица с лихорадочно блестящими газами.

— Э-э-э, — глупо протянула, пытаясь сообразить. Понравилось? Он имеет в виду саму террасу, ведь так? — Да, но думаю, что и здесь неплохо.

— Как скажешь, — ответил ровно, продолжая копошиться у столешницы, гремя посудой.

— Помочь? — спросила, не выдержав. Совершенно не привыкла сидеть сложа руки, пока другие чем-то заняты. Особенно когда дело касается бытовых вопросов. А получать подобную заботу от мужчины и вовсе дико. Стереотип об образцовой семье, в которой жена накрывает на стол для мужа, вернувшегося или же наоборот уходящего на работу, слишком прочно засел в голове, подпитываясь от многочисленных примеров знакомых пар.

— Не стоит. Отдыхай, — от такой опеки, вроде бы самой простой и примитивной, грудь сдавило щемящим чувством нежности. Еле удержалась от импульсивного желания подорваться и, налетев ураганом, обхватить крепкий торс руками, уткнуться в обнаженную грудь и не отпускать. Долго. Но боюсь, таким резким порывом посею зерно сомнения в моем психическом благополучии.

Повернувшись, Олег поставил на стол две тарелки: одну передо мной, вторую напротив. Самый обычный омлет, испуская легкий пар, выглядел очень аппетитно, распространяя умопомрачительный запах по кухне. Или же просто я настолько голодная? И все-таки один момент не оставлял в покое.

Озадаченно огляделась, тем самым привлекла внимание Олега, разливающего чай по кружкам. Угадал, что кофе я не особо жалую?

— В чем дело? — присев, спросил и обвел кухню взглядом в точности, как я.

— В доме есть еще кто-то? — неосознанно прошептала, натягивая футболку ниже на колени.

— Нет, — покачал головой. — Откуда такой вопрос?

— Просто… — опустила взгляд вниз, не зная, как теперь выйти из ситуации и не обидеть. В прошлое утро в его доме мы завтракали, заказав еду из ресторана, поэтому сейчас я подумала о том, что, возможно, у него есть кто-то, кто готовит ему. — Это ты приготовил?

— Да. Тебя это удивляет?

— Ну, — замялась, неловко улыбнувшись, — если честно, то да. Не знала, что ты умеешь готовить.

— Я и не умею, — ничуть не оскорбился Олег, накалывая на вилку жареные яйца и отвечая на улыбку взаимностью. — Ничего, кроме омлета. Мама часто работала в ночные смены и не успевала возвращаться к тому моменту, когда я просыпался, чтобы пойти в школу. Приходилось готовить завтрак самому. Самое простое, быстрое и в то же время полезное — пожарить яйца.

— Странно, что ты думал о полезности. Обычно школьники ненавидят здоровую еду, предпочитая перехватить что-то типа бутерброда с колбасой.

— Возможно я был бы таким ребенком, если бы не мой тренер, который приучил к режиму.

— Тренер? — заинтересовалась я.

— В школе по вечерам он вел занятия по боксу. Каждый раз я проходил мимо зала и не мог удержаться от того, чтобы не взглянуть на тренировки. Я безумно хотел заниматься у него. Как завороженный смотрел на них, мечтая обрести такую же силу и мощь, чтобы валить с одного удара. В то время меня назойливо посещала мысль, что мою маму кто-то обидит. Не знаю почему, но я был уверен в этом. Как и в том, что я не смогу ее защитить. В итоге опасность, конечно же, оказалась лишь в фантазиях подростка, но тогда я не мог отделаться от этой мысли. Чувствовал себя обязанным ее защитить. Как единственный мужчина в доме.

— И ты начал заниматься? — нетерпеливо уточнила, когда Олег прервался на то, чтобы отпить чай. Одна часть меня не хотела отвлекать его от завтрака, а другая как одержимая хотела слушать и слушать. Ловить каждое слово, каждую крупицу информации о нем.

— Не сразу, — продолжил он. — Занятия, как и все в этом мире, стоили денег, с которыми у нас всегда была напряженка, поэтому я даже не заикнулся маме о боксе. Знал, что она из кожи вон вылезет, но заработает на эти тренировки. Начал заниматься дома, скопил на гантели, пытался повторить подсмотренные упражнения. Конечно, мой интерес не остался незамеченным. Иваныч, тренер, долго присматривался ко мне, не отгонял, а в один из дней открыл дверь и затащил внутрь, выдав форму с перчатками и сказав, что единственная уважительная причина для пропуска тренировки — смерть.

— Ничего себе, — выдохнула. — Он не брал с тебя денег?

— Ни копейки, — отрицательно качнул головой. — Иваныч — мировой мужик. Пример для меня. Наверное, единственный, на кого я ровняюсь. Он мне как отец, которого он, в общем, и заменил. Всегда был рядом, помогал нам с матерью. Ухаживает за ней уже больше двадцати лет, — усмехнулся. По-доброму. — Она то отвечает ему, то бегает от него. А он не сдается.

Прыснула от смеха, спрятав лицо за кружкой чая. Кого-то мне это напоминает. Двадцать лет… Удивительно. Если так называемый Иваныч его практически воспитал, то все понятно. В случае присутствия у Олега хоть капли целеустремленности тренера, шансов отвертеться у меня нет. Почему же улыбка не сходит с лица? Как сумасшедшая сотрясаюсь от беззвучного смеха. С ума сойти. Как символично, что и женщину Филатов выбрал такую же, не оценившую его настойчивости.

— С чего приступ веселья? — Олег откинулся на спинку стула и окинул меня прищуренным взглядом, в глубине которого плясало скрытое веселье, угадывающееся и по легкой ухмылке.

Я, будучи не в состоянии ответить, лишь махнула рукой, одновременно покачав головой. Боюсь, если начну говорить, не удержу новую вспышку смеха. Полностью сосредоточившись на еде, всем видом показала нежелание объясняться. Олег тактично поддержал, вернувшись к завтраку.

— Ты обещал рассказать о наркотиках, — напомнила, отодвинув опустевшую тарелку. Двумя руками обхватила кружку с дымящимся чаем, поднесла к лицу и с блаженством вдохнула аромат бергамота. Мой любимый.

— Не беспокойся на этот счет, — Олег встал, собрал посуду и отправил ее в посудомоечную машину. Решил сразить меня своей хозяйственностью? Неплохой ход. — Ты здесь ни при чем. Хотели ударить по мне.

— И все же я хочу знать. Какое ты имеешь ко всему этому отношение? — посмотрела на него поверх кружки, когда он вернулся за стол и, положив подбородок на сцепленные в замок руки, остановил взгляд на мне.

— Напрямую никакого. По сути это дело Паши. Как прокурора. Но нас всех не устраивает такое положение дел, при котором в городе, да и во всей области, людей подсаживают на наркоту. Все началось с того, что несколько месяцев назад Дима заметил участившиеся случаи передоза у себя в клубе. Иногда такое случается, предупредить все невозможно. Однако оказалось, что это не передоз, как решили сначала, а тяжелые расстройства и побочные эффекты вплоть до смертельного исхода. С тех пор мы пытаемся выйти на этого наркобарона, но ему каждый раз удается ускользнуть и запутать следы. Несколько раз он пытался наглядно показать нам, что мешать его деятельности не стоит. Случай с тобой — одно из предупреждений.

К концу рассказа тон голоса понизился, приобретя мертвецки холодные нотки. Взгляд, до этого направленный на меня, рассеялся, пройдя сквозь, выдавая глубокую задумчивость.

— Не понимаю, как это могло навредить тебе? — нахмурившись, призналась я.

— Никак. Думаю, это была лишь демонстрация того, что ему известно о твоем существовании и что ты мне дорога, — прикусила язык, с которого был готов сорваться глупый девичий вопрос: «Правда дорога?». — А еще повод макнуть меня носом в собственный промах, раз он так легко смог добраться до тебя.

Раздосадовано закончил, сжав губы и зло потирая собственный подбородок, устремил взгляд опасно сузившихся глаз в сторону.

Его на самом деле беспокоило случившееся со мной. Я, может быть, недостаточно долго знаю Олега, но за время нашего общения поняла одно: он максималист. Во всем. Будь то работа или отношения. Либо все, либо ничего. И сейчас я четко вижу, как он не может смириться с тем, что сам навел прицелы взглядов своих недоброжелателей на меня, если судить по тому, сколько раз за последние сутки услышала в его голосе смесь раздражения, злости и горечи.