— Дура! — воскликнула моя подруга Юлька, взмахнув рукой. — Ну как можно такого мужика упустить?

Отвернувшись от телевизора, с вопросом взглянула на меня.

— И не говори! — а я что? Я с ней полностью солидарна. — Любит ее, на руках носит, прощает все, — загибала пальцы, перечисляя достоинства мужчины, пусть и несуществующего.

— Вот именно! — кивнула. — Подумаешь, немного с криминалом связан. Ну и что?

— А у кого в наше время полностью легальный бизнес? — добавила я, отправив в рот очередную ложку шоколадного мороженого.

— Во-во, — Юлька многозначительно подняла вверх указательный палец. — Зато при деньгах. С таким мужчиной не нужно думать, на какие деньги ребенка одевать. Ты представляешь, — начала возмущенно, резко сменив тему, — Петька, хулиган такой, штаны порвал.

— Опять? — спросила удивленно. Если мне не изменяет память, на прошлой неделе она жаловалась на то же самое.

— Снова! Третьи за этот месяц! — в негодовании шлепнула себя по колену подруга. Да уж, детки — дорогое удовольствие. А Петя так вообще — конвейер по производству дырок, если верить рассказам его мамы.

— А зимние ботинки? — не унималась Юлька. — С толстым носком уже не налезают! А еще новогодний подарок покупать! — прервалась, чтобы со злостью зачерпнуть большую порцию мороженого. — Понимаешь, все дорожает, особенно детское, а зарплаты не растут! — с полным ртом лакомства жаловалась подруга.

Я согласно кивала, больше для поддержки, нежели из-за понимания. Рада была бы понять, да только детей у меня нет. Одна-одинешенька в свои двадцать восемь. Непонятный возраст. Для одних уже старая дева, для других — женщина в самом соку.

Единственное, насчет зарплаты понимаю. Вместе, в одной больнице, медсёстрами работаем. Скажу одно: не уважают у нас медицинский персонал.

— А Сашка? — напомнила подруге о существовании у нее мужа.

— А что Сашка? Обещали премию на работе, да вот что-то пока никак. Сидим, ждем, — развела руками Юля.

— А чего сидеть? Давай одолжу? — предложила я.

— Ой, нет, спасибо, Ань, — отрицательно помотала головой, — перед новым годом тебе самой деньги нужны, — промолчала, вопреки желанию закричать: "Некуда мне их тратить!" Точнее не на кого. Родителям и семье Юльки подарки куплены. Других близких не наблюдается.

Так, где спонсор хорошего настроения и отсутствия депрессии от одиночества? С наслаждением вкусила еще одну порцию мороженого.

— Опять к этому тюфяку побежала, — махнув в сторону телевизора, вернула мое внимание к сериалу подруга. На экране глупая, по нашему мнению, героиня обнималась с молодым парнем. — Что она нашла в этом смазливом студенте?

Я пожала плечами, потому что ни одного аргумента в защиту девушки не было. По факту: парень проигрывал по всем фронтам предмету нашего воздыхания.

На столе завибрировал телефон Юли. Ругаясь на звонившего, из-за которого пришлось оторваться от сериала и шоколадной сладости, ответила:

— Да?! — пауза.

— Господи, дай мне сил, — прошептала, подняв взгляд на верх. — Чуть позже буду, — сбросив вызов, раздражённо откинула телефон в сторону.

— Что-то случилось? — поинтересовалась я.

— Хорошо, милая, — корча лицо, явно передразнивала звонившего Юлька. — Ну кто так жену домой зовет?! — повернувшись ко мне, с возмещением воскликнула. — Мужик каким должен быть? Твердым! Сказал домой — значит домой! Пришел, схватил и забрал! А этот мямлит. Тьфу! — демонстративно сплюнула в сторону телефона.

На самом деле Юлька мужа любит. Да и он ее спустя пять лет брака на руках носит. Образно, конечно. Что поделать, если комплекцией не вышел?

Вообще Сашка — отличный муж. С ребенком помогает, по дому, все в семью несет, а не как другие от жены заначки прячут. Один минус — больно мягкий.

— Например, как он, — я мечтательно кивнула в сторону телевизора, на экране которого красовался идеал мужчины. Кстати, именно от его напора и бежит главная героиня. Ах, глупая! Вот я бы оценила.

— А какой красавчик, — на выдохе пропела подруга.

— Такой мужественный, — добавила, продолжая восторгаться предметом обожания всех любительниц турецкого кинематографа. Что поделать, если они умеет затронуть женские сердца?

— Эх, — мечтательно протянули в унисон.

— Господи, дай мне такого мужика. Чтоб взвалил на плечо и понес в свою берлогу. Буду самой счастливой, — сложив руки в молитвенном жесте, прошептала в потолок, когда на экране появились титры.

Пятница — день тяжёлый, когда в четверг у тебя был выходной. Всем сердцем люблю свою работу, но иногда так хочется простого человеческого работать с понедельника по пятницу с девяти до шести. Но получается, как получается, а именно как захочет левая нога старшей медсестры.

Снега за ночь выпало больше, чем за две недели декабря, и я, увидев пробки в девять баллов, с тоской посмотрела на свою верную ласточку, далеко не последнего года выпуска, и потопала до метро. Ноги проваливались в толщу снега на тротуаре, и к моменту, когда я зашла в больницу, настроение испортилось окончательно.

Я входила в число людей, впадающих в зимнюю спячку по мере уменьшения светового дня. Идешь на работу — темно, возвращаешься домой — темно. Ну как не взвыть при таких условиях? Срочно мне дозу витамина Д и серотонина, иначе покусаю кого-нибудь.

О, а вот и первый кандидат! Мне навстречу, запыхаясь, бежал молодой практикант. Зелёный совсем, жизни не знает, опыта нет, соответственно больно впечатлительный.

— Анна Николаевна! — добежав до меня, Миша остановился и, уперев руки в колени, согнулся пополам, тяжело дыша. Да уж, печально. — Как хорошо, что вы пришли! Там пулевое ранение. Кровищи столько, что… — покачал головой. — В общем, Егоров будет экстренно оперировать. Алла Валерьевна уже там, но еще одна медсестра нужна, а все заняты на плановых.

— А ты? — на ходу раздеваясь, прохожу в пустую ординаторскую. Если никто не прохлаждается за чашечкой кофе, правда завал.

— Я… — замялся парень, явно не желая признаваться, — Егоров меня выгнал, — стыдливо опустив голову, пробормотал себе под нос.

— За что? — повесила пальто, переобулась и накинула халат, стянув с вешалки. Обернулась, застегивая. Миша стоял красный до ушей. Боже мой, какая милота! Сказала бы я, если передо мной не находился без пяти минут дипломированный медбрат, к тому же мужчина.

— Я в обморок упал, — прошептал еле слышно, после чего, резко подняв голову, принялся оправдываться. — Просто никогда не видел столько крови! Все от неожиданности, так-то я крови не боюсь. Обещаю, это в первый и последний раз! — для пущего убеждения приложил руки к груди.

— Ладно, не переживай, — проходя мимо, похлопала по плечу, — было и было. Привыкнешь. Только не попадайся на глаза Алексею Александровичу сегодня, — посоветовала, зная крутой нрав нашего лучшего хирурга.

Быстрым шагом пересекла коридор и зашла в операционный блок. В предоперационной встретила Егорова, уже обрабатывающего руки.

— Привет, Ань, — заметив меня, зычным голосом поздоровался он, продолжая втирать в руки антисептик. Заняла раковину по соседству.

— Здравствуйте, Алексей Александрович, — вообще у нас дружное отделение и, как правило, не при пациентах мы обращаемся друг к другу по имени, но, во-первых, мужчина немного старше меня, во-вторых, я сильно уважала его за огромный опыт работы и непревзойденный профессионализм, поэтому официальное обращение было в некотором роде данью почтения.

— Вовремя пришла, а то Аллки одной явно не хватит, а этот студентишка, — махнул рукой, не желая продолжать. — Тяжелое ранение, очень близко к печени. Кровотечение с горем пополам остановили, теперь пулю надо достать.

Кивнула, приняв информацию. Ничего, справимся. И не таких вытаскивали.

— В полицию сообщили? — мимоходом поинтересовалась, когда мы, одетые в полное обмундирование, состоящее из хирургического халата, шапочки, маски и перчаток, направлялись непосредственно в операционную.