— Там могут только добавить, — жестко отозвался Маэдрос. — Иди, если хочешь.

— Изверги, — простонала Тома. — Я забодалась бегать за вами по всему полигону, как юная горная коза. Дайте хоть кофе выпить. И водки.

До мастерского лагеря они добрались безо всяких приключений. Только время от времени шипела рация на поясе у Томы. Один раз по связи затребовали Амон-Эреб, Тома буркнула в ответ неразборчивое:

— Щас буду на мастерке.

На мастерке они застряли. Наверное, это было что-то вроде первого героического испытания — преодолеть сопротивление мастеров. Тома ушла к костру, а ее подопечные эльфы остались на границе леса и освещенного лагеря.

Комары зудели. У костра разговаривали на повышенных тонах. Роланд потянулся почесать ухо, по привычке — правой рукой, и теперь выпутывал волосы из латницы.

Ирка в это время осознавала. Вот они собрались идти вызволять пленника из Ангбанда. Ангбанд — это как Мордор, только круче. Вот они проберутся туда через тайный ход, почти как Фродо и Сэм. Наверное, тайный ход в Анбанде похож на тот, который начинается от их собственного чернополиэтиленового сортира. Они пройдут по нему, и окажутся внутри. В чужом лагере, где полно неспящих орков и балрогов, а еще есть пыточные, и девушки носят ожерелья из отрезанных пластиковых ушей. И как они там вообще будут искать Айфе?

— Что так долго-то? — пробормотал Влад и прихлопнул комара на плече.

— Ты думаешь, там кому-то сильно хочется идти нас отслеживать? — Роланд пожал плечами. — Вместо водки-то и девок.

— Что-то рано они расслабились. Последняя же ночь игровая, самый движ. И утро завтра игровое.

— Так, — сказал Цемент и с решительностью танка двинулся к костру.

— Когда-нибудь, — заговорчески начал Влад, обернувшись к Ирке, — ты узнаешь, что бывает хуже. Например, рулежка на три часа на солнцепеке посреди боевки, когда…

— Не каркай, — оборвал его Роланд. — Еще у Ангбанда может быть насчет нашей авантюры мнение.

— Да пусть засунут его себе и утрутся! У нас все по правилам этим дурацким, мы две ночи обрывали чипы с их хода.

— А что мы будем делать внутри? — осторожно спросила Ирка. Это показалось ей сейчас важнее, чем уточнять, что про «рулежку» она не планирует узнавать в принципе. Вроде как.

— По обстоятельствам, — философски отозвался Роланд.

От костра к ним двинулись трое. Цемент и Тома были узнаваемы даже против света, насчет третьего Ирка не имела ни малейшего понятия.

— Сейчас, — сказал этот третий приятным девичьим голоском. — Предупредим Ангбанд и двинемся.

— Стопэ, — в голосе Цемента слышалось неприкрытое возмущение. — Это диверсия. Какое нафиг предупреждение о диверсии? Может, мне к ним в ворота сходить постучать. Типа ждите, сейчас с заднего прохода зайдем?!

— Он прав, — сказала Тома спокойно.

— То есть, вы собираетесь идти через Анфауглит, и вас никто не заметит?

— Так я же не король мой и родич Нолофинвэ, чтобы переться через Анфаулит с развернутым стягом и под пение рога, — кажется, Роланд пытался шутить. — И долбиться потом в ворота как-то тоже не собираюсь.

— И потайной ход никем не охраняется? В Ангбанде? Это читерство. Там игротехи, они ведь тоже люди, спать иногда хотят.

— Читерство дрыхнуть, когда весь полигон играет, — отрезал Цемент. — Мы две ночи резали их дозор возле тайного хода. Если они не выставили его на третью, я не знаю, кем это надо быть… Мужики, кстати, мне бутылку торчат, что им не пришлось там четыре часа колоситься. Быстренько сдохли, быстренько ушли спать. Все, пошли, а то комары нахрен загрызут, оркам ничего не останется.

Он первым зашагал обратно к дороге, увлекая за собой обоих мастеров.

К чести ангбандских игротехников, дозор возле тайного хода все-таки был на месте. Пятеро орков толклись на тропинке, подсвеченные лунным светом. Кто-то курил, огонек сигареты был хорошо виден в ночи.

— Помним, да, что ночная боевка — два на два? — тихо спросил Цемент и добавил: — Подсветите нам.

К полному удивлению Ирки, Маэдрос и оставшиеся трое орков дисциплинировано отошли к кустам. Тома достала фонарь.

Поединок получился коротким, на смену одному орку почти сразу встал его товарищ, а в какой-то момент отшагнул в сторону и Влад. Маэдрос выхватил меч из ножен, перебросил в левую руку.

— Ты что, Однорукий? — туповато спросил орочий вожак.

— Помните меня, твари? — судя по голосу, Маэдрос усмехался.

— Пламень его духа горит так ярко, — нараспев проговорила Тома, — что вам страшно даже здесь, в землях под Тенью.

— Перевяжи меня, пожалуйста, — сказал Влад и протянул Ирке руку.

Она торопливо начала наматывать белую тряпку прямо поверх его рубахи. Как это должно было быть по правилам, Ирка помнила очень смутно, но ни Тома, ни второй мастер ничего ей не сказали. Орки их занимали гораздо больше.

То ли игротехники и в самом деле решили, что бояться однорукого эльфийского лорда, то ли Цемент с Роландом были такими хорошими бойцами, но дальше как-то обошлось без раненых.

— Там дальше ловушки в коридоре, — сказал орочий вожак, щелкая зажигалкой. — Тяжран сразу.

— Надо было оставить кого-то живьем и погнать перед собой, — зло сказал Влад. Кажется, по жизни ему случайно попали по локтю. Локоть, соответственно, болел.

— Это и отличает нас от них, Исильмо, — проронил Маэдрос и первым ступил в проход, отмеченный натянутой веревкой.

— Погоди, высокий лорд, — Ангдол отстранил его. — Я впереди. Я все-таки мастер по механизмам. И разведчик, и хрен его знает, что еще, каждой дырке затычка, блин.

Один из орков пошел вместе с мастерами снаружи коридора.

Смутно белели в темноте веревки ограждения, которым был отмечен тайный ход. На тропе приглушенно разговаривали мертвые орки. Шумели сосны над головами. И от всего этого Ирке стало как-то здорово не по себе.

Цемент включил фонарик, и лес залило бледное сияние. Ирка почти ожидала каких-то протестов от орка и второго мастера, но орк только цокнул языком:

— Прикольная штука.

Фонарик в руке Цемента был сделан в форме прозрачного кристалла.

— Любите вы, эльфы, камешки светящиеся, — хмыкнул орк.

— Мы не Феанаро, но тоже кое-что можем, — довольно отозвался Цемент.

В бледном свете фонаря окружающий лес не стал ни дружелюбнее, ни приветливее. А потом Ирка разглядела впереди растянутый между кустами скелет, и ей пришлось зажать себе рот руками, чтобы не закричать.

Наверное, это было анатомическое пособие или что-то вроде того, но в ночном лесу оно выглядело до ужаса настоящим.

— Прикольно, — сдавленным голосом проговорил Влад.

— Внимальнее, — выдохнул Маэдрос. — Может быть ловушка.

— Вижу ее, — почему-то шепотом отозвался Цемент, поводя фонарем из стороны в сторону. — Тут веревка, тонкая и темная, прямо поперек натянута. Пригибайтесь.

Потом была какая-то разметка на земле, над которой Цемент долго сидел на корточках, пока не решил, что нужно пробираться вплотную к левой "стене". Потом — вразнобой натянутые веревки, через которые нужно было пролазить, чтобы не задеть, как через лучи лазера в кино. Кажется, Ирка все-таки задела какую-то из них, и точно задел спиной веревку Роланд. Но Тома молчала, и другой мастер тоже, и даже орк как будто ничего не заметил.

По узким доскам шли медленно.

— Это мост, — пояснил орк. — Под ним пропасть.

А потом Цемент как-то неожиданно погасил фонарь и выдохнул едва слышно:

— Тихо. Пришли.

Темнота упала такая, что Ирке показалось, будто она почти ослепла. Сердце колотилось где-то у горла. Только где-то вдали горел красный глаз костра и еще мелькали какие-то светящиеся точки впереди.

— Еще встретимся, остороухие, — сказал орк, невидимый в темноте.

— Обязательно, — хмыкнул Цемент. — Где там у них казематы?

Из мрака медленно выплывали очертания стен из ткани. Стены парусили на ветру. От костра донесся взрыв хохота.