— Это кто? — Ира удивленно моргнула. Нет, она могла предположить, что Айфе, вынужденная разбираться с ее утренней истерикой, оторвется на виновнике, но как-то не сразу сообразила, с кем на пару она отчитывала Влада.

— У Роланда пунктик насчет девушек в беде. А прессует он не хуже, чем мой батя, а батя мой вообще военный.

— Ммммм, — неожиданно сказала соседняя палатка. — Можно тише, а?

— О, Толян! — лицо Влада внезапно озарилось мстительной радостью. — Вставай давай. Там Айфе по тебе уже соскучилась. Знаешь, как она рада, что ты нажрался и раскидал ноги-руки на всю ее палатку, не зайти, не выйти?

Ирка тихо хихикнула. Толик застонал в голос.

И начался день. Рос ввысь и вширь забор, он же крепостная стена, поднимались полосатые маковки шатров. Злая от недосыпа Айфе собирала из подручных материалов столы и лавки, рыча на любого, кто подворачивался под руку. Саму Ирку увели «тянуть стены»— огораживать лагерь подкладочной тканью. Ее крепили к деревьям при помощи строительного степлера и какой-то матери, ткань парусила на ветру, пыталась вырываться из рук, Маглор, ответственный за степлер, поминал морготовых тварей.

Приехали еще какие-то люди. Девушки из команды Роланда, которые добирались поездом, странный хиппи, про которого никто ничего не знал, а позже — еще и шестой и седьмой лорды, они же принцы. Шестого играла тощая невысокая девушка с азиатским разрезом глаз, седьмого — полноватый курносый парень выше ее на полголовы.

— Вот такие у нас близнецы, — с отрешенным спокойствием сказал Маглор. — Ничего, все равно по игре путать будем.

Потом появилась Лея, торжественно заявила, что им отдали шатер под умиральную яму, то есть, под палаты исцеления, и, раз Ирка на игре будет ученицей лекаря, то обустройство этих самых палат — прямая ее, Иркина обязанность.

— Позови мне кого-нибудь, — тоскливо сказал Маглор, обмотанный зеленой подкладкой на манер римской тоги.

— Сейчас придет Келегорм, — ответила ей Лея. — На строяке от него толку чуть. Шатает беднягу. Чуть горбылиной Димке в глаз не заехал.

Ирка задумчиво кивнула. Она успела посмотреть, во что превратили ночные возлияния прекрасного принца Толика. Он, конечно, кое-как привел себя в порядок, но половину своей очаровательности растерял, а вместе с ней — и изрядную часть Иркиных восторгов.

Яркий красно-желтый шатер растянули чуть в стороне от остального лагеря. Лея притащила туда пару туристических ковриков, а еще целую гору каких-то скляночек, мешочков, свитков бумаги, свернутых в мотки полосок белой ткани и еще каких-то непонятных мелочей.

— Это все ты привезла? — с удивлением спросила Ира. Она помнила рюкзак Леи, в него вся эта куча просто не поместилась бы.

— Что ты, — Лея улыбнулась. — Остальные тоже. У нас получается, что я лекарь, ты моя ученица, еще есть одна лекарка и Турвен играет целительницу. Маловато, но прорвемся.

— А остальные? Они все воины?

— Придумывали, конечно, всем и мирные ремесла, но, боюсь, с нашими раскладами ребята будут по большей части воевать, — Лея выкопала среди всего остального витражный фонарик и задумчиво покрутила его в руках. — Полки какие-то нужны, что ли.

Полки из обрезков горбыля им смастерил Влад, Лея забрала в шатер горелку и взялась заваривать им троим травяной чай, пока Ирка развешивала пучки мяты и ромашки вдоль стенок шатра. Влад растянулся на коврике и прикрыл глаза. Судя по его виду, гнать его работать было, как минимум, бесчеловечно. А как максимум — бесполезно. И Ира решила, что момент пришел. Раз уж она передумала уезжать прямо сейчас.

— А что там случилось у Толика с девой, лошадью и собакой? У его персонажа, я имею в виду.

— Эпический фейл у него случился, — не открывая глаз, проговорил Влад.

— Ох, — Лея оторвалась от своего зелья и подняла взгляд на Иру. В полумраке шатра она казалась еще тоньше, хрупкая, словно деревянная статуэтка. — Мы же не дорассказали тебе в тот раз.

— В общем, была Лютиэн. Дочь Тингола, короля Тингола, и майи Мелиан, его королевы, — Влад перевернулся на бок. — Маглор пел о ней вчера.

— Мы с Хельги успели кое-что рассказать вчера. По дороге в Ангбанд, — отозвалась Лея. Остановились как раз на том, что Тингол Берена послал, Берен пошел. Для начала в Нарготронд, город Финрода.

— Она сейчас запутается к чертям собачьим во всех этих лордах, королях, городах и остальной географии, — сказал Влад скептически.

— Запутаюсь, — согласно кивнула Ирка. Про Толика ей было интереснее, чем про географию. Даже если про его персонажа.

— Суть в том, что наш Келегорм тоже встретил прекрасную Лютиэн и тоже в нее втюрился по самые уши, — к рассказыванию красивых историй у Влада склонность была, но определенно, не сегодня. — Он держал ее взаперти, собирался жениться. Вернее, они на пару с Куруфином, но жениться — только Келегорм. У него была охотничья собака, вернее пес, звали пса Хуан… Только не смейся, кота по кличке Педро у них не было.

— «Хуан» с квенья переводится как «гончая», — Лея улыбнулась и начала осторожно разливать чай в маленькие глиняные кружки. Оттуда-то снаружи шатра донесся смех и женские голоса.

— В общем, этот Хуан, который был волшебным псом, а не просто так, помог Лютиэн бежать, найти Берена, спасти его и вообще. Но потом, как верный… эээ… гончая, он вернулся к хозяину, — Влад подхватил чашку, попытался отпить, обжег губу, фыркнул, смешно сморщив нос. Ирка хихикнула, Лея покачала головой

— В какой-то момент этой печальной истории, — теперь рассказывать пришлось ей, Влад временно выбыл из строя, — Келегорм и Куруфин отыскали Берена и Лютиэн. Келегорм чуть не стоптал его лошадью, Куруфин чуть не пристрелил. Здесь Хуан не выдержал и оставил службу Келегорму, здорово напугав братцев напоследок.

— Во время этой стычки Берен отжал лошадь у кого-то из них, не помню у кого, — Влад, морщась, тронул губу мизинцем и скривился еще сильнее. — А еще доспехи и ножик, которым потом выковырял Сильмарилл.

— У Куруфина, — Лея держала свою чашку в руках, но пить не спешила.

— А почему тогда Толику эту историю вспоминают? — Ирка нахмурила брови. Если говорить честно, она как-то иначе представляла эльфийских принцев и их способы добиваться возлюбленных.

— Ну, на Лютиэн он жениться собирался. Тьфу, то есть не он, а его персонаж. Ну, ты поняла. А по жизни Курво как-то попроще реагирует, чем Толян, его подначивать не так весело. Слушай, а если ты подуешь на ожог, ну как мама в детстве, он перестанет болеть?

— Может, тебя еще и поцеловать? — Ирка нахмурилась сильнее, но больше для вида, сдерживая улыбку.

— Я почистил зубы! — торжественно возвестил Влад, но развить мысль не успел — в шатер заглянула растрепанная Айфе.

— Они тут чаи гоняют, — она жадно принюхалась. — С мяткой. Я к вам приду.

— Все тут будем, — Влад пожал плечами, — в умиральной яме.

— В палатах исцеления! — одернула его Айфе. — Сворачивайте чаепитие, там суп доходит.

Проснувшись, Ирка какое-то время бездумно смотрела на подсвеченный солнцем купол палатки над головой. Под боком сопел Влад. Верный своему слову, он отказался вечером даже от глинтвейна, но спать, как убитому, ему эта вынужденная трезвость никак не помешала. Ирка неловко поерзала. Сучок, донимавший ее прошлой ночью, они нашли и выкинули, но спать на земле все равно было жестко и ужасно неудобно.

Снаружи тихо разговаривали. Ира узнала голос Айфе и натянула спальник на голову. Вставать и выбираться наружу из безопасного тепла палатки ей не хотелось.

Вечером снова был костер и песни у костра, и Роланд даже велел прекратить разговоры о том, что их обязательно вынесут вастаки и орки. В общем, было почти хорошо. Единственное, что тревожило Ирку — на следующий день начиналась игра.

Вспомнив об этом, она застонала едва слышно. Тома вчера сказала, что построение, оно же парад команд, назначили на двенадцать. Толик был против, Айфе скривилась и сказала, что раньше двух не будет ничего, Цемент заявил, что он не псих и не пойдет жариться на солнцепеке в железе, а вот лордам в их бархате он искренне сочувствует.