— Битва Бесчисленных слез. В ней Враг одержал победу, а уцелеть повезло немногим. Или не повезло. Лорды Первого дома нолдор отступили на Амон-Эреб, самое дальнее их владение, свою последнюю крепость на границе с Оссириандом. Остальные их земли были потеряны… Слушайте, сходите за чаем, а? — она моргнула, и наваждение развеялось.

— Мы тут все, кроме Леи — нолдор, — проговорил Толик. — Высокие эльфы Запада.

— Ходим строем в доспехах, сверкаем очами и регулярно огребаем от Врага, — хмуро добавила Айфе. — У нолдор три Дома, мы едем Первым, самым упоротым. Немножко прокляты, очень драматичны, все такое. Мы с Толей играем лордов, двоих из семи братьев. Остальные наши братья из других команд, но стоим мы в одной локации.

— Аааа, — Ира потерла переносицу. Потом до нее дошло: — Братьев?

— Вот такие у нас лорды, — хмыкнул Влад и подмигнул Ирке.

— Ага, — Толик улыбнулся, хлопнул Айфе по плечу. — Это мой брат. Правда, я всегда путаю, младший или старший. Правда, мы похожи?

— Как две капли воды, — отозвался Влад серьезно. Слишком серьезно.

С точки зрения Ирки, похожего в них было — только берцы одной фирмы. И она просто не могла себе представить, как Светочка с ее четвертым или пятым размером груди будет играть мужчину.

— Не люблю кросспол, — сказал Цемент и водрузил на столик четыре стакана с кипятком. Весело звякнули ложечки. — Ну, когда женщины играют мужчин. В обратную сторону — вообще мрак и ужас.

— Не любишь — не ешь, — отбрила Айфе. — Влад, Дунадан и Цемент — мои дружинники. Брат мой Келегорм, который Анатолий, свою дружину… мммм… протерял. Насквозь. Меня по игре зовут Карантир. Бейджики с игровыми именами я раздам на полигоне. В лесу, на месте, я имею в виду.

— Короче, — сказал Дима-Дунадан. — Мы огребли в последней битве и приперлись на Амон-Эреб. Амон-Эреб — это холм, на холме у нас тын. Крепость, короче. Рядом леса Оссирианда, там живут нандор. А еще орки всякие шастают. Короче, в крепости безопаснее.

— Придумала, — Айфе толкнула локтем Толика. — Давай, ты ее спас.

Толик поперхнулся чаем.

— А что, вариант — неожиданно оживился Влад. — Он же охотник, по идее, часто по лесам приключается.

Ира задумчиво окинула Толика взглядом. Нет, она была совсем не против, чтобы он ее от чего-нибудь спас, но хотелось каких-то подробностей.

— У меня персонаж по квенте… эээ… по легенде любит охоту. Причем в последнее время — в одиночестве, мда. Но это не важно. Я мог во время охоты спасти тебя от орочьих разведчиков, например, и привести в крепость.

— Судя по всему, совсем недавно, — добавила Айфе. — И тогда ты можешь запросто путать, кто есть кто. А то это такая трава, без поллитры не разберешься.

Ира кивнула. Крепость, семь братьев, эльфы, высокие и не очень. Ладно, это она пока в состоянии запомнить. Влад рассказывал ей, что ролевая игра — это что-то вроде театра без сценария, где достаточно того, что все знают свои вводные. В конце концов, при таком раскладе она может просто постоять в сторонке. В театре ведь есть статисты и всякие «Кушать подано». Нет, каждая девушка мечтает быть принцессой, но вначале лучше разобраться, что к чему. Тем более что принц ее уже спас.

— Кстати о поллитре, — задумчиво протянул Цемент и выудил из кармана плоскую металлическую фляжку. — Давайте по глоточку. За выезд.

Под неодобрительным Иркиным взглядом Влад ловко свинтил колпачок фляги и приложился к горлышку. Передал Айфе. Ира подумала и спросила:

— А что мне там делать? Как лесному эльфу.

— Можно суп, можно кашу, — хмыкнул Цемент. — Что еще мирным делать-то.

— Не слушай его, — вздохнула Лея. — Никто тебя на всю игру кашеварить не поставит. Вместе будем готовить. Главное, Толю не пускать.

— Смотри, — с видимой неохотой Айфе рассталась с флягой. — Ты и по игре, и по жизни не очень понимаешь, что происходит. Задавай вопросы. Ищи ответы. Нас с братьями считают проклятыми. Почему? Зачем мы вообще пришли сюда со своего прекрасного Запада? Ради чего огребаем тут? Твой персонаж может быть достаточно юным, чтобы не знать этого всего.

Ирка задумчиво кивнула. Фляга миновала Лею, не задерживаясь, остановилась в руках Димки. Тот хлебнул от души и передал ее Ире. Там оказался коньяк. Ирка едва пригубила и поспешно вернула флягу Цементу.

— Я могу прямо на игре взять тебя своей ученицей, — предложила Лея. — Я играю лекаря. Мотаю бинты поверх доспехов на наших героев. У Цемента правила, посмотри.

Тот протянул Ирке свою помятую распечатку. Та вцепилась в нее, как утопающий в спасательный круг. Правила — это хорошо, это просто отлично. Должно же хоть что-то упорядочивать этот бедлам. Ира бегло пролистала страницы, задерживаясь на названиях разделов. «Общие правила», «Боевые взаимодействия», «Магия, творчество и волшебство», «Медицина», «Укрепления и штурмы», «Антураж и эстетика» — все это хорошо и понятно. Относительно. Потом Ирка дошла до «Плен и пытки» и с удивлением подняла взгляд на Влада и Айфе:

— Что значит — пытки?

— Ничего, имеющего отношение к реалу, — серьезно сказала Айфе. — И если ты не хочешь в это играть — говоришь сразу, и тебя никто не трогает. А если трогает, тем более по жизни — идешь в лагерь, говоришь мне или Цементу, мы решим.

— А что, кто-то соглашается в это играть? — спросила Ирка осторожно.

— Еще как, — фыркнул Влад. — Эльфийские лорды вон всякие.

— Ну, где ты еще можешь показать, как ты крут, посмотреть на орков с презрением и ненавистью, вытащить наружу всю свою драму, если не в плену, — ответил ему Толик.

— Ну нахрен, — Айфе передернула плечами. — Три раза была в плену, вообще не понравилось.

Спорить с ней никто не стал. Ирка опять уткнулась носом в распечатку.

— Сыграй что-нибудь, — просила Лея Диму-Дунадана. — Пока никто не спит.

— Только давай без треша, — Айфе поморщилась. — Я, конечно, светлый Аман променял, но не на весь поезд.

— Там мата много, в «Амане», — со вздохом сказал Ире Димка.

Тихо-тихо Цемент напел:

Я светлый Аман променял

На клятву папеньки родного.

Я б камни эти в рот сношал,

Когда б не данное мной слово.*

Айфе кинула в него яблоком. Дунадан пристроил на коленях гитару. Задумался. Ира тоже подумала и пересела на соседнюю полку, к Владу. Чтобы не мешать Дунадану играть, конечно. А теплые руки, обнявшие ее за талию, — так, приятный бонус.

— Что ж петь-то, если без треша? — спросил Дима у верхней полки. Распустил и стянул заново короткий пучок волос. Почесал нос. И, наконец, тронул струны, запел ясным, сильным голосом, не очень вяжущимся с его обычным грубоватым говором:

Последний бой у старой цитадели,

У башни, что нависла над обрывом,

Собрались те, кто в битве уцелели,

И попрощались молча, торопливо.

И на краю, спиной упершись в небо,

Плечом к плечу в свой строй последний встали,

И друг за другом уходили в небыль,

Неся кровавый росчерк острой стали.

Колеса поезда стучали, Дима пел, мимо плыли поля и перелески. Обжигающее «по глоточку» пошло на третий круг. Ирка положила голову на плечо Владу. Она видела его лицо — мужественный подбородок, губы сжаты, словно он был уже отчасти где-то не здесь, а в другой реальности, нездешней и грозной. Таким Ирка Влада не видела никогда.

В качестве вестницы наступившего утра Светочка была безжалостна. Она смотрела на Иру сверху вниз, чуть покачиваясь в такт движению поезда. На плече у нее висело полотенце. — Через час прибываем.

Табло над дверью показывало шесть часов пятнадцать минут. Прямо в окно, не закрытое занавесками, лупило солнце. Через стекло в двери была видна могучая фигура Цемента, маячившего перед туалетом.

Ира мучительно застонала. Ей было так хорошо дремать под стук колес и не думать ни о каких эльфах, принцах, Светочках и правилах по пыткам.

Из недр санузла вывалился Толик. Кое-как пробрался мимо Цемента и Айфе, помахал Ирке рукой. Выглядел при этом настолько выспавшимся и свежим, что Ирке захотелось с головой накрыться простыней и не вылезать из этого убежища до самого прибытия поезда.