— Я знаю, кто будет копать ров, — сказал Лаурэ Хельги. — От забора и до Ангбанда.

— Были мы в этом Ангбанде, — Хельги принял миску с кашей от единственной девушки, приехавшей с их командой. Ее имя Ира не запомнила, а бейджик все время оставался в тени. — И как там? — спросил Куруфин.

— Строятся нормально, но, по-моему, их там не дофига много, — Хельги пожал плечами.

— Я говорил с народом оттуда, — Влад чуть подался вперед. — Они тоже не особо в восторге от вастаков и Лотланна. Дайте Ирке каши тоже, пожалуйста.

— Только немного, — торопливо добавила она. Каши не хотелось. Особенно после чая с вафлями. В гречке плавали какие-то неопрятные куски мяса. Пахло вкусно, специями, но куски странного мяса смущали. Ира ковырнула кашу ложкой.

— Тушенка хорошая, — сказал ей Влад. — Ешь давай.

— Есть сулугуни, — сказала девушка из команды Роланда. Она, наконец, повернулась к костру так, что стал виден бейдж. В игре ее звали Турвендэ.

Ирке передали деревянную тарелку с несколькими кусочками белого сыра. А потом здоровенную чашку с подогретым вином, которая у сидящих возле костра шла по кругу. В вине плавал кусочек яблока и зернышки кардамона. Ирка подумала и отпила. Оказалось вкусно.

— Да в гробу я видела такие расклады, — донеслось откуда-то со стороны крепости. Ира поперхнулась вином. Светочка добавила пару матюгов, уточняя, как именно и в каком гробу. Ответил ей мужской голос, но гораздо тише, слов было не разобрать.

— Лорды вернулись, — заметил Цемент, пнул легонько брата по ботинку носком собственного берца: — Давай освобождай место.

— Сиди, — сказал Роланд из темноты. Голос его тоже прозвучал не особо радостно.

— О, брат мой Курво, — Айфе хлопнула Куруфина по плечу. — Двигайтесь давайте.

Она влезла между ним и Толиком, рухнула на бревно. По-мужски пожала Куруфину руку.

— Какая прелесть, — Маглор усмехнулся. Обернулся куда-то в темноту и добавил: — Ты посмотри на эти рожи. Сидят рядком все трое, лапочки какие.

Толик показал язык. Айфе двинула его локтем в бок. Хотела что-то сказать, но Цемент сунул ей в руки миску с кашей.

— Ты есть будешь? — зловещим шепотом спросил у Ирки Влад. — Сейчас каша остынет и превратится в липкого гречневого монстра.

— И он сожрет всех нас, — хмыкнул Куруфин.

— Нас и без него сожрут, — невесело сказала Айфе. — И я сейчас даже не о комарах.

— Все плохо? — просил Толик.

— Ага. Сейчас Майтимо придет, пусть он рассказывает.

Ирка осторожно попробовала кашу. Превращение в липкого монстра, кажется, уже начиналось, но в целом было почти съедобно. Хотя сардины с макаронами Ире понравились значительно больше. Вернулась кружка с глинтвейном, из которой кто-то подло выловил яблоко.

Оказалось, что Майтимо — это Роланд. Ира попыталась подсчитать, сколько имен приходится на одного из их принцев (или все-таки лордов, называли-то их и так, и этак), но быстро запуталась. Роланд вынырнул из темноты почти бесшумно, сел на краешек бревна напротив. Отмахнулся от каши, сказав, что гречневые монстры его не пугают, но прямо сейчас ни капли не возбуждают. — Так что там? — спросил у него Лаурэ.

— До Ангбанда мы не дошли, — отозвался Роланд.

— Мы были, — вставил Хельги.

— Да с ними все понятно, — Айфе вертикально воткнула ложку в кашу и вытянула ноги ближе к костру. — Они нормальные и вести себя будут нормально. В Лотланн заехали чуваки, которые хотят махача. Нарисовались в предпоследний момент, как хрен с бугра, опа-жопа, здравствуйте. Но это какие-то филиновские кореша, он не смог отказать, а без Филина не было бы этого полигона. Формально их послать повода не случилось — заявились вовремя, заявки даже поприсылали. Что с ними делать — хрен поймет.

— Твое ламатьявэ, брат, доставляет неимоверно, — хмыкнул Маглор. Он сел на свободный стул, забрал темный сверток себе на колени.

— Чего-чего? — тихо спросила Ирка у Влада.

— Искусство речи, — ответил вместо него Куруфин.

— Что делать? — голос Роланда прозвучал совершенно спокойно. — Воевать.

От этих слов Ирке стало как-то не по себе. Нет, она знала из рассказов Влада, что на играх есть боевые действия, что это довольно безопасно, но важно как элемент игры. Но в экспрессивной речи Айфе и в спокойствии Роланда было что-то пугающе настоящее. Слишком серьезное для игры типа «зарницы», как Ирка себе это все представляла.

— И каноничный сюжет с Дориатом идет псу под хвост, — задумчиво протянул Толик.

— Мы часа три проторчали в этом Дориате, пытались сообразить, во что мы играем, — проворчала Айфе. — Потому что в Лотланне толпа народу, к ним еще подтянутся вастаки, и пойдет каток, а у нас получается, что Амон-Эреб самые боевые.

— Из хорошего — заехал Гондолин, у них есть бойцы, — сказал Роланд. — Из плохого — нам не показали, где он. И, насколько я понимаю мастерские заготовки, по нему как раз будет работать Ангбанд.

— Можно сходить поискать, — предложил Цемент. — Я этот полигон знаю.

— Неспортивно, — остановил его Роланд. — До игры.

— Можно на игре, — Цемент пожал могучими плечами. — В правилах очень размыто все про скрытые локации и прочие тайные ходы.

— Ай, да ну их в жопу, — неожиданно махнула рукой Айфе. — Знали же, что так будет, как только лотланнских орков добавили в сетку ролей.

Ирка украдкой вздохнула. Играть в войну ей не хотелось совсем. Влад рассказывал, на играх бывали и пиры, и танцы, и даже получались какие-то лавстори. Ира задумчиво смерила взглядом макушку Толика, торчащую из-за Куруфина, но поспешно велела себе отвести взгляд.

— В жопу, так в жопу, — согласился Роланд. И достал из-под куртки бутылку коньяка. — Ну что, лорды мои и леди. Кажется, мы сегодня мрачно пьем.

Вместо того чтобы чинно идти по кругу, коньяк выписывал причудливые геометрические фигуры. От Роланда к Маглору, оттуда к Айфе, Толику и Куруфину, потом — каким-то неведомым образом в лапы Цемента. Тот припал к нему надолго, получил по ноге от собственного младшего брата, передал бутылку ему. Влад горестно вздохнул прямо Ирке на ухо. Хельги ушел куда-то в темноту и вернулся с еще одной бутылкой.

Дима-Дунадан задумчиво тронул струны гитары:

— Поиграть, что ли? Ну раз уже, короче, все бухают.

— Я потом, — отозвался Маглор. Он отлил себя коньяка в металлическую кружку, бестрепетной рукой бахнул туда колы.

— «Кино», что ли сыграть, пока за него не бьют берцем по хребтине? — Дунадан нахмурился, подкрутил колки. — Или «Светлый Аман»?

— Нормальное что-то давай, — с угрозой в голосе сказала Айфе.

— Когда тебе «Светлый Аман» стал ненормальный? — хмыкнул Димка. — Я помню, короче, как вы с Антохой орали ее на всю электричку, пока контролерша не пригрозила ментов позвать.

Ирке потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, Антон — это имя Цемента. Сам факт существования у Цемента такой вещи, как имя, смазался у Иры в голове и даже на секунду показался ей чем-то странным.

Она потерла лоб. Вроде и не пила еще ничего, а мысли уже лезут в голову такие дурацкие. Наверное, дело в усталости. Ира придвинулась ближе к Владу, оперлась о его плечо. К полному ее удивлению, Влад сказал Диме:

— Давай как-то уже вгружаться в мир. Творить волшебство внутри себя или что вы там писали в командном чате.

Ира даже повернула голову, чтобы видеть парня. Как-то она не предполагала раньше за ним тягу к творению волшебства, что внутри, что снаружи. Но лицо Влада, подсвеченное рыжим пламенем костра, было серьезным.

Дунадан почесал подборок, потом усмехнулся:

— Короче. На игре про Берена будет не в тему у нас, наверное, так хоть сейчас спою.

— Ты специально выучил ее, чтобы меня по игре злить? — спросил Толик.

— Я знаю, — лицо Дунадана стало в полумраке маской прямо-таки дьявольского ехидства, которого за ним Ирка раньше вообще не предполагала, — что лорду Туркафинвэ Тьелькормо не слишком приятно слушать о Берене, сыне Барахира, после истории с девой, конем и собакой. Но думаю, что он потерпит.