– Вроде все так и есть, но у нас много не состыковок. Нахера он просил Тоху забрать флэшку, если сам же приехал в тот дом и легко мог ее сам украсть. Кто он вообще такой, и почему называется именем Леона? Кто такой Вячеслав и тот молчаливый мужик? А главное, что скрывает этот самый код, что одни хотят его получить, а другие уничтожить? – в никуда спросил хакер.

– Алин, – позвал меня Антон. Он единственный из них, кто не называл меня Сахарочком. – Он сказал, как звали первую его жертву?

Напряжение мгновенно сгустилось, когда я кивнула:

– Кристина Вольная.

Антон

Два дня пролетели со скоростью света. Аноним выпал из нашей реальности, сказав, что будет рыть и копать. Напрягало всех, что он не мог нигде найти информацию о том, что на тот дом был налет и о том, что там застрелили двух человек. Кто-то действительно крышевал всю эту историю.

После рассказа Алины стопроцентной ясности в деле не появилось. Наоборот, возникло еще больше вопросов. Но нам стало определенно ясно, что тот самый недоЛеон, обещавший мне информацию по убийце Кристины, сам же и был этим самым убийцей. Больная тварь, которую мне хотелось найти и разорвать в клочья.

Мерч все это время торчал в доме, постоянно крутился вокруг Алины со своими тупыми шутками в стиле: «Сахарочек, ты точно не хочешь посмотреть на все мои достопримечательности?» Я каждый раз кривился, остро чувствуя зуд в ладони, которой хотелось припечатать его по затылку.

Они частенько болтали о всякой ерунде, смеялись как сумасшедшие, и в такие моменты было видно, что их радость искренняя.

К слову, Алина очень быстро шла на поправку и частенько сидела в кресле на кухне, но тут же получала доброго пендаля от Мерча, и он тащил ее обратно в кровать, развалившись рядом. А еще он начал ей читать Гарри Поттера и пищал от восторга, когда она перебивала его и наизусть цитировала фразы главных героев.

Я же все это время хмуро сидел возле них в кресле, разбирая и собирая Макарова. Алина на оружие уже не реагировала, лишь впервые опасно покосилась на меня.

Внести полторы тысячи чисел в планшет оказалось не очень быстро, поэтому она уже вторые сутки постепенно приближалась к концу. Мы все ждали этого момента, так как хотели знать, что же там зашифровано, но никто ее не торопил.

Вот и сейчас я вошел в ее комнату, устроившись на свое место, поглаживая рукоять ствола.

– Сделай доброе дело, метнись за пивасиком, – нагло попросил Мерч, тиская ладошку Алины в руках, развалившись в ее кровати.

– Ага, бегу и волосы назад! Чем вы тут занимаетесь? – спросил я, заметив, как она натянула одеяло, интуитивно пытаясь спрятаться.

Ладно, я наврал. Она все равно с опаской находилась со мной в одном помещении, и не важно, с пистолетом я был или нет.

– Да так, фигней страдаем. Играем в ассоциации всякие, – пояснил Мерч.

Это стало их частым развлечением. Они придумывали разные истории, предложения или даже слова, и накидывали на них ассоциации. С большим багажом знаний Алины играть с ней было заведомо бесполезно – проиграешь. Но Мерч бился до последнего…

– Обсуждали мою самооценку, так что можно накидать ассоциаций на нее или на ее виды, – сказал Мерч. Я не особо понял, что он имел ввиду. Алина, видимо тоже. – Ладно, я начну, вы продолжите. Первый вид самооценки – цветной. Поэтому фиолетово…

– Музыкальный – по барабану… – подхватила Алина.

– Быстро схватываешь, Сахарочек, – похвалил ее друг. – Ты в теме, малыш? – спросил он у меня.

– Нет, просто понаблюдаю за вами…

– Зассал, так и скажи! Она все равно тебя бы надрала. Быдланский – наплевать, – продолжил он игру.

– Строительный  – забить.

– Банный – не парит.

– Химический – ноль реакции.

– Физический – не колышит.

– Овощной – похрен!

– Философский – и че? – с особой интонацией «быдло» произнесла Алина. Это было смешно и мило.

– Алинка, блин блинский, это определенно победа! – радостно воскликнул Мерч.

Я тоже улыбнулся против воли, отметив про себя, что мне вообще нравилось, когда она улыбалась.

Леха легко мог с ней общаться. Я так не мог, но очень хотел.

– Есть ещё чисто женский – ой все! – добавила она.

– Да, знаем, плавали. И ведь фиг, что возразишь на это. Давай сыграем, например, в «самое большое». Я говорю, ты кидаешь ассоциации, и наоборот. Самое большое препятствие это…

– Страх, – не задумываясь, ответила она. – Самая большая ошибка…

– Пасть духом, – Лехин ответ меня впечатлил, и я пристально посмотрел на него. Пиздюк опять что-то задумал. – Самый опасный человек…

– Лжец, – выдала Алина. Согласен. – Самое коварное чувство?

– Зависть. Самая лучшая защита?

– Улыбка.

– Тоже неплохо, но презервативы надежнее будут, – засмеялся Мерч, а потом и она. Опять он о своем.

Алина продолжила игру, а я завороженно слушал их ответы.

– Самая мощная сила?

– Вера, – не задумываясь, выпалил Меркулов, и задал очередной вопрос. – Самый красивый поступок?

Алина задумалась и хотела уже ответить, но я опередил ее. Слова сами сорвались с губ.

– Простить.

Я очень хотел, что бы она когда-нибудь меня простила.

***

– Ты же вернешься? – грустно спросила она Леху, пока он наглаживал ее ладонь. Тактильный засранец.

– Конечно, вернусь, Сахарочек. Если ты думала, что так легко от меня отделаешься, то придется тебя разочаровать, – залыбился придурок. – Я туда и обратно. День, максимум два. Ты и не заметишь, что меня не было. К тому же, я буду на связи. А еще буду следить за тобой, так что никаких физических нагрузок. Крепкий сон и здоровое питание. Поняла? – раздал он ей указания.

Алина согласно закивала.

Она даже не пыталась скрыть разочарование из-за отъезда друга. Еще долго не забуду ее широко раскрытые глаза, когда он сказал, что ему нужно сгонять по делам в город. Вариант остаться на неопределенно количество дней наедине со мной ее пугал.

– И следи за этим омигой в оба глаза, – продолжал он раздавать ей рекомендации. – Будет себя плохо вести – наваляй ему по сраке. Трость возле твоей кровати. Все, Сахарочек, пора прощаться! – полез он к ней обниматься, а она была вовсе и не против.

Я отправился проводить друга на улицу.

– Специально сваливаешь? – спросил у него, пока он снимал наручные часы, а потом их и телефон закинул в автомобиль, хлопнув дверью. Мой телефон валялся в доме.

– Ну-у-у… – протянул Мерч. – Вообще-то я взрослый самодостаточный парень. Может быть у меня запланирована куча влажных встреч, – облизнулся придурок.

– О, не сомневаюсь. То-то второй день горелым пахнет в доме, а это у тебя дымиться от затянувшегося воздержания.

– Не гони! Реально нужно домой. Отец недоволен, что я пропал на несколько дней. Плюс по малому соскучился, да и по Соньке.

– И по Насте… – осторожно протянул я.

– Ой, иди в пизду! На тебя что, Вознесенский чихнул? Этот отбитый как с Рыжей стал встречаться, так совсем у него крыша протекла. Решил всем найти пару, – заворчал он, но я-то знал, что все равно попал в цель.

– Как у них дела? – поинтересовался у друга. Из-за последних событий я вообще выпал из реальности, но знал, что Леха точно в теме всего происходящего.

– Да зашибись у них все. Бесит аж! Рыжая, конечно, классная, но он задрал уже говорить о ней не переставая. Влюбленный Вознесенский – это отвратительная картина, уже тошнить начинает. «Рыжая то, Рыжая сё…» – закривлялся он, пародируя Стаса.

– Завидуешь? – беззлобно поинтересовался, уверенный, что он начнет отпираться.

– Ну и что? Нельзя что ли? – шуточно разозлился он и ответ глаза. – Можно подумать ты не завидуешь?!

Я лишь согласно кивнул. Чего спорить-то? Я бы не отказался найти ту самую.

– У всех вообще словно крышу сорвало. Со стороны можно было бы подумать, что все плывут своим течением, но я скажу тебе одно: «Все плывут в пизду!» Ника отмочила еще тут… – увидев мою приподнятую бровь, продолжил.  – Она с Туськой поспорила, что переспит с Максом! Дважды!