– Что было дальше? – спросил у него, хотя итак знал ответ.

– Нашел ее, пока ты сопли по губе мазал. Ты не представляешь, как я был зол на тебя! Да я и сейчас злюсь. Каждый раз, когда тебя вижу, так и хочется пройтись лопатой по твоей тупой морде. Вот нахуя ты это сделал? Я же сказал, что мы что-нибудь придумаем. Но нет же, мы хотим все и сразу, а о последствиях не думаем.

– Прости…

– Да в жопу свои извинения засунь! Не передо мной тебе извиняться, – вспылил он. – Короче, спрятал ее в той больничке. Она все это время была в отключке и только вчера пришла в себя. И все шло заебись, пока у меня аварийка не сработала на хакерскую атаку на больницу. Пробивали всех, кто там зареган. Конечно, я ее не официально туда пихнул, так что пронесло. Но решил подстраховался и убрать ее от греха подальше оттуда. Вот и подвязал тебя, так как светиться во всем этом дерьме я пока не планирую.

– Почему ты не сказал, что она выжила? – уточнил у него. – Я ведь сразу понял, что поступил неправильно. И ты видел, как меня это грузило.

– Ибо нехуй! – воскликнул он. – Я и дальше тебя бы мариновал, если бы не обстоятельства. Планировал молчать, пока она полностью не придет в себя. За свои поступки нужно отвечать. И нет, меня не втыкало, что ты все это время корил себя, но знаешь, тебе это было полезно, чтобы в полной мере осознал, как сильно ты облажался…

– Поэтому ты каждый раз соскакивал с темы, когда я пытался заговорить о ней?

– Да, – согласился он. – Тоха, ты мой друг, и глядя на тебя и твои пиздострадания мне хотелось сразу же тебе все выложить – что она жива и почти здорова. Но после того, что ты натворил, я не мог тебе полностью доверять. Вдруг у тебя крышу сорвет, и ты побежишь ее добивать? Я просто ждал ее восстановления и хотел собрать больше информации, поэтому и отмалчивался, чтобы напрямую тебе не лгать. Но ты пойми и меня. Сейчас у тебя в башке гребанный зашквар. И я не уверен, что ты эмоционально стабилен. В данном случае я решил, что тебе нужно остынуть и привести голову в норму. А потом ты заговорил про ее руки и связь с Леоном... – вздохнул тяжело он.

– Так ты думаешь, что она все-таки как-то с ним связана? – уточнил я.

– Да, я более чем уверен. Я все это время пытаюсь найти общие пазлы, но у меня не выходит. Просто нужно поговорить с ней и узнать, что произошло. Я думаю, многое станет ясным. В медкарте указано, что ей пытались проткнуть обе ладони с тыльной стороны. И у гондона это почти получилось. Повреждены несколько слоев кожи, вен и хрящей.

– Мерч сказал, что ее нельзя травмировать и сразу же давить на нее, – пояснил ему.

– Я с ним согласен. Ей еще предстоит как-то принять тот факт, что один из ее несостоявшихся убийц теперь пытается спасти ее жизнь от других преследователей и планирует с ней подружиться. Ты же планируешь? – уточнил он.

Подружиться? Об этом я даже не мечтал. Я вообще не был уверен, что она хоть раз заговорит со мной.

– Не уверен, что ей нужна моя дружба.

– А я уверен. Все девчонки хотят с нами дружить. Ладно, может не просто дружить, а чуть больше! Мы ж охуенные! – торжественно заключил он. Как ребенок, правда. – Но тут ты прав. Легко не будет.

Алина

Меня отключило почти сразу. Последнее, что я помнила, это как Алексей говорил что-то о еде, когда мое сознание погасло.

Второе пробуждение оказалось намного легче, хотя рана все равно очень сильно жгла. Но главное, что голова не была такой чугунной. Запахи почти сразу пробились под корку сознания, да и слух не подкачал. Сразу поняла, что нахожусь в комнате не одна, на секунду испугавшись, что могу оказаться с кем-то, кто смог бы мне навредить, но уже знакомый запах развеял мои опасения.

– Который час? – спросила по привычке.

– И тебе приветик, Сахарочек, – пропел Леша, усаживаясь на край кровати. – Я так понимаю, у тебя пунктик на этот счет?

– Нет… – я сглотнула накопившуюся слюну. Говорить было больно, поэтому я каждое слово вытягивала из себя медленно. – Просто хочется ориентироваться во времени.

– И как ты это делаешь?

– Считаю… – ответила честно, готовясь к потоку вопросов, но парень меня удивил.

– Ясненько, – довольно произнес он. Он вообще был слишком счастливым и веселым, и что-то мне подсказывало, что это было его пожизненное состояние. – Время ужина – восемнадцать двадцать семь. Пить хочешь?

Я слабо кивнула. Горло действительно драло от того сушняка, который творился во рту. А еще казалось, что мою глотку все районные коты использовали вместо туалета.

В этот раз Алексей подготовился лучше и для моего удобства поднес стакан с трубочкой. Так было действительно легче, и не пришлось лишний раз приподнимать голову, что причиняло мне дополнительную боль.

– Ты как себя чувствуешь?

– Так, будто в меня стреляли, – ответила ему, а он засмеялся.

– Шутишь. Это хорошо, – добродушно ответил он. – Пока ты дрыхла, я сгонял в город и кое-что тебе привез. В том числе и еду, так что в первую очередь сначала мы тебя накормим, а потом посмотрим на обновки. Я знаю, девчонки любят шопиться, вас из магазинов силой не вытащить, – затараторил он.

Я действительно проспала весь день и от мысли, что он уезжал, оставляя меня одну, или того хуже – с тем парнем, меня пробила мелкая дрожь.

Но я жива. И со мной ничего не случилось…

Никто на меня пока не покушался.

– Я не знал твоих вкусовых предпочтений, но учитывая то, что тебе сейчас многое нельзя, взял несколько супов. Тыквенный, морковный, томатный и брокколевый… или броккольный. Как правильно? Короче, суп из брокколи. Фе-е-е… – скривился он. – Звучит жутко, давай его не будем есть, – сам с собой разговаривал он. – Ну, так что, Сахарочек, какой ты будешь из предложенных?

– Тыквенный.

– Круть! – порадовался он. Он вообще всему радовался. Я услышала шелест пластика, а потом в нос ударил тыквенный аромат, и повеяло теплом. Он аккуратно подложил мне под голову тонкую подушку. – Так, давай, открывай ротик, ща Леха тебя накормит, – как с маленьким ребенком засюсюкался он, и я почувствовала себя не в своей тарелке.

Со мной никто так никогда не возился. Даже полицейские после того, как я смогла выбраться из рук Леона.

– Я сама, – вяло запротестовала я.

– Так! Иы мне эту самостоятельность тут при себе держи. Я тут главный, и я тебя кормлю! Поехали, паровозик уже приближается к туннелю, – еще больше засюсюкал Леша. – Сахарочек, открой рот, – настойчиво попросил он, и я сдалась.

И кажется, мне дали прозвище.

Сахарочек.

Алексей аккуратно каждый раз подносил ложку к моим губам, и было очевидно, что у него определенно есть опыт в подобных делах.

– У тебя есть дети?

– У меня? – ошалело спросил он. – С чего ты так решила?

– Ты говорил про какого-то малого, которого уложил спать.

– И правда, – согласился он. – Еще бы ты забыла, – неоднозначно протянул он, а потом продолжил. – Мне еще рановато для детей – мне всего двадцать два года. А малой – это младший брат. Ему три. Данька такой мушкетер растет! И маленький ловелас. Как только подрастет, у меня всех девчонок уведет. Маленький негодник! Ты представляешь, что он вчера учудил перед сном? Пошли мы с ним в туалет по маленькому, я ему и говорю: «Держи свой писюн, чтобы не забрызгать все вокруг!», а он мне и выдал: «Тебе надо, ты и держи!» Я иногда с него ухахатываюсь просто. Батя говорит, что даже я в детстве не был таким шибутным, как он, – он говорил о своем брате, и в его голосе было столько тепла и любви.

– А кто такая Соня? – задала ему очередной вопрос.

– Сонька – это моя единственная женщина в жизни, – блаженно произнес парень. – Собака моя. Чао-чао. Здоровая, лохматая и с фиолетовым языком. Ты видела по любому такую породу, – отложив контейнер с едой в сторону, произнес он и зашевелился, а потом я почувствовала, как он шлепнулся на кровать рядом со мной. – Обожаю эту девочку, слушается только меня. Правда в последнее время она все чаще стала с Данькой зависать, а этот маленький засранец учит ее пакостить. На прошлой неделе подсунул ей провода от приставки, чтобы она перегрызла, так как я отказался с ним собирать Лего. Говорю ж, будет крутить бабами только так. В общем, познакомлю вас! Она как большой плюшевый медведь. Ты когда увидишь ее, обалдеешь…