Сидя вечером в пабе, куда меня насильно затащили друзья, всячески пытался вслушаться в их пошлые шуточки, но все равно заметил, что Стасон был расстроен очередным отказом Бэмби. Тим был слишком взвинчен, а Мерч задумчив. Пристально всматривался в друзей, в очередной раз навязывая себе мысль, что один из них мог быть Анонимом. Я хотел, чтобы это было так.

Этим вечером я не пил. После тщательного изучения друзей стал рисовать в голове образ блондинки. И у меня это отлично получалось. Перед глазами она стояла как настоящая, и я знал, что она всю жизнь будет преследовать меня в моем сознании. И я настолько четко видел ее перед собой, что глядя в окно на улицу, не сразу понял, что она действительно сейчас прошла мимо меня в нескольких метрах.

Щелчок. Вспышка.

Отмотал обратно картину секундной давности. Встряхнул головой и в воображении на повторе увидел, как прошла… прошел объект. С этой секунды она именно им и стала. Я не мог никак ее называть – ни именем, которого не знал, ни прозвищем. Она была просто целью. Стеной, которую мне нужно было снести.

– Парни, мне пора, – подорвался я, и друзья, прекратив над чем-то смеяться, перевели все свое внимание на меня.

– Куда тебе так резко приперло? – вскинул вопросительно бровь Мерч, пристально на меня смотря.

– Вот именно, что приперло, – соврал, для убедительности сжимая показательно яйца в руке. Друг мне сам подкинул отличную идею, чтобы по-быстрому смотаться, и я мгновенно ухватился за нее.

– Сперма в мозг ударила? – заржал Вознесенский. Пусть лучше думают, что мне резко приперло трахаться.

– Иди к черту! – заставил себя засмеяться.

 – Хорошо, но ты со мной! – парировал он мне в ответ.

Ох, знали бы друзья, что именно туда я и отправлялся. А если быть точнее – к Дьяволу, потому что он после содеянного будет ждать меня с распростертыми объятьями.

Прощаясь с друзьями, отметил отмалчивающегося Тима и хмурого Леху, и почти побежал на выход.

По привычке держал эмоции при себе, а когда прошел со стороны улицы мимо друзей, которые активно кривлялись мне в окно, не удержался и показал им фак. Быстро стал окидывать темную улицу взглядом, выискивая нужную мне фигуру.

Объекта на горизонте не было видно и меня это напрягло. Ровно до того момента, как я свернул за угол дома и в нескольких метрах от себя увидел ее.

Она стояла на пешеходном переходе, ожидая зеленого света. Ее волосы легко парили от ночного ветра, разлетаясь в разные стороны, словно крылья птицы. Возле нее остановился мужчина и что-то сказал ей. Кажется, предложил помощь, на что она нежно улыбнулась, но от помощи отказалась. Я стоял чуть позади них, когда она медленно повернулась в мою сторону. Словно знала, что я слежу за ней.

Чуть наклонила голову набок, глубоко втянула носом воздух, как тогда в доме, и зависла на несколько секунд. Я хотел видеть ее глаза, но они скрывались за черным стеклом очков, а когда девчонка услышала характерных треск светофора, она мотнула головой и, шаря тростью по асфальту, уверенно пошла вперед.

Мне хватило двух секунд для того, что бы определиться со своими дальнейшими действиями. Я вернулся к машине, припаркованной недалеко от бара, и запрыгнул в нее.

– Твою мать, Вольный, – завопил голос из моего телефона, от чего я вздрогнул. А ведь я только свыкся с мыслью, что этот пиздюк окончательно оставил меня в покое. – Я в сотый раз повторяю, не смей этого делать!

Ухмыльнулся. Значит, этот засранец все-таки продолжал присматривать за мной. Стало интересно, он всю эту неделю следил или же… Или он был со мной в баре, и как и я увидел ее в окно.

Я держался на расстоянии от объекта, медленно управляя машиной, а когда приближался слишком быстро, притирался к бордюру и вовсе останавливался, наблюдая за ней на расстоянии.

– Прости друг, но тебе лучше свалить, – ответил ему и выкинул телефон в окно куда-то в кусты. Нашарил под своим сидением холодный металл, крепко сжал рукоять пистолета в руке.

– Хуй там был, – выругалась стереосистема в машине незнакомым мне голосом. – Я вправлю тебе мозги на место.

Вот же настойчивый какой. И предсказуемый.

– Не сегодня, – долбанул я железной рукояткой по панели, и та, немного заискрив, потухла.

Сейчас мне нужна была тишина. И собранность.

Я давно научился отключать голову в нужные моменты. Спасибо войне, ведь когда у тебя очередное задание нервничать, накручивать и заниматься самобичеванием просто непозволительная роскошь. Вот и сейчас, я наотрез отказывался думать о чем-либо. О том, за что ее могли заказать? Виновна ли она в чем-то? Почему вообще она?

Сейчас в голове было пусто, но как только я это сделаю, меня просто разорвет от последствий. Гнев, ярость, безнадежность, отчаяние, ненависть, презрение и разочарование. Все это выльется на меня раскаленным железом и навсегда останется внутри меня. И будет жрать всю жизнь…

А еще я тешил себя мыслью, что сделаю «это» быстро. Безболезненно. Она ничего не почувствует и не будет страдать, как Кристина.

Ну же, Вольный, соберись! Сейчас ты наемник, как и четыре года назад. Тебя наняли и обещали заплатить. Вспомнил старые слова отца, которые он однажды бросил мне во время очередной тренировки: «Если людьми управляет Бог, то наемниками управляет заказчик». И я только сейчас на себе ощутил это как никогда. Моя жажда знать, что случилось с Кристиной так сильно разрывала мне душу, что я был готов пожертвовать чужим мне человеком, лишь бы утолить того зверя, который требовал справедливости для Криси. Даже справедливость в этом мире решается отличным пистолетом.

Вновь посмотрел в зеркало заднего вида, а потом спустил глаза на небольшую игрушку, висевшую на зеркале, и именно в этот момент тачка стала барахлить. Хакер взломал электронную систему управления автомобилем.

Под рулем я открыл бортовую панель и дернул разом за провода, вырубая нахер всю электронику. Тем временем девушка скрылась в темноте дворов недалеко от ряда гаражей.

– Прости, друг, но это единственный вариант, – произнес я, глядя в спрятанную камеру в игрушке, которую оставил хакер. Я знал, что он следил сейчас за мной, больше не имея возможности связаться. Оторвал безделушку и вышел из машины.

Спрятал пистолет за пояс джинс и бесшумно в тени стал передвигаться следом за целью. Фонари, которые отлично освещали двор и объект, немного напрягали, но я опытным взглядом быстро выискал глазами темное место, куда свет попадал меньше всего, и где она предположительно должна была пройти. В роль хищника мне не приходилось перевоплощаться. Я жил этим. Быстро сократил расстояние до нее. В последнюю секунду поняв, что она услышала меня, я упер в ее спину ствол пистолета и тихо прошептал на ухо:

– Не кричи…

Алина

Семьсот сорок восемь, семьсот сорок девять…

– Может быть вам нужна помощь?

Блин, сбилась… Ладно, секунда ничего не изменит.

Семьсот сорок девять, семьсот пятьдесят…

Я повернула голову на голос мужчины лет тридцати пяти, от которого пахло сливочным маслом и бензином. Хм. Интересная смесь.

– Нет спасибо, я справлюсь сама, – вежливо отказалась, параллельно отсчитывая еще и секунды на светофоре – сто десять секунд горит красный, сорок – зеленый.

– Уверенны? – уточнил мужчина, а я закатила глаза. Слава богу, он не мог видеть их за очками.

Надоело. Правда.

Я рада, что люди стараются мне помочь, но идиотский стереотип о том, что слепые –абсолютно беспомощны – слишком утомлял. Сейчас в мире было более тридцати девяти миллионов слепых или мало видящих людей, но зрячее общество до сих пор считало, что мы абсолютно не приспособлены к самостоятельной жизни.

Глупости. Как и то, что не принято задавать вопросы слепому человеку о его инвалидности. Эта неловкость, с которой обращается к тебе кто-то, раздражает, а жалость в голосе просто убивает. Открою секрет, большая часть рожденных слепыми или тех, кто потерял зрение после, уже давно смирились со своим недугом и не воспринимают слепоту как ограничивающий фактор. Нам не всегда нужна помощь кого-то. Мы отлично осознаем то, что происходит вокруг, и вполне способны справляться с повседневными ситуациями самостоятельно. Особенно с такими, как переход дороги под звуковой светофор.