– Я говорю тебе это потому, что боюсь, что у меня просто не будет другой такой возможности. А еще я хочу, чтобы ты знала, что все, что я тебе сейчас сказал, ни к чему тебя не обязывает. После всего, что я сделал, ты ничего мне не должна, а я не на что не претендую. Потому что просто не имею на это прав.

Уже через полчаса мы были дома. Странно было называть этот коттедж домом, но за последнее время именно здесь я себя ощущал счастливым. И именно с ней.

Ехали мы в полной тишине, так как я не требовал от Алины каких-то ответов. Здесь она уже ориентировалась очень легко, поэтому спокойно прошла в дом в свою комнату переодеваться. Я же пошел к себе. Скинул толстовку, потом рубашку, которую некогда было снимать при побеге. Бросил взгляд на тот самый Макарова, и, чувствуя, как меня немного потряхивает после пережитого дня, схватил его и направился к турнику.

Нужно было снять стресс.

Висел около получаса, когда услышал звук со стороны. Алина никогда не была в моей комнате, и видеть сейчас ее здесь, особенно в этом платье, было равносильно пытке.

Черное, изысканное и атласное. Оно до пола струилось вдоль ее тела, подчеркивая изящность фигуры, а высокий разрез до бедра открывал одну ее длинную ногу, заставляя пускать слюни, как у бульдога. Одна ее рука была полностью закрыта тканью до плеча, а другая была полностью обнажена. Для меня Сахарочек была самой красивой на этой свадьбе. Я не смог бы даже примерно вспомнить, как выглядела сегодня невеста, но с легкостью мог бы воспроизвести каждый изгиб и шов на Алинином платье.

– Что ты делаешь? – спросила она, почесывая голой ступней лодыжку.

– Медитирую, – вися вниз головой, ответил ей, так и зависнув с разобранным пистолетом.

– Помогает?

– Не очень.

Алина помолчала некоторое время, перебираясь с ноги на ногу.

– Я застряла, – крякнула она, отводя в сторону голову.

– Что?

– Я застряла в этом платье, – повторила она. – Заела дурацкая молния. Я двадцать четыре минуты пыталась ее расстегнуть, но у меня ничего не вышло, – залилась краской, словно говорила о чем-то постыдном.

Вот же маленькая дурочка. Она полчаса корячилась, что бы снять его, стесняясь попросить о помощи.

Я подтянулся и соскочил с турникета, подходя к ней.

– Давай помогу.

Она только этого и ждала и сразу согласно кивнула, поворачиваясь ко мне спиной. Алина уже достала шпильки из волос, поэтому мне пришлось отодвинуть ее волосы в сторону, чтобы добраться до молнии. И я не буду врать, что делал это очень медленно, чтобы дольше касаться ее.

Молния действительно зажевала ткань и стала немного надрывать ее, и даже мне пришлось повозиться, чтобы собачка наконец-то легко поползла вниз. До тех самых ямочек внизу спины, из-за которых я нервно сглотнул накопившуюся слюну.

– Спасибо, – придерживая платье спереди, чтобы оно не упало к ее ногам, поблагодарила меня, поворачиваясь ко мне лицом.

Я не спеша поднял руку к ее кисти и в нескольких сантиметрах остановился, не касаясь ее. Повел выше рядом с кожей по предплечью, к плечу, а потом и к коже, останавливаясь рядом с ее щекой. Я не был уверен, что она знала об этом моем движении, но я так и не набрался наглости прикоснуться к ней по-настоящему. Я фантомно чувствовал жар ее тела и нежность кожи. И ждал разрешения, когда она позволит коснуться.

– Почитаешь мне?

– Конечно, – улыбнулся, убирая руку.

Через несколько минут она пришла в мою комнату в домашней футболке и шортах, и изучив и запомнив расположение мебели, забралась на кровать с ногами, положив рядом с собой любимого Меркуловского Поттера, тем самым показывая, что я могу лечь рядом.

Полтора часа за чтением прошли быстро, пока я не заметил, что она крепко спит. Безумно хотелось уснуть с ней рядом, но рисковать ее безопасностью снова я не собирался, поэтому аккуратно поднял ее на руки и отнес в ее комнату, накрывая одеялом.

Увы, но спать в своей пастели я буду один до своей гребанной смерти.

Антон

«– Твой Бог тебя не спасти. Твоя душа гнить и страдать. Ты будешь мучиться в муках и гореть заживо. И ты потеряешь все, – голос хрипел, а сгустки крови летели в стороны.

– Имя?! – я требовал, а он снова смеялся. Чужие дикие глаза горели желанием вкусить смерть.

Сознание понимало, что это уже было. Что он уже давно мертв. Что это не реальность.

– Леон… – я едва расслышал буквы, скорее прочитал по губам».

Громкий звук выстрела во сне заставил меня подскочить на кровати. Я схватился за голову. Этот чертов сон последний раз снился мне полгода назад, в ту ночь, когда я в тачке чуть не придушил Машу после секса, а вот слова исламиста, о том, что я потеряю все, частенько вспоминались мной не только во сне. И если совсем недавно мне действительно нечего было терять, теперь я в этом уже был не так уверен.

Схватил мобилу и глянул на часы, которые показывали четвертый час утра. Нервно выдохнул и встал с кровати.

Внутри сидел нервный червячок, который подсказывал, что дерьмо не за горами. Чуйка никогда меня не подводила еще с детства, и когда горело жареным, задница нашептывала об опасности.

Я натянул спортивки, прихватил Макарова из-под подушки и пошлепал босиком к Алине с желанием убедиться, что с ней все хорошо.

Как можно тише открыл дверь, стараясь ее не будить. Сахарочек спала в той же позе, как я ее уложил несколько часов назад. Залип на ней, в миллионный раз, запоминая то, что в памяти уже было высечено навсегда.

Аккуратно прикрыл дверь и только собрался возвращаться к себе, как в доме загорелся свет и громогласно послышался дикий вопль Карамели через стереосистему:

– Живо выметайтесь оттуда! Дроны засекли движение недалеко от дома. У вас несколько минут!

Армейское прошлое и умение реагировать на любую неожиданную тревогу забыты не были. И если Алина ошарашенно спросонья подскочила на кровати, хлопая глазами и не понимая, то происходит, я же не терял ни минуты и рванул к ней, выдирая ее из постели.

– Одежда?! – задал короткий вопрос, так как терять драгоценное время было нельзя.

– Некогда, – подтвердил мои опасения Тим. – Прыгайте в тачку и через задний двор валите по проселочной дороге. Петляй и пытайся оторваться от них, – голос друга был нервным и немного сонным. Видимо он тоже спал и проснулся от того, что сработали его аварийные датчики.

Без лишних телодвижений я потащил Алину к тачке, успев на выходе схватить две пары резиновых сапог. Я был в одних спортивках, она в одной длинной футболке и нижнем белье. Оба босые мы запрыгнули в тачку, куда я кинул сапоги, пистолет и телефон. Перед свадьбой я подготовился, поэтому знал, что в багажнике у меня лежали два броника.

– Скорее-скорее! Фары не включай, может удастся свалить незамеченными, – дергано умолял Карамеля.

Все происходило за считанные секунды, благо Алина держалась достойно, хотя видно было, что ее потряхивает.

Я мгновенно завел тачку и прямо по газону выехал на задний двор, Карамеля уже открыл ворота, открывая нам путь. В зеркало заднего вида заметил, как две машины подъехали к дому, а потом один из внедорожников протаранил центральные ворота, немного зацепившись за них, и забуксировав на месте, тем самым даря нам спасительные минуты.

Я рванул вперед в темноту леса. Тачку подкидывало на неровном гравии.

– Алина, переползи назад. Сними заднее сиденье и достань два бронежилета, – попросил ее, когда же она судорожно кивнула и сделала то, о чем я просил, останавливаясь в провокационной позе между креслами.

– Занятная картина! Все же Мерч с трусиками не прогадал, – совершенно другим голосом произнес Карамеля, и я только после его слов бросил взгляд на Алину.

Вернее на…

На ее упругую задницу, которая маячила между сидениями прямо на уровне моих глаз, тем самым открывая идеальный обзор на ее попку в тех самых трусиках-шортах с бананами, про которые так усердно распинался Мерч. А еще я знал, что на зеркале заднего вида была камера, и Карамеля даже лучше, чем я видел все сладкие прелести Алины.