Внезапно раздалась телефонная трель, и Коул, сменив выражение лица на серьезное, приставил смарт к уху. Разговор оказался коротким, и, видимо, Коул его ждал — полминуты послушав, он что-то коротко ответил по-китайски и, дав отбой, посмотрел на меня.

— Попроси экономку приготовить для мистера Андерсона чаю, — тихим голосом произнес он, и я поняла, что на этом мое присутствие на террасе завершается. Спасибо и на этом.

— Какой именно чай вы будете? — поинтересовалась я, зная, что с тем разнообразием, что хранилось на кухне в черных вытянутых колбах, можно было открывать чайную лавку.

— Она знает, — коротко ответил Андерсон.

— Была рада знакомству, — кивнула я и направилась к выходу, но, уже закрывая стеклянную дверь, обернулась и застыла от увиденной картины.

Андерсон, как и прежде, сидел на своем месте, а позади него стоял Коул. Изучая монитор, он молча наблюдал за происходящим на черном экране, а затем что-то тихо сказал. Вернее, отдал короткое указание.

Визитер вел себя еще страннее — кивнув, он не начал печатать, а, напротив, закрыл глаза, будто погружаясь в нирвану.

Казалось, ничего не происходило. Но это состояние бездействия было обманчивым. Я знала это наверняка, потому что вчера лично испытала этот странный Контакт, воздействие Коула, когда он успокаивал меня, и затем, когда перебирал своими холодными пальцами мои волосы, вплетая их в свои размышления.

Я чувствовала, что сейчас между этими двумя шел немой диалог. Вернее, работа.

Коул смотрел то на монитор, то на затылок Андерсона, словно посылая ему мысленные импульсы, а последний будто подключился к каким-то космическим источникам данных и считывал оттуда информацию, которую ему, возможно, передавал сам Коул.

Этот момент контакта длился недолго. Андерсон, открыв глаза, забегал пальцами по клавиатуре, а Коул, по привычке засунув руки в карманы, внимательно следил за происходящим на мониторе, склонив голову набок.

“Черт, они все-таки какие-то оба неземные”, - дернула я головой, смахивая наваждение, но странная картина так и стояла у меня перед глазами все то время, пока я спускалась вниз, передавала экономке распоряжение Коула и затем наблюдала, как та заваривает крепкий чай.

Меня так и подмывало пойти на террасу вместо Берди, но я понимала, что на сегодня мой лимит вопросов был исчерпан, и если я вернусь наверх, мое поведение будет выглядеть чрезмерно навязчивым в дополнение к тому, что я уже и так задала мистеру Андерсону слишком много вопросов.

Тем не менее, идти к себе мне совсем не хотелось. Слишком много информации, эмоций, странностей обрушилось на мою голову в последнее время, и мне нужно было в этом всем разобраться.

Закрывая глаза, я вновь видела Коула, который, склонив голову, наблюдал за монитором, Андерсона, подключившегося к Космосу, и замирала, не в состоянии избавиться от этого наваждения. Теперь у меня не оставалось сомнения, кто кем руководит. Коул определенно был направляющим в этой странной ячейке их сотрудничества.

Не знаю, сколько времени прошло, но, заварив себе чаю, я так и осталась на кухне, пытаясь разложить по полочкам весь сумбур, когда услышала едва уловимый шорох в зале.

Видимо, работа закончена, и Визитер уходит, — предположила я и, быстро соскочив с высокого стула, направилась из кухни.

Я оказалась права — по лестнице спускался Андерсон, все так же небрежно зажимая ноут под мышкой.

— Уже уходите? — тихо спросила я.

— Пора, — коротоко ответил он.

— Могу я вас спросить? — все же, набравшись наглости, пошла я навстречу к нему.

— Спрашивайте. — Он остановился, рассматривая мой силуэт.

Конечно, мне хотелось знать больше о том, откуда он знает Горра и как долго с ним сотрудничает, но я понимала, что, во-первых, мне не дадут конкретного ответа, а, во-вторых, это будет лишним.

— Почему вы были недовольны, когда говорили о своих поездках по всему миру? Вам не нравится путешествовать?

— Мне индифферентно, — ответил он.

— Мне показалось, вы были чем-то недовольны, — все же хотела докопаться я до истины.

— Люди, — скривился он. — Они раздражают. Создают много суеты из ничего.

— Почему? — я внимательно смотрела на него. — Люди разные.

— Люди везде одинаково банальны.

— А как же любовь? — тихо спросила я. — Она тоже банальна?

— Вы как малые дети с вашей любовно-сексуальной возней… — усмехнулся он.

— Кто “мы”? — на всякий случай уточнила я.

— Люди, — пожал он плечами, подтверждая мою мысль о том, что Земля для него представлялась чем-то совершенно неинтересным. Собственно, как и для Коула. Мне вообще казалось, что сейчас я веду диалог с версией Коула, только помоложе и отсюда немного поразговорчивее.

— Себя вы человеком не считаете?

Андерсон промолчал, я хотела спросить, считает ли он себя банальным, но сама же и знала ответ на этот вопрос. Ни он, ни тем более Коул банальными не являлись. Они были уникальны и непохожи на весь остальной мир.

Я бросила внимательный взгляд на Андерсона, на его голубые, такие же неземные глаза, и покачала головой.

— Вам не идет имя Кевин.

— Это важно? — спросил он.

— Нет, но можно, я буду называть вас по-другому?

— Можно, — коротко ответил он.

Я ожидала, что он поинтересуется как именно, но Андерсон промолчал, и я все же спросила, пытаясь вывести его хоть на какие-то эмоции:

— Не хотите знать как? Может быть, что-то обидное для вас…

— Обидно меня тоже называли, — усмехнулся он. — Ублюдок, кусок дерьма, тварь, чудовище, далеко не весь список. Обсценную лексику не буду упоминать в вашем присутствии.

— И на том спасибо, — улыбнулась я, понимая, что, возможно, так его называли девушки, недовольные его поведением.

— Могу я вас называть Тенью? Или Странником? — все же поинтересовалась я.

Он вновь склонил голову немного набок, рассматривая меня, и ответил:

— Можете.

На этом он, видимо, решил, что разговор окончен, и, развернувшись, направился к выходу, но не потому, что был чем-то смущен, а в очередной раз игнорируя человеческие нормы поведения.

Через минуту его фигура скрылась за створками лифта, а я так и осталась стоять посреди зала с чашкой остывшего чая в руках.

Не знаю почему, но мне захотелось поднять голову, а сделав это, я наткнулась на взгляд Коула. Он стоял на втором этаже и, упираясь руками в стеклянные перила, внимательно смотрел на меня. Словно рассматривал под новым углом, во взаимодействии с Андерсоном.

— Прости, если показалась тебе чрезмерно любопытной, — я внимательно смотрела на Смерть, не отводя взгляда. Мне нечего было стыдиться, и я ничего не скрывала.

— Поздно уже. Иди к себе. Выспись. В субботу будь готова. Едем на прием к Чэну.

C борта огромного корабля-ресторана, который медленно курсировал по бухте Виктория, мне открывалась удивительная панорама вечернего Гонконга.

Именно здесь, на этой плавучей платформе, сделанной по подобию китайского императорского дворца в три этажа, и проходил прием Чэнов. Вернее юбилей мистера Чэна, куда был приглашен весь бомонд.

Но наслаждаться вечерними огнями мне мешало беспокойство. Я знакомилась с гостями, отмечала интересные китайские обычаи подобных торжеств, выслушивала соболезнования относительно несчастного случая, но моя спина была натянута, словно струна. И даже присутствие Барбары с мужем, которые сидели за нашим столом, не могли сгладить чувство тревоги. Несмотря на то, что Коул вел себя совершенно спокойно, ощущение того, что он сейчас не просто отдыхает, а ведет расследование, не оставляло меня ни на секунду.

За соседним круглым столом сидел виновник торжества со своими ближайшими родственниками, среди которых были не только мужчины, как в в казино, но и женщины. Одна из них была мать Вэйжа — миссис Чэн, но знакомясь с ней, я отметила, что Вэйж полностью пошел в деда. По крайней мере, тонкие черты лица и даже манера говорить повторялись в генах внука с поразительной точностью. Миссис Чэн была мила, любезна, образована, с легкостью переходила на английский и французский, но самое главное — в её глазах светилась безграничная любовь к сыну с некой долей опаски за него. И было понятно отчего — потеряв мужа, она страшилась за сына, учитывая мои подозрения о том, что я попала на торжество главы Триады в Гонконге.