— В Крепости? — ухватилась я за очередную информацию.

— А, ну да. Ты же не в курсе. В Гонконге долгое время процветала Крепость, по названию района Коулун. По вашему что-то типа Поселения. Туда даже полиция не ездила. Город был полностью под контролем Триад, — произнесла она, и я машинально кивнула, вспомнив слова Марины, что у Ханга с Коулом связи с Триадами.

— Оттуда и родители мистера Коула? — аккуратно спросила я.

— Насколько мне известно, ни у мистера Коула, ни у мистера Ханга родителей нет, по крайней мере мне об их семьях ничего неизвестно, — ответила Джу, и Лин кивнула в подтверждение.

“Видимо, как наши беспризорники… Как туда занесло европейского мальчика, оставалось загадкой. Хотя, может быть, там жили и англичане…” — задумалась я и внезапно сопоставила его фамилию. Коул и Коулун. Может быть, было еще одно значение фамилии — не только каменный уголь, но и название района тоже могло лечь в основу.

— Большое поселение было? — спросила я.

— Ха. Больше пятидесяти тысяч человек на шесть акров!

— Да много, — кивнула я, веря на слово, потому что не очень хорошо ориентировалась в английской системе мер.

— Считалось, что это поселение было самым густонаселенным районом во всем мире. И публика там жила не самая изысканная.

— Самое криминальное место Гонконга. Казино, бордели, лаборатории для производства наркотиков, опиумные притоны…

Я нахмурилась, вспоминая кальянную, и тихо спросила:

— Откуда вообще эта крепость появилась?

— Все началось в эпоху династии Сун, которая правила почти до тысяча трехсотого года — взяла на себя разговор Лин, и я в очередной раз отметила её образованность. — Когда-то это был английский аванпост, контролирующий торговлю солью. Потом аванпост разрастался и огородился крепостной стеной. В конце девятнадцатого века, с приходом к власти англичан, был провозглашен китайским анклавом. Позже, в прошлом веке, крепость ушла полностью под контроль триад.

— А как же правительство? — удивилась я.

— Крепость не была нужна ни англичанам, ни гонконгцам. Туда стекались беженцы со всего Китая, кто был недоволен социализмом, — ответила Лин. — Его только в девяносто четвертом снесли.

— Вообще, там ужас что творилось, — говорила между тем Джу. — Мне отец рассказывал, когда был еще жив. Крепость называли городом-Анархией. Внутри квартала между домами не было даже проходов — только лазейки и запутанная сеть лабиринтов. Там запросто можно было заблудиться и сгинуть.

— За гранью моего понимания, — покачала я головой.

— Этим ужасом отец так мою старшую сестру пугал в детстве. Если не будешь слушаться, отвезу в Коулун, — кивнула Джу и, будто вновь пытаясь замять предыдущую тему, добавила: — Неудивительно, что там могли назвать мистера Коула этим именем.

— А мои родственники называли Коулун раем Триад, — добавила Лин, ничего не увидев в поведении Джу.

— Что-нибудь осталось от этой Крепости? — с интересом спросила я, желая как можно больше узнать о Коуле.

— Сейчас там парк “Коулун-Сэнчай”. Там даже специально оставили несколько стен и макет Крепости.

— Надо побывать там… — задумчиво произнесла я, отпивая из бокала, а Джу подхватила: — А давай как-нибудь съездим. Я тебе все покажу. Ты же совсем недавно в Гонконге? Верно?

— Верно, — кивнула я и по её глазам можно было увидеть, она знала о моем статусе “девушки из коллекции Коула”. Я на секунду напряглась, но она дружелюбно улыбнулась, будто желая мне показать, что она друг, а не враг.

“Марина тоже была другом”, - вздохнула я, уже никому не доверяя, но мягко улыбнулась ей в ответ.

— Я недавно поменяла телефон, и у меня новый номер, который я никак не могу запомнить. Дай мне свой, я на него позвоню, — потянулась она к своей сумке.

— И мне дай. Я тебе скину координаты специалиста по фэн-шую, — кивнула Лин, запуская руку в свой клатч.

— У меня русский… — стушевалась я, но девушки даже бровью не повели.

— А, ну значит скоро купишь, — махнула рукой Джу и обратилась к Лин: — Продиктуй Злате мой новый номер.

Я записала телефон, а в это время к нашему столу уже подходили мужчины, и, судя по тому, что девушки вставали из-за стола, все были готовы ехать домой после бара, как и было решено ранее.

Коул, подойдя ко мне, бросил взгляд на вторую нетронутую порцию телятины, но, ничего не сказав по этому поводу, повел меня на выход. Проходя по холлу, я отметила, что неподалеку от ресепшена стояли мужчины в пиджаках и с телефонами в руках, определенно из службы безопасности, а также не могла не обратить внимания на жилистого китайца, который уже вписался в интерьер холла, так и не покидая своего поста, начиная с момента, как мы приехали.

“Видимо, этот телохранитель тоже из Коулуна”, - предположила я, а Коул молча посмотрел на китайца, и тот примкнул к нашей процессии.

Мы шли на паркинг, я бросала взгляд на спину Коула, теперь уже рассматривая его через призму полученной мной информации, и в очередной раз ловила себя на мысли, что стою на канате и смотрю в глаза Пропасти, сжимаясь от холода неизвестности.

Мы вышли на просторное крыльцо под навес, который укрывал нас от дождя, и пока Боб, разговаривая с Шанем, садился в свою машину, Ханг о чем-то беседовал с Коулом на кантонском.

Лин, видимо, услышав их разговор, недовольно фыркнула, и я, насторожившись, спросила:

— Что-то случилось?

— Да нет. Опять у них дела. И когда они закончатся, — скривившись, ответила она.

— А что ты хочешь. Три проекта в самом разгаре. Люди даже ночью работают, — возразила Джу.

— Но сейчас-то дождь идет, — буркнула Лин.

— Ой, когда это было помехой, к тому же в офисе дождя нет, и, как я поняла, это ненадолго, — махнула она рукой.

— Знаю я их “ненадолго”…

— В чем проблема? — не понимая, спросила я.

— Мужчины в офис едут. Опять толком время не проведу с Ханни, — грустно вздохнула Лин, а я, услышав, что Коул сейчас вновь уедет и, возможно, не появится этой ночью, облегченно выдохнула.

Однако, наблюдая за Лин, я видела в её глазах сожаление и понимала, что девушка откровенно влюблена в своего мужчину. Эта информация тоже немного успокаивала меня — её никто насильно не держал, она была с Хангом по собственной воле, и не похоже было, что из-за его денег.

Все произошло так, как и сказала китаянка — мужчины направились к машине Ханга, а меня вместе с Лин проводил к авто Коула жилистый китаец. Наблюдая, как Джу, садясь в Ауди мистера Шаня, помахала нам рукой, я с сожалением вздохнула — эта девушка была мне ближе, и к тому же она легко шла на контакт, что было для меня информационным спасением.

Мы ехали по ночной дороге, пейзаж за окном постепенно менялся с зеленого на урбанистический, а я прокручивала в голове разговор с девушками о “Смерти”, о Коулуне и пыталась представить чумазого европейского ребенка с большими карими глазами, неизвестно каким образом оказавшегося в этом жутком гетто.

Жалела ли я маленького мальчика? Я бросала взгляд на затылок жилистого китайца, и у меня возникали противоречивые ощущения. Жалость была не тем чувством, которое я испытывала к Коулу. Жалость и сочувствие были не нужны этому человеку — скорее, он воспринял бы эти эмоции как унижение его личности. Не думаю, что на пути к вершине он с Хангом использовал только законные методы, но в моей душе засело странное ощущение уважения к его интеллекту и выживаемости.

Я понимала, что это лишь верхушка айсберга, та мизерная часть информации о Коуле и его мире, лежавшая на поверхности, но чем больше я узнавала о той пропасти, в черноту которой я смотрела, тем легче мне было балансировать на канате.

Я бросила взгляд на Лин, которая все еще сидела расстроенная отъездом своего мужчины, и её реакция тоже стала для меня неким откровением, как и её поведение на поле, когда пошел дождь.

— Спасибо, что рассказала мне о Коулуне, — тихо произнесла я, изучая её профиль.