— Мегаполис для мертвых, — задумчиво произнесла я, отмечая на лице Коула недовольство.

— Поехали, — коротко бросил он, но мне стало интересно, почему он так негативно отреагировал на наш разговор, и я тихо спросила:

— А ты как относишься к ритуалам погребения?

— Никак, — равнодушно пожал Коул плечами. — Пустая трата полезной площади. Нецелесообразно.

— А как же попадание души в ад или рай? — я внимательно изучала его профиль, хотя понимала — мой вопрос звучит странно и даже глупо, учитывая ипостась Коула и его космические, неземные возможности.

— По мне видно, что я верю в церковь и их концепцию? — бросил он короткий взгляд на меня.

Я покачала головой. Собственно, к религии я тоже относилась скептически. Моя мама и сестра были атеистами, а когда уже у взрослой меня спросил дядя Саша, хочу ли я креститься, наотрез отказалась.

— А если человек тебе дорог? — аккуратно спросила я.

— Для этого не обязательно пестовать могилы и устраивать семейные склепы. Ненужная бутафория. Пережиток прошлого.

Я продолжала внимательно смотреть на него и была благодарна, что он показал мне свои взгляды на подобные понятия. Я понимала Коула и ловила себя на мысли, что была с ним согласна. Но вряд ли его позицию разделили бы верующие.

Уже на парковке, когда мы отъезжали от клаб-хауса, я бросила взгляд в окно, где позади виднелся следующий за нами джип австралийца.

Мне было неизвестно, какие выводы сделал Коул, — ведь по сути, никаких подозрительных расспросов он не вел и игра выглядела естественно, даже немного вяло, без чрезмерного энтузиазма, учитывая обстоятельства. Однако я знала — Смерть невозможно было обмануть. Он все равно отделил зерна от плевел. Уверена, он понял, в чем причина беспокойства Боба — проблема в Бангкокском бизнесе или в том, что Коул не поверил в случайность аварии и насторожился.

Мы выехали на трассу, оставляя позади машину австралийца, и я посмотрела на Коула. Откинув голову на спинку, он сидел с закрытыми глазами и думал о чем-то своем. Понимая, что мне вряд ли ответят, я все же произнесла:

— Странно ведет себя Боб… Суетливо как-то. Двояко.

Мои слова повисли в тишине салона.

— Люди вообще не логичны по своей природе… — внезапно произнес Коул, так и не открыв глаза.

Он это сказал так, будто сам себя к людям не относил, в чем в очередной раз подтверждал свою инопланетность.

Я хотела спросить, в чем суть этой нелогичности по мнению Коула, но внезапно в салоне раздалась телефонная трель и момент контакта, который я теперь ловила с особой тщательностью, был прерван.

— Чем порадуешь? — голос Коула звучал спокойно, но чувствовалось, что он ждал новостей. — Этого недостаточно… Уверен, есть еще что-то… — Пауза. — Они стоят первые в очереди. В конце недели была запланирована встреча. Там и посмотрим… Ханг после Сеула полетит в Мельбурн… Возможно… Нет. Вряд ли в Гонконге. — Пауза. — Да, я выяснил. Он в деле… Я уверен.

На первый взгляд разговор казался обычным и касался бизнеса, но его слова вновь заставили меня задуматься. “Он в деле” могло означать, что Боб был причастен к аварии.

А Коул тем временем продолжил: — Нет. Не в офис. Заезжай прямо ко мне.

Он завершил разговор, а я поняла, что сегодня, возможно, познакомлюсь с человеком, который помогает Коулу вести расследование.

Время стремилось к десяти. Коул после ужина в ресторане отдал распоряжение подниматься в свою комнату и ушел куда-то наверх, в лабиринты пентхауса, а я, посматривая на часы, ждала прихода незнакомца.

Я прислушивалась к шорохам в зале и, создавая все новые и новые вихри, ходила из угла в угол. Размышляя над услышанным в машине разговором, я строила все новые и новые версии, но толку от них было чуть.

“Даже если этот человек появится, то встреча с Коулом произойдет не на моих глазах, а значит, я все равно ничего не узнаю”, - вздохнув, сделала я печальные выводы и в очередной раз бросила взгляд на часы.

“Видимо, Коул перенес встречу, и сегодня уже никто не появится…” — пришла я к очередному умозаключению и решила спуститься вниз, чтобы приготовить себе чаю.

Однако, заварив травяного настоя, я все-таки заняла выжидательную позицию, все еще играя в Штирлица и надеясь выяснить хоть что-нибудь.

Гость появился как-то совершенно незаметно. Бесшумно. Даже лифт, казалось, поднимался в глухом вакууме. И если бы не голос экономки, я, вероятно, пропустила бы приход визитера.

— Добрый вечер, — тихо произнесла она. — Вы можете подняться наверх.

Незнакомец ничего не ответил, даже не поздоровался, по крайней мере мне так показалось, а я, соскользнув с высокого стула, быстрым шагом направилась из кухни.

Резко остановившись на пороге, я бросила взгляд на внутренний лифт, ожидая, что мужчина им и воспользуется, но мои предположения были неверны — незнакомец предпочел лестницу.

Лица его я не видела, но в полумраке лестнице что-то в этом вытянутом силуэте мне показалось знакомым. Высокий человек самого неформального вида с ноутбуком, небрежно зажатым под мышкой.

И вновь я отметила его бесшумность. Он шел спокойным уверенным шагом, ни от кого не прятался, но я бы назвала его Тенью.

— Добрый вечер, — поздоровалась я, не из вежливости, а чтобы обозначить свое присутствие и заставить его обернуться.

Однако и здесь все прошло не так, как я предполагала.

Незнакомец, будто знал, что я стою у стены, загораживавшей кухню, и рассматриваю его. Он не только не удивился моему оклику, но и практически на него не отреагировал. Лишь немного повернув голову, он коротко кивнул и продолжил свой путь наверх.

“Какой-то он странный…” — нахмурилась я и на секунду задумалась. Идти в свою комнату категорически не хотелось — там я чувствовала себя, как в клетке, и решение пришло само собой. Уже через минуту я стояла на террасе у бассейна и наблюдала, как не спавший город переговаривался с черным небом, не обращая на меня никакого внимания.

Не знаю, сколько прошло времени, но внезапно сзади послышался негромкий звук отодвигающейся стеклянной панели, и я резко обернулась. На террасу зашел незнакомец и, увидев меня, вновь никак не отреагировал — он молча прошел к кожаному дивану и, открыв ноут, перестал существовать для реальности.

Не зная, как себя вести, я так и осталась стоять у бассейна, а потом и вовсе отказалась от мысли уходить.

“В конце концов, я пришла сюда первая и веду себя достойно…” — приняла я решение, но ситуация выглядела странно, и мне в присутствии этого человека было как-то не по себе. Он вел себя асоциально, будто сейчас находился в своем собственном мире. Нет, он не пытался прикрыться отстраненностью или напускным равнодушием. Просто все окружающее, включая меня, его не интересовало.

— А где мистер Коул? — все же аккуратно поинтересовалась я.

— Скоро подойдет, — коротко произнес он на чистом английском.

— Я вам не мешаю?

— Нет, — ответил он, и мне показалось это правдой.

Непохоже было, что он опасался быть наедине с девушкой из коллекции Коула или желал своей отстраненностью вытеснить меня с террасы и побыть одному, — он просто был равнодушен к окружающей реальности.

Теперь, когда лицо незнакомца было отчетливо видно, я иногда бросала на него взгляд и вновь ловила себя на мысли, что где-то уже видела эти голубые глаза. А в сочетании с тревогой за Коула и моими упражнениями в дедукции эта мысль не давала мне покоя, и я опять заговорила, пытаясь докопаться до истины.

— Меня зовут Злата… Злата Дюнина… — тихо произнесла я, наблюдая за черным экраном его ноута, по которому бежали белые светящиеся символы. Как в “Клиффе”.

— Знаю, — продолжая работать на ноуте, ответил он.

Я ожидала, что он поддержит беседу, назвав свое имя, но он промолчал, подтверждая мою мысль об асоциальности. На террасе вновь воцарилась тишина, и я нахмурилась — с этим человеком, так же, как и с Коулом, сложно было вести даже простые разговоры, не говоря о “расследованиях”.