Стоило ей подоткнуть ему одеяло и еще раз зачем-то перечитать рекомендации лекаря, которые она уже и так чуть не наизусть знала, и убедиться, что все хорошо и никто умирать не собирается, навалившееся тишина погрузила ее вновь в невеселые раздумья.

Парность или любовь — что важнее? Казалось бы, все так удобно: влюбленность вышла совершенно ненужная, не к месту, к чужому мужчине — так вот тебе пара! Живи и радуйся. Но во всем этом было что-то от малодушия. Что-то от желания удобненько устроиться. Неужели ее чувства настолько поверхностны, неужели господин Тори заслуживает быть удобным выходом? Случись все это лишь на день пораньше!

А теперь она не может не думать, что попытка наладить отношения со своей парой будет гадкой по отношению к нему же. Если она и правда влюблена в господина Нико, то это не важно — любит ли он ее в ответ. Не важно, могло бы у них быть общее будущее или нет. Отворачиваться от чувств лишь от того, что у них нет будущего — что за гадость!

Но при мысли о том, что она будет страдать от неразделенной любви, когда встретила пару хотелось удавиться головой о стену. В этом было что-то… что-то странное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Все-таки хорошо, что он пока ничего не знает. У нее есть время подумать.

— Вы так тяжело вздыхаете. Что-то случилось?

Аглая вздрогнула и вскинула взгляд на мужчину. Ей казалось, он уже заснул.

— Все в порядке, — улыбнулась она.

— Мы могли бы поговорить, если хотите… — предложил он, — Мы чужие люди. Ничего друг к другу не испытывает, кроме легкой неприязни, — улыбнулся он, — Обычно так даже легче, когда нужно честно выговориться. Ведь не на кого производить впечатление! — Аглая уже хотела было отказать, — Ну же, а то я точно не усну под ваши тяжелые вздохи…

— Если честно… Я немного запуталась.

— Ну так расскажите, распутаемся вместе, — предложил вполне доброжелательно мужчина.

Аглая посмотрела на него подозрительно, пытаясь найти на лице следы насмешки, но их, кажется, не было. Видимо, он не такой плохой, раз искренне переживает за «чужого» человека. От этого стало немного обидно, и, наверное, именно эта обида заставила ее согласиться. Она помолчала немного, но все же не удержалась.

— Я влюблена в одного мужчину, но…

Она и сама не заметила, как вывалила все свои сомнения. Она говорила и говорила, а господин Тори слушал на удивление внимательно, участливо. Не выражая наигранного сочувствия, но и не сбивая насмешками над ее глупыми проблемами.

— …а страдать от безответной любви, когда уже встретила пару, это, знаете, как-то…

— По-идиотски? — спокойно уточнил Тори.

Аглая в очередной раз смутилась. Вообще-то девушка от лишней стеснительности никогда особо не страдала, но что Соль, что ее друг вводили ее в это состояния с какой-то невероятной легкостью!

— Угум, — скривилась она, будто проглотила лимон, — Но, знаете, лучше я буду идиоткой, чем подлой. Пользоваться парой как подвернувшимся под руку удобным вариантом, при котором всем было бы удобно, это подло.

— А не слишком ли вы заморачиваетесь? — уточнил мужчина.

Аглая раздражено мотнула головой. Вслух она это произносить не собиралась, потому что что бы ни думал он сам, она себя в худшем свете показывать перед ним вовсе не готова была! И не считала, что слишком заморачивается. Всего день назад она от самой себя прятала в душе радость от подвернувшейся возможности сходить с Нико на новогодний бал, а сама свято верила и уверяла, что очень из-за этого переживает перед Соль. Но Соль была как мама — ее не обмануть. От стыда хотелось провалиться, стоило только вспомнить! Было стыдно за себя. Аглае всегда хотелось быть справедливым человеком. Хотелось быть честной и достойной уважения, и она всегда считала, что у нее очень неплохо это получается.

Но вчерашний день показал ей, что она себе явно льстит, и мама была права. Быть честной перед собой очень, очень трудно и стыдно. И никаких поблажек себе давать нельзя.

Поэтому она должна очень хорошо разобраться, прежде чем откроет Тори правду.

— А вы не думали, что не стоит решать за других? — мужчина мягко прикоснулся к ее руке лишь кончиком пальцев, привлекая внимание, — Такие вещи, которые не только вас касаются — которые касаются двоих — надо и решать вдвоем, разве нет?

Девушка вскинула на него взгляд, полный надежды. Так хотелось бы разделить с кем-то все эти сомнения, что бы кто-то принял… Аглая опять мотнула головой, выметая глупые мысли.

Что бы кто-то принял сложное решение за тебя. Нет уж!

— Может вы и правы, но и самой подумать надо, — неуступчиво произнесла она, закрываясь.

Тори, конечно, знал, в ком Аглая учуяла истинную пару. Идиотом он никогда не был.

Она сразу ему понравилась — не просто так же захотелось ее угостить любимым чаем, которым до того он делился только с Соль и только по особым случаям! Сама она на него отреагировала подозрительно — смотрела то ли обижено, то ли испугано, будто они давно знакомы, а он ее не узнает… и мужчина начал присматриваться. Она старалась дышать через раз, не отходила от окна, бросала на него странные взгляды. Все было довольно очевидно. Когда Соль растолкала его и шепнула тихонько о том, что узнала, он лишь окончательно утвердился в догадке.

Но выдавать себя не торопился.

Если девочке важно сначала влюбиться и сблизиться, то кто он такой, чтобы мешать! В конце концов, никто точно не знает, когда вернется обоняние. Лекарь сказал, что через пару дней, но Тори решил, что с этим можно не торопиться. Если он сейчас признается, то только напугает ее, поставив в ситуацию, где возможность выбирать похожа на иллюзию. Судя по ее словам, она запуталась, растеряна и не знает, что делать. Тори решил, что сначала ей надо успокоиться и узнать его получше. Получше, чем она успела узнать Никтоса. В идеале, чтобы не он ей говорил, что знает, а она ему призналась сама, когда будет готова. А уж мужчина поможет ей подготовиться!

Стыдно ему не было. Раз она ему не признается, оставляя за собой преимущество, он тоже вправе не признаваться! Оставляя за собой преимущество.

— Ох! — мужчина схватился за голову.

Аглая тут же подняла ладонями его лицо, заглядывая в глаза. Тори старался выглядеть как можно безобиднее, как можно грустнее — бедный больной мальчик!

— Что с вами?!

Ее голос дрожал волнением, а глаза блестели от подступающих слез. Тори чертыхнулся мысленно, что слегка переборщил.

— Все в порядке, просто немного устал…

— Ничего не в порядке! — прозвенела она раздражением и страхом, — Нужно позвать лекаря…

— Нет-нет, — он схватил ее за руку, мягко притягивая к себе, — Не настолько плохо, чтобы звать лекаря. Но я бы не хотел сейчас оставаться один… Вдруг мне станет и правда плохо?

Аглая продолжала смотреть на дверь, раздумывая, не храбрится ли мужчина, как и все знакомые ей мужчины в принципе, и не пора ли бить тревогу.

— Просто побудьте со мной, — он улыбнулся и расслабился, переставая быть похожим на умирающего, — Не знаю почему, но в вашем присутствии мне становится легче. Может это магия? Вы, случаем, не целитель? Почему-то рядом с вами боль отступает…

— Да? — она пожевала губу и нахмурилась, но все-таки присела обратно на край кровати, — Ну раз так…

Старик Лут сидел над пяльцами и старательно вышивал — или пытался? — розочку на платочке. Одна из его десяти внучек недавно сказала, что обожает розочки и хочет от дедули платочек, и добрый дедушка, конечно, пообещал вышить своей лисичке самый красивый платочек с розочкой! Чтоб даже лучше, чем у Лики, которой платочки вышивает бабушка-мастерица. Конечно он нашел самую дорогую ткань, раздобыл золотые нити, набросок ему сделал придворный художник, но… Самая лучшая розочка никак не получалась! Ну что ты будешь делать?

Но если внучка хочет от дедушки розочку, то он обколет себе все пальцы, но вышьет ей треклятую розочку… Можно было бы просто нанять кого-нибудь, у кого руки растут не из задницы, но внучка хотела именно от него и старик Лут решил оставить маленький обман на крайний случай.