Я была сильной хищницей, а с короной — мне даже драться особо не надо было. От одного взгляда у любого бы ноги подкосились, как подкосились когда-то у Деши.
Ну, лично для меня корона-таки, как и для кузена — просто цацка! Не особо полезная в повседневной жизни, где давить слабых — моветон. Хотя сама я порой по-мелкому пользовалась своей силой, но была согласна, что для развития общества такие схемы взаимодействия скорее вредны, чем полезны. Тот же Тори, мелкая пташка, был ничто против хищников, но — ловок, умен и проницателен. Правильно ли ему свои таланты тратить, прячась от чужого гнева? А еще пару сотен лет назад его бы на приличную должность просто не взяли.
Так что я считала, что подобным вещицам место — на свалке истории.
Когда-то Талланскую корону создал для моего предка еще в древние времена главный колдун его тогдашнего племени с помощью родового колдовства Роашатов и своих навыков, как их теперь называли, артефактора. Изначально она называлась просто тигриной короной и не была известней прочих родовых артефактов — известной его сделали сами Роашат уже после создание империи. Изначально она передавалась из поколение в поколение, но со временем уже не в каждом поколении получалось ее пробудить, так как сам род вырождался — примешивалась чужая сильная кровь. И начали говорить, будто Талланская корона выбирает только по-настоящему достойных претендентов на престол.
Что вообще может выбирать пусть колдовская, но все-таки неразумная железяка я ответить затруднялась! Корона лишь увеличивала влияние твоей звериной сути на окружающих.
Если упростить, то эта игрушка нужна для того, чтобы все тебе кланялись. Но если я захочу, мне и так поклонится кто угодно! Без всяких корон. Пинок под колено и вот уже пред тобой склоняют голову — разве сложно? А от этой короны одни проблемы. Можно было бы ее передарить — я бы отдала императору. Ему может и пригодилось бы! А мне зачем?
Но как бы несерьезно к ней ни относилась я, дядя был прав — это регалия власти. Самая что ни на есть настоящая. Это символ, значение которого формировалось столетиями процветания, поколениями императоров, сотнями побед… Она обросла целым вором мифов, сказок и предсказаний не только на территории бывшей Талланской Империи, но и в соседних странах.
Например, о шуте, что появится из хаоса в короне великих Талланских правителей и откроет границу с Той Стороной. Давний и, к счастью, давно развенчанный миф о разрушении мира, когда исчезнет Талланская корона. Или о невинной деве, что придет с Той Стороны в этой короне, чтобы вернуть величие Лебединым Островам… Разве что еще к мифам о сотворении мира эту цацку не приплели!
В общем, в оборотническом сообществе циркулировало просто невероятное количество бредовых историй, связанных с этой, в общем-то, довольно безобидной бижутерией. Если сравнивать с двуручным мечом Его Величества — мечом, который увеличивает все физические показатели и который невозможно выбить из рук в бою; или с защитным куполом Хиршей, из-за которого их родовое поместье еще ни разу не захватывали за многие и многие столетия, Талланская корона была довольно бесполезна и могла похвастаться разве что влиянием на умы граждан в связи с теми самыми предсказаниями, что походили на гидру — на месте одного несбывшегося появлялось десять новых, в которые верили почему-то с еще большим усердием!
И никто из живых не знает, что корона из предсказаний о великом короле, что спасет мир; о великом войне, что его уничтожит; о великой деве, что его приласкает и боги одни знают еще каких великих… что это корона «великих» свершений у меня.
Ее считают навсегда утерянной. Ну потому что семья Роашат считай не существует больше. Кроме меня есть еще пару человек, которые вправе претендовать на родство, но они даже не нашего вида. Моя мать была очень слабой тигрицей-полукровкой, почти не обращалась даже — просто не выдерживала долго в зверином обличии. Они с отцом были истинной парой — и вот у них родилась прекрасная я. И прекрасная я — все что осталось из прекрасного у семьи Роашат, которая по сути и есть — я. И дети у меня, всем — и мне в первую очередь! — на радость будут вивернами скорее всего. Потому что Нико сильнее. И эта история закончится уже точно. Я возьму фамилию Нико, рожу его детей и закончу ее раз и навсегда.
Если мои славные предки все просрали, то с чего бы мне об этом переживать?
В общем, Талланская корона была моим маленьким грязным секретом, который я никому не собиралась раскрывать. Конечно, будучи ее обладательницей, я бы легко могла собрать свой культ и озолотиться на пожертвованиях, или взаправду сесть на трон, но… Как говорил дядя: шкура дороже денег.
Император закономерно легче поверил в то, что Талланская корона — выдумка дяди, чем в то, что корона великих королей открылась несмышленому ребенку. Родовые артефакты вообще редко появлялись в юном возрасте по вполне понятным причинам. Деши мертв. А больше никто не знал — в этом я была уверена.
Но могла ли у Его Величества быть какая-то другая причина мне угрожать?
Или это моя паранойя и я действительно просто достала кого-то достаточно, чтобы меня захотели убить? Ну вот просто так, без всяких страшных тайн? Лучше бы, если так!
— О боги, ваш кузен умер! — ахнула Аглая, но тут же приглушила голос, прошептав сочувственно, — Соль, мне так жаль…
— Да, так грустно. Но ничего, — я улыбнулась, — Это было давно.
— А вам… — она запнулась на секунду, но все-таки спросила, — Тяжело, наверное, без семьи? Вы сказали, и я вдруг подумала — а как это вообще? Без семьи. Совсем одной. Я представила, что у меня никого не осталось: ни мамы, ни папы, ни братьев, ни кузенов…
Я посмотрела на нее. Ей было любопытно и неловко, и жутко от слов, которые она говорит. Что ее семьи может не быть. И от этого ее страха было немного тошно. Потому что когда-то я тоже не могла себе вообразить как это — совсем одной.
Я до сих пор не верила до конца, что все произошедшее в те дни — реально. Просто решила проблему и пошла дальше, стараясь не думать об этом слишком часто, не разбираться глубоко, не копаться.
Вполне счастливое детство в доме дяди никак не соотносилось у меня с последующим предательством. Пусть с Деши мы не дружили никогда, но я почему-то была уверена, что раз мы родня, то это что-то значит для нас обоих. Что случись у него что — я помогу, а случись что у меня — он не бросит. Дядя всегда думал о том, какому дому меня невестой повыгоднее продать, но я ни за что бы не подумала, что он не подумает при этом так же и о моем счастье. Что он меня не невестой в хороший дом отдаст, а вот так.
Я до сих пор не могла принять, как легко меня предали и как легко предала я сама. Предала и убила. Одна из немногих вещей, которая пугала меня по-настоящему — это чужой разум, который не разгадаешь, каким бы проницательным ни был. Никогда не знаешь даже, как поступишь сам, а уж про других… И говорить нечего. Даже от самых близких можно ожидать буквально всего. Это не укладывалось в голове даже спустя столько лет. Вот ты счастлив — веришь и любишь. А вот одна неделя, один день, и ты тоже — одна.
Это все просто отложилось как факт в голове на будущее, что такое может повториться. Что к этому надо быть готовой. Что доверять до конца нельзя никому.
И глядя на Аглаю, у которой нет причин сомневаться в близких, было немного тошно и слегка завидно.
И все же почему-то ее присутствие сегодня не раздражало, а радовало.
Мы сидели в гостиной и тихонько переговаривались. За окном мела метель, в камине трещал огонь, за приоткрытой дверью сопел Тори, а у входной двери сверкал недовольно глазами оставленный Диесом сторож для сестры, чье неприкрытое недовольство поднимало мне настроение.
Я смотрела на нее, эту маленькую счастливицу, и мне казалось, что одно только ее присутствие должно отогнать все дурное от моего дома. Разве может что-то плохое случится с ней, пока она здесь? Разум говорил, что и на ее долю проблем выпадет. Но сердце в это почему-то упорно не верило.
